Ты, только ты - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 24

Он часами мог смотреть телевизор и лишь потом осознать, что так и не включил громкость. Он накладывал соль в кофе и не замечал вкуса, опустошая чашку за чашкой.

Все шло из рук вон плохо во всех отношениях. Он был большим человеком, когда Рэй-младший играл за «Звезды». Все парни, с которыми он работал, все соседи, все юнцы в баре относились к нему с уважением. Теперь они смотрят на него с сожалением. Теперь он — ничто, и в этом вина Кэйлбоу. Если бы Рэй-младший не был так расстроен из-за того, что его выдворили из команды, он никогда бы не врезался в то ограждение. Все из-за Кэйлбоу. Рэй-старший с тех пор не может высоко держать свою голову.

Рэй-младший частенько жаловался ему, как достает его Кэйлбоу, браня за выпивку и наркотики, за то, что паренек позволял себе немного взбодриться, как всякий другой в НФЛ. Возможно, Рэй-младший бывал иногда слегка буен, но это и делало его великим игроком. Он просто уверен, что наркотики тут ни при чем. Хейл Брустер — бывший тренер «Звезд» — никогда на это не пенял. Только после того как Брустер был уволен и появился Кэйлбоу, начались эти неприятности.

Все отмечали, насколько отец и сын похожи друг на друга. У Рэя-младшего было такое же лицо боксера-неудачника — с большим носом, маленькими глазками и кустистыми бровями. Но сын не прожил столь долго, чтобы располнеть в талии, и не было седины в его волосах, когда они опускали его в могилу.

Жизнь Рэя-старшего была полна разочарований. Он собирался стать полицейским, но в его времена никого, кроме негров, туда не брали. Он хотел жениться на красивой женщине, но кончил тем, что женился на Эллен. Поначалу и Рэй-младший был разочарованием, но отец вовремя взялся за ремень, и когда дело дошло до выпускных экзаменов, Рэй-старший уже чувствовал себя королем, наблюдая, как играет его мальчик.

Теперь он снова был никто.

Он опять начал кашлять, и ему потребовалась почти минута, чтобы справиться с приступом. Еще год назад доктора велели ему бросить курить из-за больного сердца и каверны в легких. Они не были откровенны и не сказали ему, что он умирает, но он и тогда знал, и сейчас знает это, но ему теперь все безразлично. Все, что его заботило, — это Дэн Кэйлбоу.

Рэй-старший с наслаждением смаковал проигрыши «Звезд», потому что они доказывали, что эта куча дерьма ничего не стоит без его малыша. Он принял решение дожить до того великого дня, когда все поймут, какую ошибку сделал этот ублюдок, уволив Рэя. А потом, возможно, он доживет и до того дня, когда Кэйлбоу будет есть грязь из-за того, что он сделал.

Запах виски и дорогих сигар окутал Фэб, когда она в воскресенье входила в ложу владельцев команд. Она делала то, чего клялась не делать, — она явилась на футбольный матч. Рон убедил ее, что хозяйка «Звезд» не должна пропускать открытие сезона.

Шестиугольный стадион «Мидвест спорте доум» был перестроен из заброшенной каменоломни, располагавшейся неподалеку от скоростной дороги. Когда «Звезды» не играли, внушительное сооружение из стекла и стали становилось центром различных побочных мероприятий: от религиозных собраний до демонстраций тракторной тяги. Тут имелись банкетный зал, респектабельный ресторан и места для восьмидесяти пяти тысяч болельщиков.

— Дорогой кусочек недвижимости, — шепнула Фэб Рону, оглядывая просторное помещение с двумя телевизорами и стеклянной стеной, обращенной на игровое поле. Она уже знала, что аренда этой ложи в «Мидвест спорте доум» обходилась в восемьдесят тысяч долларов ежегодно.

Сквозь сигаретный дым проступал роскошный голубой с золотом декор ложи: толстый ворсовый ковер, комфортабельные шезлонги, прекрасно оборудованный бар красного дерева. Возле стойки толпилось около десятка мужчин, каждый из которых был старым другом ее отца или владельцем тех пятнадцати процентов акций «Звезд», которые Берт продал год назад, когда ему понадобились деньги.

— Рон, вам ничего не бросается в глаза?

— Что вы имеете в виду?

