Мой, и только мой - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 48

Уперевшись руками в бетонный парапет, Кэл опускался вниз, пока не обхватил ногами угловую колонну. Ударил гром, хлынул дождь. Рубашка тут же прилипла к спине. По колонне он сполз вниз, поставил ногу на ограждение, мягкий прыжок — и он на балконе.

Замок на двери между его спальней и балконом не заслуживал добрых слов, и Кэла покоробило, что мисс Большие Мозги не удосужилась принять дополнительные меры предосторожности. Наверное, думала, что он слишком стар для подобных кульбитов. Зудящая губа, ноющие ребра, боль в уже столько раз травмированном плече подогрели его раздражение, и он ворвался в дом вне себя от ярости.

Он пересек темную спальню, вышел в коридор и направился к полоске света из приоткрытой двери ее комнаты. Она сидела к нему спиной, полностью сосредоточившись на колонках непонятных цифр, бегущих по дисплею. Из ушей торчали бумажные салфетки, придавая ей сходство с кроликом из мультфильма. "Подойду сейчас к ней, — подумал он, — и перепугаю насмерть, выдернув салфетки. Именно этого она и заслуживала, но он избрал другое, учитывая ее беременность. С одной стороны, он не верил россказням Энни о перекрученных пуповинах и задушенных в утробе матери детях, с другой — зачем рисковать?

Благоухая пивом, он спустился вниз. Мокрый, избитый, злой, и нужды искать виноватых нет. Вон она, сидит, вперившись в компьютер. Предвкушая грядущий поединок, он отошел от лестницы на шаг, повернулся к ней, откинул голову и проорал во всю мощь:

— Джейн Дарлингтон Боннер! Сию же минуту спускайся вниз!

Его рев пробил самодельные затычки. Значит, в дом он таки попал. Она выдернула салфетки из ушей и бросила в корзинку для мусора, гадая, как ему это удалось. Без сомнения, совершил какой-нибудь подвиг: великий куортербек не унизился бы до того, чтобы разбить окно. Пусть и разочарованная (удержать его за дверью не удалось), Джейн почувствовала прилив гордости: все-таки она сподвигла его на геройский поступок.

Поднимаясь из-за стола и снимая очки, она пыталась понять, почему у нее нет ни малейшего желания запереться в своей комнате. Она не любила конфликтов, никогда не выходила из них победителем. Свидетельство тому — унижающие ее достоинство визиты к Джерри Майлсу. Может, она не пыталась избежать неминуемого столкновения, потому что ей противостоял Кэл? Всю жизнь она являла собой доброту, достоинство, прилагала все силы, чтобы не дай бог кого-нибудь не оскорбить. С ним же не нужно думать о том, что сказать, что сделать. Она могла быть самой собой. Кровь так и играла, все клеточки серого вещества встали на изготовку. Вот она, настоящая, полноценная жизнь.

Из холла Кэл наблюдал, как она подходит к верхней площадке лестницы. Миниатюрная попка покачивалась из стороны в сторону под брючками, зеленая вязаная кофточка подчеркивала невеликую грудь. Кэл даже удивлялся, отчего ему так хочется увидеть ее вживую: размеры отнюдь не впечатляли. И волосы она убирала назад, как старшеклассница.

Она посмотрела на него сверху вниз, и он мог поклясться, что вместо испуга увидел в ее глазах озорную искорку.

— Кто это у нас такой злой? — проворковала Джейн.

— Ты… — он упер руки в бока, — …мне за это заплатишь!

— И что же ты намерен делать, здоровяк? Отшлепать меня?

И тут же у него все встало. Черт! Как это только ей удавалось? Да и не к лицу уважаемому профессору колледжа такие слова.

Тут же перед его мысленным взором возникла ее аккуратненькая попка, на которую падает его тяжелая ладонь. Он сжал зубы, прищурился и так злобно посмотрел на нее, что ему даже стало стыдно: как-никак перед ним бедная, беззащитная беременная женщина.

— Может, хорошей порки тебе и не хватает.

— Неужели? — Вместо того чтобы упасть от страха, как поступила бы на ее месте любая нормальная женщина, она сосредоточенно насупилась. — Возможно, будет забавно. Я об этом подумаю.

И тут же развернулась и ретировалась в свою комнату, оставив его у лестницы. Он прямо-таки остолбенел. Как ей удается оборачивать любую ситуацию в свою пользу? И что значит: она об этом подумает?

