Огонь из пепла (ЛП) - Мартин Эмили Б.. Страница 57

- Сэр… - предупредил алькоранец на нашей лодке.

- Лейтенант!

Но Рыбьеглаз не замедлялся.

- Как они удерживают лодки, кукурузу и призмы, когда просто лежат среди изгибов каньонов, Мирабель?

- Ох! – лодка покачнулась, словно кто-то сошел с нее. – Выводишь. Скорее, плыви. Ты тратишь мое время. Эй! Пропустите его!

Мы поплыли среди звуков кулачного боя. Люди кричали, кто-то ругался, раздался громкий всплеск. Приказы алькоранцев заглушали вопли. Мы плыли дальше по реке, звуки утихали, и вскоре мы их не слышали. Прошла пара долгих секунд, слышно было только тихий плеск воды. Мы не двигались под тканью.

А потом Рыбьеглаз рассмеялся.

- Трачу я его время, Мирабель.

Я выдохнула и подавила внезапное желание рассмеяться. Я поняла, что сжимала руки Ро и Мэй. Мэй сжимала мою ладонь в ответ.

А Ро – нет.

Следующие дни проходили схоже, один за другим, каждая встреча с постом была напряженной. Больше не было безопасных домов, открытых дверей, но Рыбьеглаз вел нас с ловкостью водной змеи. Я недооценила его знания, и алькоранцы тоже недооценивали его. Если его останавливали, он отвечал в своей манере, коверкал слова, лишал их значения, и они с отвращением пропускали его. Он вел нас под носом Селено, скрывал под товарами, которые получал у речного народа за кивок. Неводы, мешки риса, хитро наваленный хворост… мы провели один из вечеров под хитро продуманными ящиками с поддельным дном. Мы были в дюймах от раскрытия, когда алькоранцы открыли крышки, мы задержали дыхание от горы рыбы, и на нас капала вода из щелей.

Между первыми двумя встречами Ро сел на палубе и вытащил сложенный пергамент, который Лиль вытаскивал из-за пояса, умирая. Он разгладил его на колене. Он прочитал раз, другой. Он молчал пару минут, и я с трудом сдерживала в себе вопросы. А потом, не глядя на меня, он передал мне письмо. Мэй прочитала за моим плечом.

«Тео…

Я хотел отдать его тебе позже, когда мы доберемся до Сьеры, но, похоже, я этого уже не смогу. Прости, что остальная часть пути достается тебе одному, но у повозки за Мрачным лугом я тебе больше не потребуюсь.

Я отправляюсь в Алькоро. В Каллаисе есть инженер, коллега моего старого учителя, и она предложила мне место в своей лаборатории. Это было не быстро и не просто, мы переписывались почти два года. Она не сразу захотела взять чужака, просила образцы моей работы. Я согласился собрать исследования по своим приборам и встретиться с ее коллегами в Беллемере через пару дней после Первого огня, чтобы отдать им свою работу.

Задание про королев прибыло поздно, и я смог договориться о встрече с алькоранцами в Мрачном луге, а не Беллемере, чтобы не портить наш путь. Я думал, что никто не свяжет мое имя с пропажей Джеммы, и я хотел закончить с передачей до того, как исполню долг перед Ассамблеей, добравшись до Сьеры (до мира между нашими странами).

После ручья Темпер я уже так сделать не мог. Как только алькоранцы связали нашу фамилию и связали с королевой Моной, они точно задумались, был ли я связан с похищением их королевы, так что оба плана были испорчены. Если ты читаешь это, они приняли мою работу, и я отправился с ними в Каллаис, пока они не услышали о ручье Темпер. Я лишь надеюсь, что из-за моего присутствия в Мрачном луге через день после ручья Темпер даст им шанс поверить, что там были другие Робидью.

Ты, наверное, злишься. Не то, чтобы я переживал. Я устал быть инструментом. Я устал от людей, что хотят от меня лишь одного. Я не хотел создавать оружие. Я хотел улучшить производство стали, а потом мне пришлось покинуть Беллемеру, а потом поступил приказ Ассамблеи. Я не буду расписывать, как все еще верен Сиприяну, ты все равно не поверишь. Но это так. Я просто пытаюсь делать то, что должен, ради чего мама столько отдала. Это был мой единственный шанс после смерти Элои, и я его использую.

