Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945 - Бобров Михаил Михайлович. Страница 48

В левом верхнем углу приказа – резолюция командира отряда Г.Е. Санакоева начальнику штаба этого отряда лейтенанту А.М. Уварову:

«Товарищу Уварову

1. Выдайте все необходимое для выполнения задачи.

2. Одновременно сообщите Пияшеву о готовности [1].

3. Организацию и отправку возлагаю на тебя.

4. Старшим группы сопровождения и прикрытия назначаю старшего инструктора альпинизма лейтенанта тов. М.М. Боброва».

Политическое управление Закавказского фронта придавало большое значение выполнению этого задания. Восхождение на Эльбрус зимой – дело непростое, особенно в период боевых действий. Это километры отполированных ветром, порой очень крутых ледяных склонов, преодолеть которые можно только на острых стальных «кошках», в совершенстве владея альпинистской ледовой техникой восхождения. Эльбрус зимой – это маленькая Антарктида с морозами до минус 50 °C и ураганными ветрами.

Командованием было принято решение направить на Эльбрус три группы инструкторов военного альпинизма.

Первая группа – младшие лейтенанты Н.А. Гусак (старший), Г.В. Одноблюдов, А.И. Сидоренко, старший лейтенант Б.В. Грачев, рядовые В.П. Кухтин, братья Габриэль и Бекну Хергиани из сванского истребительного отряда. Маршрут следования – Местиа (Сванетия), перевал Бечо, Терскол (Кабардино-Балкария), «Приют одиннадцати» (Эльбрус).

Вторая группа – лейтенанты Н.П. Моренец (старший), А.И. Грязнов, А.В. Багров, Н.П. Персиянинов, Л.Г. Коротаева, Г.К. Сулаквелидзе, младший лейтенант А.А. Немчинов. Маршрут следования – Накра (Сванетия), перевал Донгуз-Орун, Терскол (Кабардино-Балкария), «Приют одиннадцати» (Эльбрус).

Третья группа – капитан А.М. Гусев (старший), политрук Е.А. Белецкий, инженер-капитан Н.А. Петросов, старший лейтенант В.Д. Лубенец, лейтенанты Е.В. Смирнов, Л.П. Кельс. Маршрут следования – машиной от Тбилиси, Крестовый перевал (Военно-Грузинская дорога), Орджоникидзе (Владикавказ), Нальчик, Терскол, «Приют одиннадцати» (Эльбрус). На руках у руководителей группы были удостоверения и предписания.

Н.А. Гусак, указанный в предписании А.М. Гусева, как уже было сказано выше, следовал самостоятельно в качестве старшего первой группы через перевал Бечо. У него было свое удостоверение, выданное командованием 5-го ОГСО, подписанное командиром Г.Е. Санакоевым и начальником штаба А.М. Уваровым:

Аналогичное удостоверение было на руках и у старшего второй группы Николая Моренца.

В Баксанском ущелье в это время регулярных вражеских войск уже не было. В боковых ущельях бродили оставшиеся при отступлении мелкие группы егерей. Они, видимо, не потеряли надежды прорваться к своим и действовали довольно активно. Объединяясь, егеря нападали на подразделения наших войск и терроризировали местных жителей, добывая себе пропитание.

Не исключалась и для нас встреча с егерями.

Поэтому перечисленным трем группам были приданы два взвода прикрытия: один под командой старшего лейтенанта А. Теттова, другой – под моей командой. В нашу задачу входило: разведка местности, сопровождение групп до поляны Азау и прикрытие огнем участников восхождения в случае столкновения с противником.

В Баксанское ущелье мой взвод прошел вместе с группой Н.А. Гусака, сопровождая его через перевал Бечо, где мы не встретили никакого сопротивления. А взвод старшего лейтенанта А.А. Теттова прикрывал группу Николая Моренца при переходе через перевал Донгуз-Орун и вместе с ней пришел в Терскол. Местные жители Балкарии предупреждали нас об осторожности и возможной встрече с мелкими группами егерей, но наиболее опасными были, пожалуй, тропы в районе поляны Азау и тропы, ведущие к базам на склонах Эльбруса, – все они были заминированы. Поэтому двигаться приходилось внимательно и осторожно, в обход, по скалам, лавинным склонам, по сложной эльбрусской целине, что очень затрудняло восхождение. На базе «Старый кругозор» было принято решение моему взводу на всякий случай спуститься назад в Азау и перекрыть возможный выход егерей на склоны Эльбруса, если они пойдут по следам наших альпинистов. При подъеме к «Старому кругозору» мы убедились в полном отсутствии противника на Эльбрусе.

В назначенное время все три группы встретились в «Приюте одиннадцати» (4200 метров над уровнем моря) и объединились в отряд, состоящий из двадцати человек: А.М. Гусев (старший), Е.А. Белецкий (замполит), Н.А. Петросов, В.Д. Лубенец, Б.В. Грачев, Н.А. Гусак, Н.П. Персиянинов, Л.Г. Коротаева, Е.В. Смирнов, А.В. Багров, Л.П. Кельс, Г.К. Сулаквелидзе, Н.П. Моренец, А.И. Грязнов, А.И. Сидоренко, Г.В. Одноблюдов, А.А. Немчинов, В.П. Кухтин, Г.В. Хергиани, Б.В. Хергиани.

Здание «Приюта одиннадцати» было повреждено бомбами, фасад весь изрешечен пулями, исковеркан осколками, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Метеостанция разрушена. Входная дверь «Приюта» сорвана, в здании полно снега. Как на «Кругозоре», так и на «Приюте» в скалах валялись боеприпасы и исковерканное оружие. Повсюду были видны многочисленные разрушенные укрепления и огневые точки. Продуктовые склады были взорваны или залиты керосином.

Трехэтажное здание гостиницы «Приюта одиннадцати», обитое оцинкованным железом, своими обтекаемыми формами напоминало гондолу огромного дирижабля. Фашисты запакостили все помещения до предела. Военные альпинисты все же разместились в нескольких уцелевших комнатах. Надвигалась непогода. Ураганный ветер бушевал почти неделю. Подъем на Эльбрус в такую непогоду был крайне рискованным. Было решено, что наиболее сильная и подготовленная группа из шести воинов: Е. Белецкого, Г. Хергиани, Е. Смирнова, Б. Хергиани, А. Сидоренко под руководством Н. Гусака (среди них пять мастеров спорта) выходит первой и поднимается на труднодоступный Западный купол (5642 метра).

Представление о том, в каких условиях проходил штурм высоты, лучше всего можно составить, читая дневник одного из участников памятного восхождения А.И. Сидоренко. Слегка пожелтевшая тетрадь теперь – исторический документ. Скупые, но четкие и торопливые записи: