Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 70

Всегда агрессор. Никогда — жертва.

— Отвези меня домой, — попросила она, — я не собираюсь идти с тобой до конца.

— Нет? — Он провел пальцем от ямочки на шее к черному кружеву. — Воображаешь, будто можешь меня остановить?

Короткая юбка задралась едва не до пояса, но она и не думала ее поправлять.

— Я всегда могу закричать, если захочу.

— Придется сделать так, чтобы ты не захотела.

Он запустил пальцы глубже, подцепил бретельку лифчика и одним движением спустил с плеча и ее, и топ, обнажив одну грудь. Его волосы скользнули по ее щеке, когда он на клонился и схватил зубами местечко чуть повыше соска. Она тихонько вскрикнула от боли. Он тут же зализал укушенное место и осторожно подул.

— Скажи-ка, Уинни Дэвис, как ты объяснишь это своей мамочке.

Она сейчас умрет, прямо здесь, растворится в кипящем озере похоти. Ее ноги чуть раздвинулись. Груди заныли. Трусики промокли.

— Если немедленно не прекратишь…

— О нет, и не думай.

Он снова стал целовать ее. Не супружескими поцелуями, а глубокими, жаркими поцелуями любовника. Ее колготки словно растаяли. Трусики тоже. Он был весь покрыт потом. Окна тоже запотели. Он схватил ее щиколотку, поставил ногу на панель и запустил в нее палец. Она застонала. Он наклонил голову. Прижался к ней губами, наслаждаясь вкусом. Довел до громоподобного оргазма.

Для сексуально озабоченного подростка он на диво хорошо умел управляться с женским телом и во второй раз сумел послать ее к звездам с помощью основания ладони и большого пальца. Придя в себя, она сняла ногу с панели и повернула к нему голову. Он тяжело дышал.

И даже не удосужился расстегнуть брюки!

Она, в свою очередь, и не подумала потянуться к нему. И вместо этого опустила юбку. Что за стерва! Настоящая динамистка!

Дверные запоры, щелкнув, открылись.

— Подышим свежим воздухом, — хрипло предложил он.

После всего, что он только что для нее сделал… после всего, что она не сделала для него… следовало бы быть посговорчивее.

— Слишком холодно.

— Можешь накинуть мой пиджак. Поверь, мне он ни к чему.

— Еще бы.

Перегнувшись через нее, он достал из «бардачка» фонарик.

— Ах, эти бойскауты, — обронила она, изо всех сил стараясь изобразить скучающий тон.

Райан вышел из машины, и Уинни сообразила, что на ней нет ни колготок, ни трусиков. Но все же храбро сунула босые ноги в туфли и, как всякая приличная южанка, которой она сейчас никак не выглядела, подождала, пока он откроет ей дверцу. И при этом дерзко пялилась на его вздутую ширинку. Бедняжка!

Он накинул пиджак ей на плечи и взял за руку. Высокие каблуки увязали в мягкой земле, поэтому приходилось идти чуть ли не на цыпочках. Он увлекал ее к лесу. Воздух пахнул сосной и сыростью.

Райан включил фонарик и провел лучом по древесным стволам.

— Это где-то здесь.

Прохладный ветерок пробирался под юбку, щекотал ее голую попку. Если так будет продолжаться, она приобретет определенную репутацию и кличку потаскухи. «Вон идет та самая распутница Уинни Дэвис».

— Подожди здесь.

Он отошел к деревьям, изучая каждый ствол, словно обуянный похотью лесник. И похоже, нашел, что искал. Иди сюда, — позвал он, остановившись у подножия толстого дуба. Она поковыляла к нему: высокие каблуки, короткая юбка, голая задница — ходячее чучело, панельная девка. Та самая распутница Уинни Дэвис.

Он опустил фонарик, осветив свои мокасины.

— Я ничего не вижу, — пожаловалась она.

Райан молча поднял руку, упершись лучом в ствол дуба. И тут она заметила: едва различимые очертания сердца, вырезанного в коре. Буквы потемнели, обветрились и почти заросли, но все же она прочла:

Она протянула руку и обвела «Р» пальцем.

