Муха, или Шведский брак по-русски - Подгаевский Евгений. Страница 5
– А ты, Петя? – поинтересовалась Люба.
– Я-то? Да рядовым. В пехоте.
– Он у нас не командир, он у нас всегда ведомый, – шутя махнула рукой Валя.
– Как сказать – возразил Петя и даже обиделся. – «Всегда»! Это мы еще посмотрим.
– Петенька, я ж любя. Другой мне и не нужен – примирительно протянула Валя.
– То-то же! – «простил» ее Петя. – Смотри у меня!
Но Валя вдруг спохватилась, глядя в пустую Петину рюмочку:
– Это ты смотри! Ты за рулем. Надеюсь, минералку себе наливаешь?
– Минералку, дорогая, не волнуйся! Хоть я и «ведомый», но сегодня пассажиры мои вы. И я за вас отвечаю. Так что руль буду держать крепко. А именинник пусть себе спокойно расслабляется, ему сегодня можно. Да, Василий?
Василий поднял махонькую рюмочку:
– У всех налито? Я поднимаю снова эту рюмку только из-за традиции. Не самой хорошей, подчеркиваю, нашей традиции. Потому что лично я противник пьяного угара. Жизнь, она и без всякой пьяни может дарить столько прекрасного! И на правах именинника хочу сказать по этому поводу речь.
Василий поднялся. Все внимательно смотрели на него. И Василий пафосно выдал:
– Друзья мои! Сами того не осознавая, все мы, четверо, переживаем сейчас прекраснейшую пору. Прекраснейшую! Дети уже выросли, внуков еще нет. А? Каково? Я бы даже назвал эту пору… пикантной. Да, пикантной! Сил еще полно, здоровья хватает, энергии через край, жизни впереди еще много… а может и не так много… Разве не пришла заслуженная пора человеку заняться, наконец, самим собой? Мы зрелые, сорокалетние – с гаком – люди! Личности наши состоялись! И что бы мы ни сделали, какое бы коленце ни выкинули, нас уже не испортить, не сломать, не разложить. Мы ведь не подростки, а все остальные – не педагогический совет. Так на кого мы должны оглядываться? И почему в нашем обществе такие перекосы? Пьяница под забором валяется – это, конечно, плохо, но вписывается в нашу норму жизни. А вот если что-то такое, другое, эдакое – ах, ах, да как же можно, это же аморально! Да оглянитесь вокруг! Жизнь сама как бы протягивает нам столько возможностей и бессловесно как бы говорит нам: берите, пользуйтесь, наслаждайтесь, пока я вам это позволяю! Пока позволяю, обратите внимание! Так почему же люди редко понимают и ценят то, что им дано сейчас, именно сейчас, а не потом, когда в груди хрип, а в спине скрип?
Пока Вася с Петей находились в кустах (ушли «до ветру»), Валя, впечатленная речью Василия, сказала Любе:
– Как красиво говорил Василий!.. Только я не все поняла.
– А я тебе переведу, – ответила Люба. И в ее интонации одновременно сквозили недовольство и ирония в адрес Васи. – По-русски это означает: пока прыгается, надо прыгать.
– Так он опять про свое? – ахнула Валя.
– Что-то вроде того. Только какими-то кругами, будто к чему-то подбирается. Тут еще разбираться надо… Но ты знаешь что?
– Что?
– Все-таки хорошо, что они с Петей сдружились. Хоть ты и назвала своего Петю ведомым, но в нем какая-то обстоятельность есть, серьезность. Я, наверное, тогда была не права, когда огульно обвиняла всех мужиков подряд. Все-таки твой Петя вызывает доверие. Он ведь, мне кажется, где попало шляться не будет?
– Не будет, – подтвердила Валя.
– Тогда давай эту их дружбу ненавязчиво, незаметно для них поддерживать. Если Василий все время будет рядом с Петром, то, возможно, твой Петр окажет на моего Василия свое положительное влияние.
– Давай, – согласилась Валя. – И не только чтобы рядом, но и как можно больше у нас на виду. Вон, там, шахматы, шашки, футбол по телевизору, что еще?
– Политика, газеты, журналы, какое-то совместное занятие.
– Тогда пусть что-нибудь вместе по хозяйству мастерят. Хоть лобзиком зверюшек выпиливают! Но чтобы все время заняты были. Под нашим присмотром.
