ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Скрынников Михаил Федорович. Страница 19

– Ну, а сейчас о результатах засады надо доложить руководству.

Ответ себя тоже не заставил долго ждать: «засаду вечером повторить». «Повторить засаду, так повторить, за нами дело не заржавеет», – рассудил ротный. После указаний по радио сверху офицерам ничего не оставалось, как с самой вершины горы еще раз более внимательно рассмотреть местность от перевала до самого кишлака и выбрать наиболее подходящий вариант засады. Мнения при выборе были разные, но, конечно, дело до жаркого спора не дошло. Все же все пришли к единому мнению: самое подходящее место для засады – это небольшое ровное поле, на котором как будто бы кто-то натыкал камни. И самое интересное, на этом поле просматривалась какая-то симметрия. Поначалу разведчики думали, что это кладбище, но потом выяснилось, что нет, это проделки природы. Да и тропа, которая ведет от кишлака, проходит от этих камней в каких-то метрах двадцати.

– Эти камни лежат как солдаты на поле брани, – высказался Черный.

– У тебя, Вячеслав, вечно какие-то странные сравнения, – сказал Павел.

– А вы посмотрите повнимательнее на них с высоты! – не успокаивался лейтенант.

Присмотрелись, – и точно: издалека камни были похожи на лежащих людей!

– Вот в этих камнях и надо выбрать место для засады, – подтвердил свое решение ротный.

Вдруг Павел громко сказал:

– Смотрите, местные уносят от перевала трупы.

Действительно, небольшая группа людей уносила трупы в сторону кишлака. Пытались рассмотреть, есть ли у людей оружие. Однако все местные были без оружия.

– До захода солнца их обязаны похоронить, такой у мусульман обычай, – прокомментировал эту картину Черный.

– Ну и хрен с ними, пусть уносят и хоронят. Это их земляки, вот пускай и хоронят, – сказал Евсюков. – Самое главное, чтобы местные не раскрыли наше присутствие на горе.

И тотчас до их слуха снова донеслись звуки боя, который проходил от них где-то в пяти-шести километрах внизу. По понятным причинам группы «духов» в любой момент могут появиться как на перевале, так и около кишлака, но нельзя было исключать того, что они могут появиться и около позиции разведчиков. Боевые действия прекращались на некоторое время, а затем снова начинались. Наблюдатели, которым выпала такая доля, продолжали прислушиваться и всматриваться в том направлении. Наиболее интенсивная перестрелка отмечалась в районе боевых действий ферганцев. Вертолеты и боевая авиация практически в течение всего светлого время суток трудились в том районе: бомбили и стреляли, улетали, а потом снова прилетали, и вновь бомбили и стреляли. К вечеру стрельба стала потихоньку стихать, а потом и вовсе прекратилась. Командир роты, как только стемнело, отправил взвод в засаду. На этот раз на боевые действия ушел взвод лейтенанта Черного. Часа через два или чуть менее того разведчики точно вышли в район, облюбованный ими днем, разделились на две подгруппы и стали ждать. До солдат доносился слабый шум водопада и ленивый собачий лай из кишлака, который был в полутора километрах от места засады. Разведчики доложили ротному по радио о готовности к работе. Иногда в районах, где днем проходил бой, в ночном небе виднелись пунктиры трассеров, поднимающихся высоко в небо. «Это наши, – думали про себя разведчики. – Могут себе позволить смолить длинными очередями!» Тогда Родина-мать действительно на военные нужды для своих сыновей денег не жалела.

Из кишлака вдруг донесся злой собачий лай. Разведчики насторожились. Через некоторое время в темноте показались силуэты людей. Их пересчитали: «Один, два, три», – их оказалось всего трое.

– Берем живьем или уничтожаем? – шепотом спросили парни командира.

– Вы что? Только живыми! А если уж не получится, тогда уничтожаем; вообще-то лишний шум нам не нужен, – ответил лейтенант.