— Мы где-то услышали, что такие дубы могут жить тысячу лет, — сообщил он, — и сразу поверили. Шугар Бет сказала, что, пока наши инициалы останутся на этом дереве, мы будем любить друг друга вечно.

— Вечность — это очень долго.

— Как видишь, не слишком, — улыбнулся Райан и вынул карманный нож. Продолжая подсвечивать себе фонариком, он спилил «Ш» и «Б», вместо них вырезал большое «У», а потом превратил «К» в «Д».

Кривые буквы ярко выделялись на морщинистой коре.

Что за балбес! Ей давно уже были безразличны инициалы, выдолбленные в дереве двумя тинейджерами шестнадцать лет назад, зато он, видимо, переживал, и это было приятно, Он сунул нож в карман и погладил ее по щеке.

— Я не жалею обо всех гадостях, которые наговорил тебе на прошлой неделе. Все это давно уже неправда, но когда-то было очень важно для меня. И я рад, что высказался.

— Тебе следовало высказаться четырнадцать лет назад.

— Я боялся. Ты казалась такой хрупкой.

— Не такой уж хрупкой, чтобы сообразить, как тебя поймать. Видно, я тогда не слишком себя уважала.

— Мы были детьми.

— Я отчаянно хотела тебя и была готова на все. Не слишком приятно вспоминать об этом сейчас.

— А я помню, что ты была самой милой девочкой из всех моих знакомых.

Она уткнулась носом ему в руку и поцеловала ладонь.

— Женщина не должна обожествлять мужчину, за которого выходит замуж.

Райан невольно улыбнулся.

— Думаю, с этим у нас теперь нет проблем, — заверил он и, совершенно неожиданно стиснув ее пальцы, сказал поразительную вещь: — Уинни Дэвис, ты выйдешь за меня? Я бы встал на одно колено, но боюсь, ты начнешь ругать меня за грязь на моих лучших брюках.

— Ты делаешь мне предложение? — рассмеялась Уинни.

— Именно. Причем по доброй воле.

Белые цветы счастья расцвели в ее душе. Лицо осветилось улыбкой.

— Я должна дать ответ прямо сейчас?

— Был бы очень рад.

— И все это только для того, чтобы я позволила тебе все? До конца?

— Отчасти. Ты сжигаешь меня на медленном огне, любимая.

Она снова рассмеялась, обняла его и, не обращая внимания на упавший фонарик, принялась целовать.

Он сунул руки ей под юбку и погладил попку.

— Я люблю тебя, милая. Ты для меня все. Пожалуйста, скажи, что веришь.

— Сначала убеди меня.

— Убеждать тебя в голом виде или лучше писать стихи?

— Пожалуй, лучше в голом виде, хотя в перспективе неплохо бы получить и поэму с посвящением.

Он хохотнул, отпустил ее и, вернувшись к машине, достал из багажника одеяло.

— Ты уже делал это раньше, верно? — спросила она.

— Не так. Такого со мной никогда не было.

В этот момент, утопая во влажных листьях и опавших сосновых иглах, ощущая запах озерной воды и хвои, она остро осознала всю силу его любви к ней. Слон, исчез; призраки убрались, чтобы преследовать кого-то другого. Между ними — любовь, которая что-то значит. На которую можно рассчитывать. Любовь, которая не растает при виде неудачного обеда. Не погибнет под напором дурного настроения. Любовь, способная выдержать даже хороший скандал.

Она потянулась к молнии юбки, но остановилась.

— Иногда мне не хочется заниматься любовью. Иногда просто хочется побыть одной, принять ванну, почитать журнал.

— Хорошо, — согласно кивнул он. — Но пожалуйста, скажи, что сейчас не тот случай.

Она улыбнулась и позволила юбке сползти с бедер.

Глава 20

Уинни подождала, пока они доберутся до города, прежде чем сказать:

— Тебе это не понравится.

— Милая, нет ни единой вещи из того, чтобы ты ни сказала или ни сделала сегодня, которая может мне не понравиться.