Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 4

Клоуи засмеялась:

— Уже полночь, немного поздновато для покупок.

Джек ничего не ответил, лишь слегка усмехнулся, откидываясь на мягкое кожаное сиденье, и начал болтать о пони для поло, которого собирается купить у Ага-Хана. Вскоре «даймлер» затормозил у зеленого с золотым навеса универмага «Харродз». Клоуи взглянула на тусклый свет, пробивавшийся через двери изысканного магазина:

— Похоже, что «Харродз» закрыт в это время даже для тебя, Джек.

— А давай-ка посмотрим, малыш?

Шофер открыл им заднюю дверь, и Джек помог ей выйти из машины.

К ее изумлению, из-за стеклянных дверей «Харродз» появился швейцар в ливрее. Взглянув исподтишка, не подсматривает ли кто с улицы, он отпер и распахнул дверь:

— Добро пожаловать в «Харродз», мистер Дей.

Клоуи в изумлении смотрела на открытую дверь. Конечно, даже Блэк Джек Дей не мог просто так зайти в известнейший в мире универмаг далеко после закрытия, когда в магазине уже не было продавцов. Клоуи не двигалась с места, и он подтолкнул ее вперед, крепко надавив пониже спины. Когда они оказались в универмаге, швейцар сделал самое удивительное — приподнял шляпу, вышел на улицу и запер за собой дверь. Она не верила своим глазам и повернулась к Джеку, ожидая объяснений.

— Мне особенно везло в рулетку с тех пор, как я встретил тебя, малыш. Полагаю, ты можешь позволить себе небольшое путешествие по магазину.

— Но магазин закрыт! Я не вижу продавцов.

— Тем лучше.

Клоуи требовала объяснений, но он мало что сказал сверх того, что заключил частное — она была уверена, совершенно незаконное, — соглашение с несколькими новыми и не столь щепетильными служащими «Харродз».

— Но где же люди, которые работают здесь ночью? Уборщицы? Ночная охрана?

— Ты задаешь слишком много вопросов, малыш. Что толку в деньгах, если на них нельзя купить удовольствие? Посмотрим, на что ты соблазнишься этой ночью. — Он взял с витрины шаль с золотым и серебряным рисунком и задрапировал ею бархатный воротник ее пиджака.

— Джек, я не могу просто так это взять!

— Успокойся, малыш. Магазин в убытке не останется. Ну что, ты и дальше будешь надоедать мне своими страхами или мы развлечемся?

Клоуи с трудом верила происходящему. Не было видно ни продавцов, ни администраторов, ни охраны. Неужели этот огромный универмаг в самом деле в ее распоряжении? Она взглянула на шаль, драпирующую ее шею, и слабо вскрикнула. Он кивнул в сторону множества элегантных товаров:

— Давай же, выбери себе что-нибудь!

С бездумным хихиканьем она решилась, вытянула с витрины золоченую сумочку и повесила ее через плечо.

— Очень мило, — сказал Джек.

Клоуи порывисто обняла его за шею:

— Ты, безусловно, самый потрясающий мужчина в мире, Джек Дей! Как я обожаю тебя!

Его ладони сползли вниз с ее талии и обхватили ягодицы.

Он притянул ее к себе, так что их бедра прижались друг к Другу.

— А ты — самая потрясающая женщина! Разве я могу позволить, чтобы наша любовная интрига закончилась где-нибудь в обычном месте?

С черного на красное… с красного на черное… Она ощущала, как нечто твердое прижимается к ее животу, и не заблуждалась относительно его намерений. Клоуи чувствовала, как в ней растут и жар и холод одновременно. Игра шла к концу, и где… в универмаге «Харродз». Только Джек Дей мог выкинуть нечто столь экстравагантное. От этих мыслей голова пошла кругом, как красно-черное колесо рулетки.

Он стянул с ее плеча дамскую сумочку, снял ее бархатный пиджак и положил их на витрину, где красовались шелковые зонты с ручками из розового дерева. Сняв свой смокинг, он бросил его туда же. Джек остался в белой рубашке с черными янтарными запонками, его тонкую талию охватывал ремень.

— Заберем их позже, — сказал он, опять набрасывая на ее плечи шаль, — пойдем на поиски!

Джек повел ее в известный продовольственный отдел «Харродз», с огромными мраморными прилавками и расписными потолками.

— Ты проголодалась? — спросил он, беря с витрины серебряную коробку с шоколадными конфетами.