— Себя. Я здесь — единственная женщина. Неужели все эти мужчины — закоренелые холостяки?

— Берт не допускал женщин в ложу во время матчей. — Озорные огоньки замерцали в его глазах. — Слишком много болтовни.

— Вы шутите.

— Для жен оборудована специальная ложа. Это обычная практика в НФЛ.

— Мужской клуб?

— Точно.

Грузный мужчина, которого она смутно помнила — судя по всему, видела на похоронах Берта, — направился к ней. Глаза его слегка выкатились, когда он подошел поближе, ибо Фэб явилась на торжество в платье, которое Симона называла «отпадным», потому что оранжевый облегающий подол его распадался на широкие ленты по линии, расположенной гораздо выше колен. При каждом шаге Фэб ее икры играли в прятки с лентами, в то время как подходящий под горло лиф деликатно массировал грудь. Мужчина держал граненый бокал, до краев наполненный спиртным, и, судя по экспансивности, с какой он приветствовал ее, этот бокал был далеко не первым.

— Я надеюсь, что вы принесете нам удачу, маленькая леди! — Он бросил восторженный взгляд на ее грудь. — В прошлом году у нас был трудный сезон, и не многие из нас теперь уверены, что Кэйлбоу именно тот человек, который нам нужен. Он был великим игроком, но это не означает, что он может работать тренером. Почему бы вам не использовать всю вашу тяжелую артиллерию, чтобы заставить его сбросить давление на ребят? С таким чертенком, как Бобби Том, вы многого сможете добиться. И ему следует выпустить вперед Брижски вместо Рейнольдса. Скажите ему об этом, слышите?

Этот человек был просто невыносим, и она, придав голосу сиплые нотки, сказала:

— Я шепну это ему сегодня ночью через подушку! Рональд быстро отвел ее в сторону от ошеломленного знатока футбола, чтобы она не натворила больших бед, и представил ее собравшимся. Они просто засыпали Фэб идеями и советами относительно верного построения игры. Можно было смело предположить, что каждый из них был просто рожден для тренерской работы, но злодейка судьба распорядилась иначе.

Она с трудом освободилась от них и подошла к смотровому стеклу. До начала игры оставалось менее десяти минут, и было заметно, что на трибунах слишком много пустых мест, несмотря на то что «Звезды» выступали сегодня против знаменитых «Денверских диких лошадей». Если так и дальше пойдет, убытки, о которых вечно твердил Дэн, станут грозной реальностью.

Находившиеся в ложе мужчины все еще глазели на ее ножки, а она меж тем наблюдала за телевизионным комментатором, объяснявшим с пеной у рта, почему «Дикие лошади» непременно должны победить «Звезд». Рядом с ней возник Рональд. Он нервно переминался с ноги на ногу, и она припомнила, что он уже с утра находится в непривычно возбужденном состоянии.

— Что-нибудь не так, Рон?

— Не возражаете, если пойдете со мной?

— Конечно, нет! — Она захлопнула сумочку и вышла за ним в холл. — Что-то случилось, о чем мне следует знать?

— Не совсем. Это просто… — Он увлек ее к одному из частных лифтов и нажал кнопку. — Фэб, это действительно будет забавно.

Дверь кабины открылась, и он втянул ее внутрь.

— Вы, возможно, слышали, что спортсмены чрезвычайно суеверны. Некоторые из них упорно носят одну и ту же пару носков весь сезон, другие надевают свои доспехи в одном и том же порядке. Многие годами разрабатывают предматчевый ритуал — через какие двери, например, выходить на поле. Они вшивают талисманы в свою форму. Глупости, конечно, но это придает ребятам уверенность, и в этом нет ничего плохого.

Она подозрительно посмотрела на него:

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Не совсем к вам. Скорее к Берту. И к некоторым членам команды. — Он нервно бросил взгляд на часы. — Это все началось с «Медведей». И Майка Мак-Кэски.

Мак-Кэски был внуком Джорджа Хейлоса, легендарного основателя «Чикагских медведей». В отличие от Фэб Мак-Кэски кое-что знал о том, как руководить футбольной командой, и она не совсем поняла, что Ронни имеет в виду.

Дверь лифта бесшумно отворилась. Фэб увидела вдали солнечное пятно и поняла, что они находятся в подземном коридоре, выводящем на поле. Рон подтолкнул ее к выходу.