Ундина - Жуковский Василий Андреевич. Страница 11
я
Так притвориться, чтоб им моя не открылася
тайна?"
Рыцарь был убежден, и вмиг собралися в дорогу;
Снова коня оседлали; священник вызвался с ними
В город идти через лес и с рыцарем вместе Ундине
Сесть помог на седло. Обнялися; расстались; Ундина
Плакала тихо, но горько; добрый рыбак и старушка
Выли голосом, глядя за нею вслед и как будто
Вдруг догадавшись, какое сокровище в эту минуту
В ней потеряли. В грустном молчаньи вперед
подвигались
40 Путники. Гущи лесной уж достигли они, и
прекрасно
Было видеть в зеленой тени на разубранном пышно
Гордом коне молодую робкую всадницу, справа
Старого патера в белой одежде, а слева, в богатом
Пестром уборе, прекрасного рыцаря. Бережно чащей
Леса они пробирались. Рыцарь одну лишь Ундину
Видел; Ундина же влажные очи свои в упоеньи
Новой души на него одного устремляла, и скоро
Тихий, немой разговор начался между ними из
нежных
Взглядов и вздохов. Но вдруг он был прерван
каким-то
50 Шепотом странным: шел рядом с священником
кто-то четвертый,
К ним недавно приставший. Он-то шептал. Как
священник,
Был он в белом платье, лицо закрывалось каким-то
Странным, широким покровом, которого складки,
как волны,
Падали с плеч и стан обвивали, и он беспрестанно
Их поправлял, закидывал на руку полы, вертелся,
Прыгал; но это ему ни идти, ни болтать не мешало.
Вот что шептал он в ту минуту, когда молодые
Вслушались в речи его: "Уж давно, давно,
преподобный,
В этом лесу я живу, как у вас говорится, монахом;
60 Правда, я не пощусь, не спасаюсь, а просто мне
любо
Жить на воле в глуши и в этом белом, волнистом
Платье под тенью густою разгуливать. Часто и
солнце
Чудно сверкает по складкам моим; а когда я
кустами
Крадусь, бывает такой веселый шорох, что сердце
Прыгает..." - "Вы человек замечательный, - молвил
священник,
Я бы желал покороче узнать вас", - "А ты кто,
когда уж
Дело у нас пошло на расспросы? - сказал
незнакомец.
"Патер Лаврентий, священник Мариинской
пустыни". - "Дельно;
Я же, просто сказать, свободный лесной обыватель {9};
70 Имя мне Струй; ремесла не имею; волен как птица;
Нет у меня господина; гуляю, и все тут. Однако
Нужно мне кое-что молвить вот этой красавице".
С этим
Словом он прянул к Ундине, вдруг вырос, и подле
Уха ее очутилась его голова. Но Ундина
В страхе его оттолкнула, воскликнув: "Поди
поскорее
Прочь; я более с вами не знаюсь". - "О! о! да
какая ж
Замужем стала она спесивая! с нами, роднею,
Знаться не хочет! Да кто же, скажи мне, пожалуй,
не я ли,
Дядя твой Струй, малютку тебя на спине из
подводной
80 Области на берег здешний принес? Позабыла?"
"Оставь нас,
Именем бога тебя умоляю, - сказала Ундина.
Ты мне страшен; ты сделаешь то, что и муж мой
дичиться
Станет меня, как скоро увидит с такою роднею".
"Здесь я недаром; хочу проводить вас, иначе едва ли
Вам через лес удастся пройти безопасно. А этот
Патер уж знает меня; говорит он, что будто
Был я в лодке, когда он в воду упал; и конечно,
Был я в лодке; я в эту лодку прянул волною,
Вырвал его из нее и на берет вынес, чтоб свадьбу
90 Можно было сыграть вам". Ундина и рыцарь при
этом
Слове взглянули на патера: шел он, как будто в
глубокий
Сон погруженный, не слыша того, что вблизи
говорилось.
"Вот и лесу конец, - сказала дяде Ундина,
Помощь твоя теперь не нужна, оставь нас;
простимся
С миром; исчезни". Струй рассердился; он сделал
такую
Страшную харю и так глазами сверкнул, что
Громко вскрикнула; рыцарь выхватил меч и хотел им
В голову Струя ударить, но меч по волнам водопада
С свистом хлестнул, и в воде как будто шипящий
100 Хохот раздался; рыцаря обдало пеной холодной.
Патер, вдруг очнувшись, сказал: "Я предвидел, что
это
С нами случится, лесной водопад был так близко;
и все мне
Мнилось до сих пор, что он живой человек и как
будто
С нами шепчет". И подлинно рыцарю на ухо внятно
Вот что шептал водопад: "Ты смелый рыцарь, ты
бодрый
Рыцарь; я силен, могуч; я быстр и гремуч; не
сердиты
Волны мои; но люби ты, как очи свои, молодую,
Рыцарь, жену, как живую люблю я волну {10}..." - и
волшебный
Шепот, как ропот волны, разлетевшейся в брызги,
умолкнул.
110 Кончился лес, и вышли в поле они: там имперский
Город лежал перед ними в лучах заходящего
солнца.
Глава X
О ТОМ, КАК ОНИ ЖИЛИ В ИМПЕРСКОМ ГОРОДЕ
1 В этом имперском городе все почитали погибшим
Нашего рыцаря {11}, все сожалели о нем, а Бертальда
Боле других; она себя признавала причиной
Смерти его, и совесть терзала ей сердце, и милый
Рыцарев образ глубоко в него впечатлен был
печалью.
Вдруг он явился, живой и женатый, а с ним и
свидетель
Брака его, отец Лаврентий; весь город нежданным
Чудом таким приведен был в волненье; прелесть
Ундины
Всех поразила, и слух прошел, что в лесу из-под
власти
10 Злого волшебника рыцарь избавил ее, что породы
Знатной она. Но на все вопросы людей любопытных
Рыцарь ответствовал глухо; патер же был на
рассказы
Скуп, да и скоро в свой монастырь возвратился он;
словом,
Мало-помалу толки утихли; одной лишь Бертальде
Было грустно: скорбя о погибшем, она поневоле
Сердцем привыкла к нему и его своим называла.
Скоро, однако, она одолела себя; от природы
Было в ней доброе сердце, но чувство глубокое
долго
В нем не могло сохраняться, и здесь легкомыслие
было
20 Верным лекарством. Ундину ласкала она, а Ундине,
Простосердечной, доброй Ундине боле и боле
Нравилась милая, полная прелести сверстница.
Часто
Ей говорила она: "Мы, верно, с тобою, Бертальда,
Как-нибудь были прежде знакомы, иль чудное
что-то
Есть между нами; нельзя же, чтоб кто без причины,
без сильной,
Тайной причины, мог так кому полюбиться, как ты
мне
Вдруг полюбилася с первого взгляда". И в сердце
Бертальды
Что-то подобное было, хотя его и смущала