Стихи. Поэмы. - Вознесенский Андрей Андреевич. Страница 17
над кафедрой, бритый весь —
он истой интеллигенции
указующий в небо перст.
Воюет с извечной дурью,
для подвига рождена,
отечественная литература —
отечественная война.
Какое призванье лестное
служить ей, отдавши честь:
«Есть, русская интеллигенция!
Есть!»
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
* * *
Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
СМЕРТЬ ШУКШИНА
Хоронила Москва Шукшина,
хоронила художника, то есть
хоронила Москва мужика
и активную совесть.
Он лежал под цветами на треть,
недоступный отныне.
Он свою удивленную смерть
предсказал всенародно в картине.
В каждом городе он лежал
на отвесных российских простынках.
Называлось не кинозал —
просто каждый пришел и простился.
Он сегодняшним дням — как двойник.
Когда зябко курил он чинарик,
так же зябла, подняв воротник,
вся страна в поездах и на нарах.
Он хозяйственно понимал
край как дом — где березы и хвойники.
Занавесить бы черным Байкал,
словно зеркало в доме покойника.
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
* * *
Оправдываться — не обязательно.
Не дуйся, мы не пара обезьян.
Твой разум не поймет — что объяснять ему?
Душа ж всё знает — что ей объяснять?
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
* * *
Поглядишь, как несметно
разрастается зло —
слава богу, мы смертны,
не увидим всего.
Поглядишь, как несмелы
табуны васильков —
слава богу, мы смертны,
не испортим всего.
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СИГУЛДУ
Отшельничаю, берложу,
отлеживаюсь в березах,
лужаечный, можжевельничий,
отшельничаю,
отшельничаем, нас трое,
наш третий всегда на стреме,
позвякивает ошейничком,
отшельничаем,
мы новые, мы знакомимся,
а те, что мы были прежде,
как наши пустые одежды,
валяются на подоконнике,
как странны нам те придурки,
далекие, как при Рюрике
(дрались, мельтешили, дулись),
какая все это дурость!
А домик наш в три окошечка
сквозь холм в лесовых массивах
просвечивает, как косточка
просвечивает сквозь сливу,
мы тоже в леса обмакнуты,
мы зерна в зеленой мякоти,
притягиваем, как соки,
все мысли земли и шорохи,
как мелко мы жили, ложно,
турбазники сквозь кустарник
пройдут, постоят, как лоси,
растают,
умаялась бегать по лесу,
вздремнула, ко мне припавши,
и тенью мне в кожу пористую
впиталась, как в промокашку,
я весь тобою пропитан,
лесами твоими, тропинками,
читаю твое лицо,
как легкое озерцо,
как ты изменилась, милая,
как ссадина, след от свитера,
но снова как разминированная —
спасенная? спасительная!
ты младше меня? Старше!
на липы, глаза застлавшие,
наука твоя вековая
ауканья, кукованья,
как утра хрустальны летние,
как чисто у речки бисерной
дочурка твоя трехлетняя
писает по биссектриске!
«мой милый, теперь не денешься,
ни к другу и ни к врагу,
тебя за щекой, как денежку,
серебряно сберегу»,
я думал, мне не вернуться,
гроза прошла, не волнуйся,
леса твои островные
печаль мою растворили,
в нас просеки растворяются,
как ночь растворяет день,
как окна в сад растворяются
и всасывают сирень,
и это круговращение
щемяще, как возвращенье...
Куда б мы теперь ни выбыли,
с просвечивающих холмов
нам вслед улетает Сигулда,
как связка
зеленых
шаров!
Andrei Voznesensky.
Antiworlds and "The Fifth Ace".
Ed. by Patricia Blake and Max Hayward.
Bilingual edition.
Anchor Books, Doubleday & Company, Inc.
Garden City, NY 1967.
РАЗГОВОР С ЭПИГРАФОМ
Александр Сергеевич,
Разрешите представиться.
Маяковский1
Владимир Владимирович2, разрешите представиться!
Я занимаюсь биологией стиха.
Есть роли
более пьедестальные,
но кому-то надо за истопника...
У нас, поэтов, дел по горло,
кто занят садом, кто содокладом.
Другие, как страусы,
прячут головы,
отсюда смотрят и мыслят задом.
Среди идиотств, суеты, наветов
поэт одиозен, порой смешон —
пока не требует поэта
к священной жертве
Стадион!
И когда мы выходим на стадионы в Томске
или на рижские Лужники,
вас понимающие потомки
тянутся к завтрашним
сквозь стихи.
Колоссальнейшая эпоха!
Ходят на поэзию, как в душ Шарко.
Даже герои поэмы
«Плохо!»
требуют сложить о них «Хорошо!»
Вы ушли,
понимаемы процентов на десять.
Оставались Асеев3 и Пастернак4.
Но мы не уйдем —
как бы кто не надеялся!—
мы будем драться за молодняк.
Как я тоскую о поэтическом сыне
класса «Ан» и 707-«Боинга»...
Мы научили
свистать
пол-России.
Дай одного
соловья-разбойника!..
И когда этот случай счастливый представится,
отобью телеграммку, обкусав заусенцы:
ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ
РАЗРЕШИТЕ ПРЕСТАВИТЬСЯ —
ВОЗНЕСЕНСКИЙ
1973
Примечания
1. См. раздел В.Маяковского на этом сайте. Обратно
2. Имеется в виду Владимир Владимирович Маяковский. См. раздел В.Маяковского на этом сайте. Обратно
3. См. раздел Н.Асеева на этом сайте. Обратно
4. См. раздел Б.Пастернака на этом сайте. Обратно