Он вспомнил красный, видавший виды «эскорт», стоящий на подъездной дорожке на месте его роскошного джипа, и устремился следом. Борьба еще не закончилась!

Джейн услышала его шаги, и ей стало стыдно за то нетерпение, с которым она ждала его прихода. Если б не несколько последних недель, она так бы и не поняла, сколь тяжел груз напускного достоинства, который столько лет давил ей на плечи. Но Кэлу все это достоинство что рыбке зонтик.

Он ворвался в спальню и ткнул указательным пальцем в направлении ее лба.

— Прежде всего нам обоим надо уяснить следующее. Я — глава семейства, и я требую уважения! И не желаю, чтобы ты и дальше позорила меня. Тебе понятно, что я говорю?

Такой напор, несомненно, срабатывал, и Джейн тут же пожалела тех несчастных девчушек, которых он выбирал себе в подруги. Этих малюток он просто размазывал по стене.

Но по какой-то причине она не смогла представить себе Кэла, орущего на беспомощную двадцатилетнюю красотку, и ей не потребовалось много времени, чтобы понять почему.

Такого просто не бывало. Кэл не мог обратить свою ярость против того, кого считал слабее себя. Джейн аж зарделась от гордости.

— У тебя опять кровоточит губа. Пойдем в ванную, я ее обработаю.

— Никуда я не пойду, пока мы с этим не разберемся.

— Жаль. Я всегда мечтала о том, чтобы перевязать раненого воина.

Возникла пауза. Прищурившись, он продолжал смотреть на нее, отчего у Джейн задрожали колени. Перед ней сто девяносто фунтов готового взорваться динамита, но почему же ей не страшно?

Он засунул большой палец в карман джинсов.

— Я разрешу тебе заштопать меня при одном условии.

— Каком же?

— После того, что ты натворила, ты будешь сидеть спокойно, я хочу сказать, с закрытым ртом, пока я буду разбирать тебя на части.

— Хорошо.

— Хорошо?! — От его рева у Джейн чуть не лопнули барабанные перепонки. — И все? Мэм, вы, должно быть, не представляете, что я задумал, потому что в противном случае едва ли сказали бы «хорошо».

Она улыбнулась, отлично зная, что его это разозлит еще больше.

— Я считаю, что для семейной жизни важен открытый информационный обмен.

— Мы говорим не об информационном обмене. Мы говорим о том, что я буду разбирать тебя на части. — Он помолчал, выпятив челюсть. — От руки до голой задницы.

— Как скажешь. — Она помахала ему рукой и направилась в ванную.

Можно сказать, она даже жалела его. Невероятно сильный мужчина и при этом очень уж совестливый. Таким очень трудно вести схватку с умеющей постоять за себя женщиной. Джейн наконец-то поняла, почему он так сильно любил футбол с его жесткими столкновениями и одновременно четкими правилами. Именно в таком мире и предпочел жить Кэл, в мире, где допускалось махать кулаками и незамедлительно следовало наказание за любой недозволенный поступок.

Отсюда и возникали серьезные проблемы в его отношениях с женщинами.

Она пересекла ванную, открыла дверцу аптечного шкафчика, начала изучать его содержимое.

— Надеюсь, найду что-нибудь действительно жгучее.

Не услышав ответа, Джейн обернулась и задохнулась: Кэл стягивал через голову рубашку. Она увидела мощные мышцы груди, крошечный пупок, островок шелковистых волос под мышкой, шрам на плече.

— Что это ты делаешь?

Он бросил рубашку и взялся за пуговицу джинсов.

— А как по-твоему? Хочу принять душ. Или ты не помнишь, что вылила мне на голову кувшин с пивом, а потом оставила за порогом собственного дома в грозу, под проливным дождем? И замок на воротах, который ты вывела из строя, утром должен работать, а не то ты мне дорого за него заплатишь. — Он потянул вниз молнию.

Она отвернулась, как бы между прочим. К счастью, в ванной хватало зеркал, и Кэл предстал перед ней во всей красе. К сожалению, только со спины. Но и тут было на что посмотреть. Широченные плечи, узкие бедра, мускулистые ягодицы. Справа от позвоночника краснела отметина от стычки с Кевином. Она нахмурилась, увидев несчетное количество старых и новых шрамов, подумала о всех тех поединках, что выдержало тело стареющего воина.