Мотылёк - Охлобыстин Иван Иванович. Страница 11

Катя. Это вы сочинили?

Серж. Нет, это сочинил Уильям Блейк, а я так живу. Вот и приехали.

Серж останавливает автомобиль у обочины дороги, прямо под фонарем.

Машину лучше здесь оставим и пройдемся пешком немного. Иначе надо будет вокруг целого квартала объезжать. Туда въезд через другую улицу.

Катя. Это мы куда приехали?

Серж. К одной очень ответственной гражданке, моей сестре. Я ее чуть-чуть обманул, и она чуть-чуть на меня поругается, но ты не обращай внимания, зато она лучше всех на свете ищет потерянных бабушек.

Серж долго звонит в дверь, пока та не распахивается и на пороге не появляется Анна в накинутом поверх ночной рубашки махровом халате.

Серж (Анне). Прости, что разбудил.

Анна (хмуро). Ты?! И под утро. Оригинально. Что, еще одну недорогую машину для нас приглядел?

Серж. Умоляю – два слова. (Кате.) Это тетя Аня – моя родная сестра. Аня, это Катя, ее родители в аэропорту потеряли, и Вера попросила найти ее бабушку.

Анна. Опять врешь? Чтобы Вера такому проходимцу, как ты, ребенка доверила?!

Серж. Сама видишь – доверила.

Анна. Жуткий сон! Проходите на кухню.

Серж (тихо Кате). Аня очень серьезная гражданка, она в архиве Академии наук работает, звезды с метеоритами учитывает.

Анна. Кончай трепаться. (Кате.) Малыш, ты кушать хочешь?

Катя. Немного.

Серж. Что ж ты мне не сказала?

Катя. Вы не спрашивали.

Серж (Анне). Ну не смотри на меня так – откуда мне знать детский режим питания? Я сам ем от случая к случаю.

Анна проводит ночных гостей на кухню и принимается делать бутерброды. Стена над столом вся увешена рамками с наколотыми на булавки мертвыми бабочками.

Катя. Бабочки.

Серж. У Ани муж этот – лепидоптеролог или лебидоптеролог. Точно не помню, но суть в том, что он бабочек изучает. Все лето напролет с сачком за ними по чужим огородам бегает.

Анна (строго). Заткнись. (Протягивает бутерброд Кате.) На вот пока. Сейчас сделаю чего-нибудь посерьезней. А ты руки помыла?

Катя. Нет.

Анна. Ванная по коридору направо, первая дверь.

Катя послушно идет в указанном направлении. Едва она удаляется, Серж выкладывает на стол толстый брикет из стодолларовых купюр.

Что это?

Серж (совершенно серьезно). Деньги. Послушай. Первое: я обманул вас и проиграл ваши деньги, которые вы копили на машину. Второе: меня хотят убить за долги, три часа назад мне шесть раз прострелили пиджак, если я срочно долг не верну, то меня точно убьют. Третье: я выиграл огромные деньги, и я хочу помириться с Верой. И четвертое: я сходил с ума, но я вернулся, Аня. Помоги мне – найди бабушку этой девочки. Сам, боюсь, не успею. Веришь?

Анна. Почему-то верю, Сережа. (После долгой паузы.) Тебя долго не было.

Серж. Очень долго.

Анна. Вера тебя примет?

Серж. У меня предчувствие – скоро мы опять будем вместе. На этот раз навсегда. И уедем в Венецию.

Анна. Забери деньги.

Серж. Но…

Анна. Тебе самому пригодятся, а мой муж давно за бабочками не бегает, ему дали кафедру. Да и машину мы тоже купили. И ему, и мне. У нас все наладилось. Забери, говорю.

Серж. Я вам должен.

Анна. Ничего ты не должен. Мы знали, что ты нас обманешь.

Серж. Тогда почему?…

Анна. Сообрази самостоятельно. Всё, хрен с ним, главное, что ты вернулся. Расскажи поподробнее, где ребенка нашли?

Серж (забирая деньги). Я так понял, что на дороге у Ше-реметьево-2. Родители в Италию улетели.

