Рай — Техас! - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 32

Она застонала, ощутив сосущую боль в районе промежности. Ноги ее инстинктивно раздвинулись.

Она захотела большего. Но он продолжал забавляться с ее сосками, то растирая их большим и указательным пальцами, чтобы разогреть, то вновь охлаждая мороженым.

— О, пожалуйста… пожалуйста… — Она сознавала, что упрашивает его, но не могла остановиться.

— Спокойно, милая. Потерпи.

Он продолжал вгонять в ее груди холод и насыщать их огнем. Она склонялась к огню. Бедра ее задвигались, как жернова, перетирающие зерно. Она услышала собственный стон.

Его руки замерли.

— Что, милая? Что?

Но она уже не могла говорить.

Его ладонь, как большая птица, снялась с ее груди и метнулась к бедрам. Она успела еще ощутить сквозь тонкую ткань трусиков торопливый нажим его пальцев.

И разлетелась на миллионы осколков.

Глава 9

Бобби Том стоял посреди тщательно прибранного помещения и посматривал в заднее окно, ожидая, пока Грейси примет душ и уступит место ему. Случившееся потрясло его сильнее, чем ему бы хотелось. С таким ему еще не доводилось сталкиваться. Он едва прикоснулся к ней, и она сразу же растаяла.

В конце концов они молча навели порядок. Грейси не смотрела на него, а он находился в таком разобранном состоянии, что у него не было никакого желания разговаривать. О чем она, черт побери, думала, разгуливая все эти годы девственницей? Неужели она не соображала, что слишком возбудима для того, чтобы отказывать себе в одном из основных жизненных удовольствий.

Он не знал, на кого злиться больше — на нее или на себя. Ему понадобилось собрать все самообладание, чтобы удержаться и не сорвать с нее эти крошечные трусики, не воспользоваться тем, что она предлагала. А почему он этого не сделал? Потому что она, черт возьми, была всего лишь Грейси Сноу, а он уже давным-давно перестал трахать баб из жалости. Сложно все это, черт побери.

В конце концов, он знает, как действовать дальше. Практика показала, что его потенция полностью восстановилась, и, как только появится возможность, он слетает в Даллас. Там он нанесет визит одной миленькой разведенной леди, которая любит беспроблемную жизнь не меньше, чем он сам, и склонна скорее валяться голышом, чем торчать за чашкой чая при свечах и вести душеспасительные беседы. Как только он скинет пары, прелести Грейси перестанут его искушать.

Он вспомнил, что обещал достать ее чемоданчик из багажника, и медленно двинулся к двери. Возле загона для лошадей толпились какие-то люди. Хорошо, что они находятся достаточно далеко: трудновато кому-либо объяснить, почему ты с головы до пят измазан засохшим мороженым.

Открыв багажник автомобиля, он услышал за спиной медлительную речь:

— Ну-ну, а мне было показалось, что воняет собачьим дерьмом. Что это за парша на тебе? Не оборачиваясь, он достал чемоданчик.

— Рад повидаться с тобой, Джимбо.

— Я — Джим. Джим, а не Джимбо, понятно?

Бобби Том медленно обернулся ивзглянул в лицо старому врагу. Джимбо Тэкери, шишка на ровном месте, шеф полиции Теларозы, был такой же большой и неряшливый, как всегда, даже в форме. Его темные клочковатые брови сливались в одну линию, а физиономию покрывала густая щетина, которая — Бобби Том мог поклясться в этом — появилась еще в детском саду. Этот парень вовсе не был глуп — Сузи сказала, что Джимбо навел порядок в округе, но со своим нескладным телом и крупной головой он все равно выглядел полным дебилом. Кроме того, глядя на него, почему-то казалось, что у него многовато зубов, причем он постоянно выставлял их напоказ, изображая доброжелательную улыбку, от которой у Бобби Тома сводило челюсти и появлялось желание включить шлифовальный станок.

— Думаю, мистер Кинозвезда, если бы твои девки посмотрели на тебя сейчас, они бы; наверное, не сочли тебя таким уж соблазнительным жеребцом.

Бобби Том раздраженно ответил:

— Только не говори мне, что ты до сих пор держишь на меня зуб из-за Шерри Хоппер. Это было пятнадцать лет назад!

— Нет, черт возьми. — Он лениво обошел «тандерберд» и поставил ногу на бампер. — В данный момент я качу на тебя бочку из-за того, что ты подвергаешь опасности жизни граждан Теларозы, раскатывая на автомобиле с выбитой передней фарой. — Он достал пачку розовых бумажек и, широко ухмыляясь, начал выписывать квитанцию.

