Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович. Страница 12
ПРОЩАНИЕ С ГОРАМИ
В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы, просто некуда деться,
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах свое сердце.
Так оставьте ненужные споры.
Я себе уже все доказал:
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал.
Сколько слов и надежд, Сколько песен и тем
Горы будят у нас и зовут нас остаться,
Но спускаемся мы — кто на год, кто совсем
Потому, что всегда мы должны возвращаться.
Кто захочет в беде оставаться один?
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?
Но спускаемся мы с покоренных вершин.
Что же делать, и боги спускались на землю.
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг… А так…
Если сразу не разберешь
Плох он или хорош,
Парня в горы тяни — рискни,
Не бросай одного его.
Пусть он в связке одной с тобой,
Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах — не ах…
Если сразу раскис и — вниз,
Шаг ступил на ледник и сник,
Оступился — и в крик,
Значит рядом с тобой чужой,
Ты его не брани — гони.
Вверх таких не берут
И тут про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он х мур был и зол, но шел.
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал,
Если шел за тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
СКАЛОЛАЗКА
Я спросил тебя: — Зачем идете в горы вы?
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
— Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово.
Рассмеялась ты — и взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Первый раз меня из пропасти вытаскивая
Улыбалась ты, скалолазка моя.
А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины,
Но не обиделся, а приговаривал:
Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя,
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя.
А потом на каждом нашем восхождении,
Но почему ты ко мне недоверчивая?
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя, гуттаперчивая.
Ох, какая ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты учила меня, скалолазка моя.
За тобой тянулся из последней силы я,
До тебя уже мне рукой подать.
Вот долезу и скажу: — Довольно, милая…
Тут сорвался вниз, но успел сказать:
Ох, какая ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Мы теперь одной веревкой связаны:
Стали оба мы скалолазами.
ЗНАКИ ЗОДИАКА
БЛАГОСЛОВЕН ВЕЛИКИЙ ОКЕАН
Заказана погода нам удачею самой,
Довольно футов нам под киль обещано,
И небо поделилось с океаном синевой,
Две синевы у горизонта скрещены.
Не правда ли, морской хмельной невиданный простор
Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости.
Седые гривы волн чисты как снег на пиках гор,
И впадины меж ними словно пропасти.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен великий океан.
Нам сам великий случай — брат, везение — сестра,
Хотя на всякий случай мы встревожены.
На суше пожелали нам ни пуха, ни пера,
Созвездья к нам пракрасно расположены.
Мы все впередсмотрящие, все начали с азов.
И если у кого-то невезение,
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, на зов,
На помощь, прерывая восхождение.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен великий океан.
Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза,
Не сединой, а солью убеленные,
Скупая океанская огромная слеза
Умоет наши лица просветленные.
Взята вершина, дротики вонзились в небеса.
С небес на землю — только на мгновение.
Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса
И снова начинаем восхождение.
Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен великий океан.
Мы говорим не «штормы», а «шторма»
Слова выходят коротки и смачны.
«Ветра» — не «ветры» — сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.
Мы на приметы наложили вето,
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие, тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов.
На чаше звездных, подлинных весов
Седой нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных гончих псов,
Надсадно воя, гонит нас на чашу.
Мы — призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии весов.
И словно заострились струи ветра
И вспарывают кожу парусов.
По курсу — тень другого корабля.
Он шел и в штормы, хода не снижая.
Глядите: вон болтается петля
На рее, по повешенным скучая.
С ним провиденье поступило круто:
Лишь вечный штиль — и прерван ход часов.
Попутный ветер словно бес попутал
Он больше не находит парусов.
Нам кажется, мы слышим чей-то зов
Таинственные четкие сигналы…
Не жажда славы, гонок и призов
Бросает нас на гребни и на скалы.
Изведать то, чего не ведал сроду,
Глазами, ртом и кожей пить простор…
Кто в океане только видит воду,
Тот на земле не замечает гор.
Пой, ураган, нам злые песни в уши,
Под череп проникай и в мысли лезь,
Лей звездный дождь, вселяя в наши души
Землей и морем вечную болезнь.