Я прошу, чтобы ты убедил Ассамблею, что я не буду делать оружие для Алькоро. Я буду работать в улучшении производства стали, чтобы работа сталевара стала безопаснее. Думаю, моя работа будет открыто делиться между нашими странами, а не станет использоваться стороной конфликта.

Желаю удачи в жизни.

Лиль».

Дата была вчерашней, когда мы были в Мрачном луге. Он, наверное, написал послание, пока я спала, хотел оставить его в лодке для Ро. Я прочитала письмо во второй раз и отдала его Рыбьеглазу. Он опустил шест на палубу и прочел его.

Пока он читал, я смотрела в пространство и обдумывала слова Лиля. События и комментарии вспыхивали одни за другим, то, что я проигнорировала или поняла не так. Он спешил закончить работу. Злился из-за того, что пару дней мы проведем в Темпере. Он не хотел, чтобы мы пропускали Мрачный луг.

Сильнее всего выделялся наш разговор после катастрофы в Темпере. Какой глупой я была. Зацикленной на себе и глупой. Конечно, Лиль Робидью не любил меня. Он не пытался неловко признаться в чувствах. Он не переживал из-за успеха нашей миссии. Он переживал, что наши имена свяжут, и его надежды в Алькоро не сбудутся.

Он винил брата во всех своих неудачах.

Мой гнев не успел разгореться, как начал остывать. Он пытался сказать мне. Просил приглядеться. Он кричал так о помощи. Попытка была слабой, и я поняла ее неправильно, но он пытался. Ему оставалось только спешить, пока алькоранцы не услышали про Темпер. И он заплатил за это, как и все мы. Я опустила голову на ладони.

- Пф, - сказал Рыбьеглаз.

Я подняла голову, он сворачивал письмо.

- Вы это знали?

Он вернул пергамент мне и опустил шест в воду.

- Какую часть?

- Что Лиль собирается отправиться в Алькоро.

- Не так подробно. Но я понял, что что-то не так, после Впадины жаб.

- А что там было?

Он переместил шест на другую сторону.

- Он бродил у алькоранских лодок. Они говорили о тебе, куколка, кто-то перехватил твое послание, так что знали, что ты была жива и двигалась дальше по топям.

Письмо братьям. Лиль был прав, его подкараулили. Я поняла, что никто дома не знал, живы ли мы с Мэй. Я отогнала эту тревогу на время.

- Я наш путь не выдала.

- Нет, они не знали, где вы или куда собрались. Я побродил вокруг, чтобы узнать, что они выведали, и тут один из них спросил, есть ли еще планы на встречу в Мрачном луге. Сначала я не подумал об этом – какое мне дело до людей каньона в Мрачном луге? Но тут они сказали про Робидью. Кто-то хотел там встретиться.

Ро смотрел вдаль, руки были на коленях. Я посмотрела на письмо в руках.

- И вы попросили нас подождать в Темпере, пока вы расследуете.

- Да. И я нашел их. Это было недолго, они выделялись, сияющие академики в речном городе. Немного говорил с хозяином гостиницы и узнал, что они ждали того же Робидью, что-то про исследования и инженерию.

Он ткнул шестом бревно, мы обогнули скользкие корни.

- Я поспешил к вам в Темпер, узнал, что случилось, но в пути пришлось остановиться из-за вереницы алькоранских суден, плывущих к Мрачному лугу. Говорили, что вас видели, леди королева, в Темпере с кем-то из Робидью. Люди Селено сложили два и два и побежали туда.

- Потому мы так быстро покинули Беллемеру, - сказала Мэй. – Я-то удивлялась. Селено снова меня допрашивал, когда гонец ворвался и прошептал ему на ухо. Его стражи потащили меня в камеру так быстро, что забыли приковать к стене. Я хотела снова взломать замок, но они пришли опоить меня.

- Да, он поспешил по реке от Беллемеры, - сказал Рыбьеглаз. – Я сам видел его корабль.

- Что случилось в Мрачном луге? – спросила я. – Что случилось, когда Лиль пошел на встречу с алькоранцами?

- Как только он ушел в гостиницу к академикам, солдаты Селено окружили место. Я не видел, что было внутри, но они все быстро разгадали, потому что окна горели как солнце.

- Он бросил световую гранату, - сказала я.

- Да, а потом побежал в болото, но поздно. Они знали, куда он идет.

- И у них была его книга, - сказал Ро. – Он вернулся без нее. Хоть Селено убил не того, работу он получил. Материала там хватит для попыток создания прибора для поджигания на месяц.