— Какая такая фара?.. — Бобби Том умолк. Левая фара «тандерберда» была не просто разбита; ее осколки лежали прямо тут же — на земле, так что вопрос о виновнике случившегося решался сам собой. — Ах ты, сукин сын!

— Поосторожней на поворотах. В наших местах нужно трижды подумать, прежде чем что-то сказать представителю закона.

— Ты сам это сделал, ублюдок!

— Привет, Бобби, привет, Джим.

Джимбо обернулся и расплылся в широкой улыбке при виде брюнетки, позвякивающей серебряными браслетами. Это была Конни Кэмерон, старая приятельница Бобби Тома, знойная красотка, заведовавшая студийной столовой. Конни делала все, чтобы привлечь внимание прежнего дружка, разве что только не раздевалась прямо у него на глазах. Сейчас, заметив, как в глазах Джимбо мелькнули огоньки обожания, Бобби решил, что не станет нарываться на лишние неприятности.

— Привет, милашка. — Джимбо чмокнул красотку в полные губы. — Через пару минут я освобожусь и намерен пригласить тебя пообедать. Эй, Би Ти, ты слышал, что мы с Конни помолвлены? Мы сунем свои шеи в один хомут в День благодарения и ждем от тебя достойного свадебного подарка. — Джимбо дурашливо подмигнул, продолжая выписывать штраф.

— Мои поздравления, Конни. Конни кивнула:

— Что с тобой, Би Ти? Ты выглядишь так, будто валялся в свинарнике.

— Возможно, оно так и было.

Она посмотрела на него с подозрением, но не успела ничего сказать. Джимбо с улыбкой вложил квитанцию в ладонь Бобби Тома.

— Ты можешь внести денежки в кассу муниципалитета.

— Что это такое? — спросила Конни.

— Пришлось выписать Би Ти штраф. Видишь, у него не в порядке фара.

Конни осмотрела искалеченную фару, потом перевела взгляд на битое стекло, лежавшее на земле. С брезгливой гримасой она выхватила квитанцию из руки Бобби Тома и разорвала ее в мелкие клочья.

— Забудь об этом, Джим. Ты больше не будешь заводиться с Би Ти.

Джимбо выглядел как граната, которая вот-вот лопнет, но Конни, нимало этим не смущаясь, похлопала его по щеке. Он шумно вздохнул, сунул руку ей под мышку и сказал:

— Потолкуем позже, Дэнтон.

— Я могу и подождать.

Джимбо посмотрел на него тяжелым взглядом и повел Конни прочь. Бобби Том кинул взгляд на розовые клочки, валявшиеся под ногами, и подумал, что Конни вряд ли удалось оказать ему добрую услугу.

— Не понимаю, почему бы тебе не сказать мне, что произошло с фарой?

— Потому что это не твое собачье дело! — Вылезая из автомобиля, Бобби Том хлопнул дверцей сильнее, чем следовало. Грейси вздрогнула от обиды.

Сполоснувшись под душем, он надел голубую рубашку из легкой ткани, высоко закатав рукава. В выцветших джинсах и жемчужно-сером стетсоне он походил на ковбоя с рекламного плаката. Она надеялась, что не портит ему картины, выбрав для сегодняшнего вечера свою лучшую юбку темно-коричневых тонов и блузку оливкового цвета. Вещички были основательно помяты от долгого лежания в чемоданчике, но вместе они смотрелись, в чем Грейси была твердо убеждена, как строгий и чуточку легкомысленный комплект сафари.

Она горела желанием продолжить борьбу под знаменем Купидона. Восхитительная увертюра только распалила ее. Но ей хотелось давать, а не просто брать, без этого все происшедшее сильно смахивало на подачку.

Она ускорила шаг и догнала его возле самого дома.

— Последней водила машину я!

Он взглянул на нее сердито:

— Это не твоя вина. Фара разбита позже.

— Тогда почему ты мне не скажешь, что произошло?

— Я вообще не собираюсь больше об этом разговаривать!

Она отступила и решила зайти с другого конца, но тут ее внимание привлек его домик. Простое панельное строение, выкрашенное в белый цвет, сильно отличалось от чикагской резиденции Бобби Тома, и с трудом верилось, что столь непохожими друг на друга зданиями владеет один человек. Четыре бетонные ступеньки взбегали к дощатой площадке крыльца, обнесенной белыми перилами, дальше была видна деревянная вращающаяся дверь, возле которой висела метла.