Место для захвата выбрали удачно, среди камней, которые ночью не вызывали подозрений у проходящих мимо людей. Местные привыкли к этим камням, поэтому шли спокойно. Тропа проходила мимо камней, а затем начинала разветвляться: одна отворачивала к водопаду и далее шла в горы в направлении северных провинций, другая вела вниз к ущелью. Взаимодействие среди разведчиков было отработано за долгую совместную службу, и поэтому захват «незнакомых» прошел молниеносно и без особого труда. Они и вякнуть не успели, а были уже обезоружены и связаны. Мятежники не оказали разведчикам особого сопротивления при захвате. Сопротивлялись они как-то вяло, будто не по-настоящему. Повязав «духов», разведчики на некоторое время притаились, прислушиваясь. Лишняя осторожность – разведчикам подруга. Кругом по-прежнему было тихо, и после паузы разведчики быстро поднялись на гору вместе с пленными. Наверху их уже ждали. Провели предварительный допрос, на уровне приобретенного в Афганистане словарного запаса. Как всегда, когда с задержанными начинают разговаривать по-человечески, они начинают придумывать всевозможные небылицы. Когда разведчики задали им вопрос, «А зачем вы при себе имели оружие?» ответ был: «В горах все оружие имеют». Одним словом, несут всякую хренотень! В конце концов это стало надоедать, и кто-то из разведчиков предложил командиру:

– Может, надавать под бока для разговорчивости?

Командир сказал:

– Не надо. Просто у нас нет переводчика, поэтому им многое не понятно.

Бойцы удивились такому ответу ротного, обычно резкого и несдержанного в подобных ситуациях. Сейчас, здесь, он показался им миротворцем!

Пленных еще некоторое время помучили невнятными вопросами и доложили вниз руководству. Те немного посовещались и распорядились: «Утром пораньше спустите пленных пониже от вершины, подберите площадку для посадки вертолета и встречайте его, а заодно получите воду и продовольствие». Одна разведгруппа, прихватив с собой пленных и трофеи, начала спуск вниз до рассвета, чтобы не демаскировать наличие людей на вершине. Бойцам тогда казалось, что их присутствие не было вскрыто местными жителями. По крайней мере разведчики старались на вершине горы вести себя тихо. Рано утром появился обещанный вертолет. Разведчики быстро выгрузили воду и продовольствие, а в пустую кабину затолкали пленных с трофеями. Вертолет тут же чуть поднялся вверх и, вписываясь в рельеф горы, заскользил вниз. С горы при снижении он был похож на сказочное чудище. Взвалив припасы на спину, разведчики медленно стали подниматься на прежнюю позицию, путь до которой занял не менее часа. Вся гвардия их с нетерпением дожидалась, – и не так их, как воду. Хотя разведчики были не так далеко от водопада, но подход к нему был очень неудобен. Водопад находился на другой стороне перевала, и в пути было бы наверняка потеряно полдня.

Только стали распределять провизию и воду, как внизу с новой силой вспыхнули боевые действия. Авиация на этот раз применялась интенсивно. Ближе к обеду Перков сказал:

– Смотрите, в район боевых действий летит пара Ми-8.

Стали гадать. Одни говорили: «Везут продовольствие и боеприпасы!» Другие высказывали более мрачные прогнозы; самым худшим был тот вариант, что в районе боевых действий появились потери. К концу дня настроение у разведчиков незаметно и само по себе испортилось. То ли погода виновата (а дальше в горах собирались тучи), то ли вертолеты, которые нагнали тоску. В мрачном состоянии и без настроения прошел еще один день боевых действий. Стрельба потихоньку стихала, по крайней мере ее не было слышно. А может быть, она перенеслась подальше, в другой район? В районе горы наступила тишина, затем незаметно подошел вечер, а за ним ночь и следующее утро.

В один из дней лейтенант Черный с Ветчиновым, маскируясь за камнями, лежа наблюдали за перевалом и вели непринужденный разговор о жизни, – как она сейчас там в Союзе, без них. Остальные солдаты взвода отдыхали. Ротный еще в первый день определил каждой группе: кто за какой сектор наблюдения несет ответственность. Лейтенант смотрел в бинокль, а Сергей невооруженными глазами. Вдруг Черный протянул разведчику бинокль и сказал:

– Серега, посмотри левее перевала. Что-то камни там, кажется, какие-то подозрительные.