— По тебе, — ответила она.

Его губы под усами скривились в усмешке. Сняв крышку, он вынул темную шоколадную конфету, проделал дырочку на ее боковой стенке, и из конфеты закапал тягучий вишневый ликер. Джек быстро прижал конфету к ее губам, водя по ним взад и вперед и вызывая в ней какое-то сложное чувство. Потом он положил конфету себе в рот и наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Когда ее губы раскрылись, сладкие и липкие от ликера, Джек вытолкнул конфету языком. Клоуи со стоном приняла конфету, и ее тело стало таким же жидким и бесформенным, как начинка конфеты.

Наконец он оторвался от нее, открыл бутылку шампанского и дал отпить ей, а потом отхлебнул сам.

— За самую экстравагантную женщину Лондона! — сказал Джек, наклоняясь и слизывая остатки шоколада с уголков ее рта.

Джек и Клоун прогулялись по первому этажу, взяв пару перчаток, букетик шелковых фиалок, шкатулку для драгоценностей ручной росписи, и сложили все кучкой, чтобы забрать позже. Наконец они попали в парфюмерный отдел, и она купалась в опьяняющей смеси тончайших в мире ароматов.

Когда они подошли к центру, Джек отпустил ее руку, развернул лицом к себе и начал расстегивать ее блузку. Клоуи испытывала странную смесь возбуждения и замешательства. Хотя в универмаге никого не было, все-таки они стояли в центре «Харродз».

— Джек, я…

— Не будь ребенком, Клоуи, — сказал он, — делай что тебе говорят!

Она вздрогнула, когда Джек сдвинул в сторону атласную ткань блузки, открывая кружевной бюстгальтер. Он вынул флакон духов «Джой» в целлофановой упаковке из открытой стеклянной витрины и открыл его.

— Обопрись о прилавок, — сказал он; его голос был такой же шелковый, как ткань ее блузки. — Положи руки на край!

Клоуи послушалась, ослабев от света его серебряных глаз.

Джек вынул из флакона стеклянную пробку, и его рука скользнула за кружевной край бюстгальтера. У нее перехватило дыхание, когда холодный кончик пробки стал тереться о ее сосок.

— Тебе хорошо, не так ли? — прошептал Джек; его голос был низким и хриплым.

Клоуи кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Джек вставил пробку во флакон, вынул еще один флакон духов, и его рука отправилась за другую половину бюстгальтера, коснувшись другого соска. Клоуи чувствовала, как ее плоть напрягается под медленными круговыми движениями стекла, и ощущала тепло, разгорающееся внутри. Казалось, что симпатичное и шальное лицо Джека плывет перед ней.

Пробка спустилась ниже; она чувствовала, как рука Джека коснулась кромки ее юбки и медленно двинулась вверх по чулку.

— Раздвинь ноги, — прошептал он.

Вцепившись руками в край прилавка, Клоуи исполнила его желание. Джек вел пробку вверх по внутренней стороне ее бедра, через верхнюю полоску чулок и полосу голой кожи, двигая ее медленными кругами по самому краю трусиков. Клоуи застонала, и ее ноги раздвинулись шире.

Джек усмехнулся и убрал руку из-под юбки:

— Еще рано, малыш. Еще не все!

Они шли по безмолвному универмагу, переходя из одного отдела в другой и почти не разговаривая. Джек ласкал ее грудь, вкалывая антикварную грузинскую булавку в воротник ее блузы, тискал ягодицы через юбку, собирая ее волосы гребнем с драгоценной филигранной рукоятью. Клоуи примерила пояс из крокодиловой кожи и пару лайковых туфель на шпильках. В ювелирном отделе Джек вынул из ее ушей жемчужные серьги и заменил их на золотые клипсы с дюжиной мелких бриллиантов. Клоуи возразила, сказав, что эти вещи слишком дорогие, но он только рассмеялся:

— Один оборот рулетки, малыш. Только один оборот!

Джек нашел белое страусовое боа, толкнул ее к мраморной колонне и стянул с ее плеч блузку.

— Ты слишком смахиваешь на школьницу, — заявил он, снимая с нее бюстгальтер. Шелковая материя выскользнула из его пальцев на пол, устланный ковром, и Клоуи оказалась перед ним обнаженной до пояса.

У нее были большие полные груди с плоскими сосками размером в пятидесятицентовую монету; сейчас они затвердели от возбуждения. Джек приподнял каждую грудь, держа ее в руке.