Анна. Номер рейса?

Серж. Не знаю.

Анна. Фамилия ребенка?

Серж. Не спросил.

Анна. И, разумеется, в справочной аэропорта не был?

Серж. Не был.

Анна. Понятно. Можешь заниматься своими делами.

Серж. Как-то это все не похоже на разговор родных людей.

Анна. Хочешь, чтобы я заплакала?

Серж. Не обязательно, но эмоция полагается.

Анна. Беги, дурачок. Я с детства на людях не плакала.

Серж. Что правда, то правда. А почему?

Анна. Гордая слишком. В отца.

Серж (выходя с кухни). Потом поплачешь?

Анна. Поплачу, Сережа. Ох, как поплачу.

Когда Катя возвращается на кухню, Сержа там уже нет.

Катя. Где дядя Сережа?

Анна. По дороге в Венецию. Пусть едет, от него мало толку. Мы тоже с тобой сейчас поедем. Я только переоденусь.

Катя. Куда поедем?

Анна. В аэропорт сначала, посмотрим, куда именно твои родители запропастились.

Серж сидит на обочине рядом со своим бьюиком и плачет. Наконец он успокаивается и вытирает рукавом рубашки лицо. Его внимание привлекает лежащая на обочине бабочка. Серж аккуратно кладет ее себе на ладонь и подносит к лицу. Какой-то звук отвлекает его. Он удивленно смотрит на расползающееся по рубашке в районе сердца алое пятно. Неожиданно доселе неподвижная бабочка шевелит крылышками и порхает с ладони прочь. Серж, тяжело оседая на землю, продолжает смотреть вслед бабочке.

Второй бандит (опуская пистолет с глушителем). Я говорил, что бьюиков с таким психованным раскрасом в городе от силы два.

Первый бандит. Правильно, что мы к маме заехали. Одного старца спросили: «Как спастись?» А он и говорит: «Не забудьте позвонить родителям».

Второй бандит. Машину забирать будем?

Первый бандит. Почему-то не лежит у меня к ней душа.

Второй бандит. Поддерживаю – и у меня не лежит. Отвратительный цвет.

Первый бандит. Не в этом дело.

Второй бандит. А в чем?

Первый бандит. Тут что-то мистическое.

Второй бандит (еще дважды стреляя в лежащего Сержа). Ну, серебряной пули у меня нет.

Первый бандит. Подумать только – банк на дюжинах за неделю! Придурок, умел отдыхать. Да-с! И нам пора.

Бандиты садятся в темный «БМВ» и уезжают, оставляя лежащего на дороге Сержа.

Анна усаживает девочку в пустующее кресло перед экраном телевизора.

Анна. Ты посиди здесь, а я пойду к дежурному администратору, выясню, что смогу. Никуда не уходи. Катя. Не уйду.

Девочка устраивается удобнее и смотрит на экран. А на экране все тот же дядя с темным, как у Альфонсо, лицом продолжает что-то говорить девушке в ночной рубашке. Катя зевает и закрывает глаза. Секундная стрелка у нее на часах вздрагивает и вновь пускается по кругу. Со стороны багажного отделения к дремлющей девочке подходят родители. Мама несет дорожную сумку, папа катит огромный чемодан.

Мама Кати. Катюша, просыпайся! Нам пора на регистрацию.

Папа Кати. Да, лучше заранее. Помните, как мы на Ниццу чуть не опоздали.

Катя (открывая глаза). Мама! Папа! Это вы?!

Папа Кати. Если твоя мама опять все не перепутала, то это мы.

Мама Кати. Да, это мы, и вещи тоже с нами. Хотя не верится.

Катя. Мне такой сон приснился!

Папа Кати. Что же нам приснилось?

Катя. Золушка, принц, певец Мигель, тетя, у которой квартира в Венеции, и ее муж – дядя, который выиграл в казино кучу денег.

Мама Кати (Папе). Заметь, что в наши времена даже детские сны несут на себе ярко выраженный социальный оттенок. Это хорошо или плохо?