– Но здесь важно не переборщить, давать им, так сказать, глоток свежего воздуха. Иногда можно и на рыбалку, но ненадолго.
– Ага, давай, давай.
Глава 4
Вася с Петей ловили рыбу на диком озере. Тишина, покой, красота. Правда, клевало неважно.
– Сегодня в природе что-то не то, – сказал Петя. – На две сковороды вряд ли хватит.
– Значит, устроим одну большую общую, – со смешком ответил Василий. – На один вечер общее хозяйство заведем, а? Не против?
Петя охотно согласился:
– Давай. А у кого: у вас или у нас?
– Не принципиально. Давай у нас. Любаша рыбу классно готовит. А Валя ей поможет…
Василий помедлил и продолжил:
– Тебе моя Люба нравится?
Петя не ожидал такого вопроса.
– Ну… Симпатичная… да… А почему ты спросил?
– Сейчас поймешь. Про шведский брак слыхал?
– Что-то такое слыхал… Это когда общее хозяйство ведут, как мы, вот, вместе рыбу жарят… только не один раз, а…
– Пункт про общее хозяйство в наших условиях не главный. Его вообще можно опустить.
– А какой главный?
– Представь, что мы с тобою два шведа. Я к тебе прихожу и говорю: «Питер, предстоящей ночью моя Любхен в твоем распоряжении».
Петька оторопел:
– Ого! Интересно. А ты где будешь?
– Как где? У твоей Вальхен.
Петя вскочил:
– Да ты что?!
Возмущенно стал ходить вдоль берега. Негодующе зыркнул глазами на Василия. Василий пожал плечами:
– Ну и не надо. Сам себя лишаешь приключений.
Петя сидел, призадумавшись, на пригорке. Внизу, на берегу, Василий смотрел на неподвижный поплавок. Петя повел глазами над гладью озера и вдруг перед его взором возникла Васина Люба. В пеньюаре. Красивая, манящая, она махнула обнаженными руками, как белая лебедь крылами, и исчезла.
Поплавок на водной глади неожиданно ушел под воду.
Потом сетчатая авоська с трепыхающейся еще рыбой висела на сучке. Удилища молча ждали, прислонившись к стволу. Вася с Петей стояли в кустах рядышком, в метре-полутора друг от друга, и дружно осуществляли процесс избавления от ненужной жидкости в организме.
Петя осторожно повернул голову в сторону Васи и сначала посмотрел на Васино лицо. Устремив взгляд куда-то вдаль, Вася блаженно витал в облаках. Тогда Петя робко перевел взгляд вниз, где правая Васина рука уже энергично что-то там стряхивала, впрочем, понятно что. Тогда Петя посмотрел вниз уже на свою правую руку, приступившую к тому же действию, снова быстро взглянул в сторону Васи, потом снова к себе… И кажется, остался доволен. Его едва заметную довольную улыбку можно было истолковать так: ну что ж, если что, в грязь лицом не ударю.
Делая обход на хоздворе своего предприятия под вывеской ООО «Запчасть», Василий по-директорски привычно оценивал обстановку, цепко осматривал оборудование, здоровался кое с кем из работников за руку.
– Петрович, где слесарей потерял? – спросил пожилого работника, увидев пустые рабочие места в одном из боксов.
– Да сейчас, сейчас, – засуетился пожилой работник, – на перекур побежали.
Василий проницательно улыбнулся, погрозил указательным пальцем:
– Не припоминаю, чтобы запрещал курить рядом с боксом. Премию продымят – сигаретки дороже обойдутся.
Отошел, деловито набрал номер на мобильнике. Подождал несколько секунд.
– Ну что? – спросил в трубку. – Надумал?
Петька, у себя на автосервисе, стоя рядом с загнанной на ремонт машиной, отвечал Василию по мобильнику:
– Нет, Вася, шило на мыло менять… Не хочу.
– Шило на мыло? – недоуменно и даже обиженно спросил Василий – Что за сравнения идиотские? Рехнулся?
– Почему рехнулся? – отвечал Петька. – Мне и на своем месте неплохо. Я вообще не привык прыгать туда-сюда.
– Туда-сюда? Да когда это ты прыгал-то?
– Так и я про то же. Уже двенадцать лет тут, к тому же надбавки идут.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.