Пообещай мне лунный свет - Финч Кэрол. Страница 39

Дважды Кейро порывалась выскочить из панны, но Лоутон всякий раз удерживал ее своими ласками и поцелуями, от которых она таяла как воск. Он даже не подумал извиниться, просто обнял ее своими сильными и нежными руками и заставил забыть обо всем на свете. Кейро вновь стала пленницей желания, его и своего. Лоутон нежно касался пальцами ее кожи, с жадностью изголодавшегося мужчины целовал ее, и Кейро с такой же страстью отвечала ему.

Рука Лоутона коснулась ее бледно-розовых сосков, затем скользнула вниз, к бедрам, и с припухших от поцелуя губ Кейро сорвался вздох, свидетельствовавший о ее полной капитуляции, и если бы Лоутон не усадил ее к себе на колени, она, пожалуй, могла бы раствориться в пене.

Каждое его прикосновение было умелым и точно рассчитанным. Его ласки заставляли ее терять рассудок и упиваться наслаждением, пронзавшим насквозь, как выпушенная из ружья пуля.

Лоутои, словно в бреду, шептал Кейро слова любви, чувствуя, как ее тело отзывается на его смелые ласки. Кем бы ни была эта женщина, он не в силах был от нее оторваться. Его руки будто жили собственной жизнью. Они ласкали ее шелковистую кожу, в точности повторяя все волнующие изгибы и выпуклости молодого женского тела. Забыв обо всем, Лоутон отдался наслаждению. Осыпая плечи Кейро обжигающими поцелуями, он развернул ее лицом к себе, прижался щекой к упругим холмикам груди и, приглушенно простонав, вобрал губами затвердевший сосок. Это еще больше возбудило Кейро.

Лоутон склонился к ее животу, и из переполненной ванны на пол полились струйки воды. Однако перспектива наводнения его не испугала. Он не сознавал ничего, кроме нестерпимого желания, которое сводило его с ума. Когда он сломя голову мчался сюда, в Элрино, он испытывает двоякое чувство: он любил и ненавидел одновременно Кейро (или Хариту). Лоутону хотелось осыпать ее проклятиями, но стоило ему увидеть ее — и он пропал. При одном взгляде на ее чарующую красоту в нем с новой силой вспыхнули воспоминания о том удивительном наслаждении, которое они дарили друг другу, пока не закончилось их путешествие.

Негромко, но страстно промычав, Лоутон подхватил Кейро на руки и в три прыжка достиг кровати, опустив свою ношу на хлопковое покрывало. Ему хотелось ласкать ее без конца, и он не мог ждать ни секунды.

Кейро задыхалась, ее сердце бешено колотилось, ей казалось, что вот-вот она потеряет сознание. Ее трепещущее тело выгнулось навстречу жадным поцелуям. Бесстыдно отдавшись охватившему ее смятению, она коснулась жесткой поросли, покрывавшей грудь и бедра Лоутона, стремясь вернуть ему наслаждение, ставшее почти непереносимым.

По телу Лоутона пробежала дрожь, и он придвинулся ближе. Все остальное не имело смысла, пока рядом с ним была колдунья с серебряными волосами, образ которой преследовал его и днем и ночью. Ему хотелось снова ощутить, как ее гибкое тело прижимается к нему, как их неровное дыхание и неистовое биение сердец сливаются воедино, перенося их во вселенную страсти, предела которой не существует.

Шепча имя Кейро, ставшее его проклятием, его мечтой, Лоутон притянул ее к себе.

Их тела слились воедино, повинуясь древней, как мир, мелодии любви, но и этого Лоутону было недостаточно. Он хотел убедиться в том, что Кейро забыла о своей обиде и — так же как он — не может жить без него.

— Люби меня, Кей, — выдохнул он, с трудом заставив себя оторваться от ее сладостных губ.

— Я люблю тебя, — прошептала Кейро, не чувствуя ничего, кроме испепеляющего желания, заставлявшего ее крепче сжимать Лоутона в объятиях.

Наслаждение нарастало с каждым мгновением, и с губ Кейро сорвался прерывистый вздох. Последние крупицы самообладания покинули ее, будто песчинки, поднятые в воздух ураганом, а вихрь наслаждения подхватил и вознес к сияющим в небе звездам так, что Кейро, пытаясь удержаться в этом мире, крепче схватилась за Лоутона. Ощущая его внутри себя, она задыхалась от невыносимого наслаждения, накатывавшего па нее словно волны прилива. Наконец он изо всех сил прижал ее к себе и содрогнулся всем телом. Восторг Кейро сменился сладостным спокойствием — тучи страсти развеялись, и крылатые ветры вознесли ее к засиявшей на небе радуге.

