Илиада (пер. Н.М.Минского) - Гомер. Страница 49
7-60
Зрелищем войск наслаждаясь. Густые ряды их сидели,
Медью щитов округленных и копий, и шлемов щетинясь.
Точно как зыбь, что над морем струится, когда лишь недавно
Западный ветер поднялся, и волны от зыби темнеют, —
Так волновались в долине фаланги сидевших троянцев
7-65
И аргивян. Приамид между ними поднялся и молвил:
"Слушайте, Трои сыны и ахейцы в прекрасных доспехах!
Ныне я слово скажу вам, как сердце в груди повелело.
Клятвам союза свершиться верховный Кронид не дозволил.
Он, замышляя несчастья, обоим войскам предназначил
7-70
Биться, покуда иль наш крепкобашенный город возьмете,
Или погибнете сами вблизи кораблей мореходных,
Ибо собрались у вас все храбрейшие мужи Ахеи.
Ныне же тот, кого сердце со мной побуждает сражаться,
Пусть выступает вперед и с божественным Гектором бьется.
7-75
Так предложу я, и Зевс да свидетелем будет пред нами:
Если меня он убьет заостренною медью, доспехи
Пусть он с меня совлечет и к судам отнесет мореходным,
Труп же он должен вернуть, чтоб троянцы и жены троянцев
Дома, когда я умру, мое тело огню приобщили.
7-80
Если ж его я убью — Аполлон пусть дарует мне славу —
Снявши доспехи с него, в Илион отнесу я священный,
В храме повешу их там Аполлона царя Дальновержца.
Прах же отдам отнести к многогребным судам я ахейским,
Чтобы его погребли пышнокудрые дети Ахеян,
7-85
Чтобы насыпали холм перед Геллеспонтом обширным.
Скажет тогда кто-нибудь из людей в поколеньях грядущих,
На многовесельном судне по черному плавая понту:
— Вот надмогильный курган умершего древле героя.
Некогда, полного силы, убил его Гектор блестящий. —
7-90
Скажет он это, и слава моя никогда не погибнет".
Так он промолвил и все сохраняли молчанье, внимая,
Ибо стыдились отвергнуть, принять же боялись тот вызов.
Быстро поднялся тогда Менелай и промолвил им слово,
Всех упрекая обидно и сердце в нем тяжко стенало:
7-95
"Горе! Хвастливое племя, ахеянки вы, не ахейцы!
Ныне поистине будет страшнейшим для нас посрамленьем,
Если никто из данайцев не выступит с Гектором биться.
Лучше б совсем вы пропали, развеялись прахом и паром,
Вы, кто сидите здесь вместе, без сердца в груди и без славы!
7-100
Сам я оружье беру против Гектора. В небе высоком
Жребий сокрыт у богов, существующих вечно".
Так говоря, он облекся в доспехи прекрасные брани.
Тут бы тебе Менелай, под могучей рукой Приамида,
Жизни конец подоспел — так как был он гораздо сильнее,
7-105
Если б вожди аргивян не сдержали тебя, устремившись,
Если б тебя Агамемнон, владыка с обширною властью,
Не взял за правую руку и слова тебе не промолвил:
"Что, Менелай, ты безумствуешь, Зевса питомец? Безумьем
Ты не поможешь себе. Воздержись, хоть печалишься сердцем.
7-110
С мужем, сильнейшим тебя, сгоряча не желай состязаться,
С Гектором, сыном Приама: его и другие страшатся.
Сам Ахиллес — а тебя он гораздо отважней душою —
С ним трепетал повстречаться в жестоком бою мужегубном.
Но повинуйся и сядь, удалившись к отрядам дружины.
7-115
Вышлют другого бойца против Гектора дети ахеян.
Как Приамид ни бесстрашен и как ни желает сражаться,
Все же он с радостью, верю, колени согнет, коль вернется
Ныне из гибельной битвы, опасности страшной избегнув".
Так говоря, убедил Менелая герой Агамемнон,
7-120
Ибо советовал должное. Тот покорился. И тотчас
С плеч Менелая доспехи служители радостно сняли.
Нестор поднялся тогда средь ахейцев и слово промолвил:
"Горе! Великая скорбь, знать постигла ахейскую землю!
То-то бы старец наездник Пелей застонал теперь громко,
7-125
Мудрый советник дружин мирмидонских и славный вития,
Если б услышал, что все перед Гектором ныне трепещут,
Все аргивяне, чей род и потомство он, радуясь сердцем,
Некогда в доме своем узнавал от меня, вопрошая.
Руки к бессмертным богам он верно воздел, умоляя,
7-130
Чтобы из тела душа отлетела в обитель Аида.
Отче Зевес, Аполлон и Афина! О, если бы стал я
Моложе, как прежде, когда аркадийцы, метатели копий,
Встретив пилосцев вблизи Келадона, текущего быстро,
С ними сразились у вод Иардана, под башнями Феи.
7-135
Первым бойцом почитался Эревталион богоравный.
Ареифоя владыки носил он вкруг тела доспехи,
Дивного Ареифоя, по прозвищу Палиценосца.
Так его звали и мужи и пышноодетые жены,
Ибо не длинным копьем и не луком в бою подвизался,
7-140
Но булавою железной фаланги врагов сокрушал он.
Все же Ликург умертвил его, только лукавством, не силой:
В узком проходе настиг, где железною палицей гибель
Тот отклонить бы не мог. И Ликург, устремившийся первый,
Дротом пронзил его в грудь, и на землю свалился он навзничь.