Она лежала счастливая и совершенно опустошенная. Целую неделю она мучилась бесконечными вопросами о своих отношениях с Лоутоном, стыдила себя за то, что дала себя увлечь этому дьяволу с серебристыми глазами. Однако искусные ласки Лоутона заставили ее забыть былые страхи и сомнения и перенесли на тихий и ласковый берег любви.

Кейро погрузилась в мирный сон, и Лоутон последовал ее примеру. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, забыв о мучительных подозрениях и пустых обидах.

Они и сами не понимали, какая таинственная сила так непреодолимо притягивает их друг к другу, но эта сила казалась им такой же вечной, как луна над морской волной. Мир был лишен гармонии, если они были лишены возможности держать друг друга в объятиях и отправиться в путешествие по волшебной стране, известной только влюбленным.

Кейро медленно пробуждалась. Ее сомкнутые ресницы затрепетали и распахнулись. Она увидела рядом с собой суровое властное лицо Лоутона. Кейро потянулась было к нему, чтобы снова забыться в крепких объятиях, по проснувшаяся вдруг гордость заставила ее остановиться на полпути.

Как она могла снова пойти у него на поводу, когда всего два дня назад призывала на голову Лоутона Стоуна всякие проклятия? Десятки раз Кейро говорила сама себе, что ему нужно только ее тело, а сердце — если оно и нужно ему, то лишь в качестве охотничьего трофея. Она напрасно ждет от него уважения и любви, и все же не в силах справиться со своим физическим влечением к нему, как бесстыдная уличная девка! Проклятие, этот Лоутон Стоун вынуждает ее стыдиться себя!

Кейро встала с кровати и тихонько вытащила из своей сумки чистую одежду. Она должна разыскать судебного исполнителя Криса Моздена и подготовиться к поездке, пока Лоутон снова не вмешался в се жизнь.

Кейро вынула из кармана бриджей пистолет и отошла в дальний угол комнаты. Бросив украдкой взгляд на Лоутона, она невольно залюбовалась его прекрасно сложенной фигурой.

Пока она предавалась раздумьям над их бурными отношениями, Лоутон открыл глаза и, увидев в руках Кейро пистолет, на мгновение растерялся. Он решил, что Кейро надумала покончить с ним раз и навсегда. Шансов выжить у него не больше, чем у грешника в аду — замерзнуть насмерть. Его пистолеты остались в карманах одежды, разбросанной на полу возле ванны.

Кейро отвернулась и сунула пистолет в сумочку. Лоутон с облегчением вздохнул, постаравшись сделать это незаметно. Как видно, сейчас у нее прошло желание одним выстрелом разнести ему череп.

Как только Кейро вышла из комнаты, Лоутон скатился с кровати и торопливо оделся, решив сначала выследить Кейро, а уж потом вернуться за своим багажом, чтобы переодеться в чистое.

Но он все же се упустил — к тому времени, когда Лоутон вышел на улицу, Кейро уже скрылась из виду. Схватив свой багаж, Стоун вернулся в гостиницу и, прыгая через две ступеньки, помчался переодеваться. Затем он снова вышел на улицу и огляделся, пристально всматриваясь в толпу, с наступлением вечера, который уже окрасил небо во все оттенки пурпура и золота, наводнившую тротуары.

И вдруг он увидел Кейро. Лоутон озадаченно нахмурился: он не заметил, из какого здания она вышла. Из конторы телеграфиста? Из банка? Может быть, Элрино станет следующим объектом бандитского налета?

Пока Лоутон ломал над этим вопросом голову, Кейро собралась с духом и решительно направилась к шерифу, чтобы расспросить его о Крисе Моздене. Но к сожалению, как выяснилось, судебный исполнитель вместе со своим отрядом направился в окрестности Кипгфишера в надежде напасть на след банды преступников и вернется только через несколько дней. Это известие расстроило Кейро, но не поколебало се решимости во что бы то ни стало добраться до Канейдиан-Стейшна, расположенного па юго-западной границе территории. Она поедет туда, оцепит обстановку и потом вернется за помощью.