«Дирежаблестрой» на Долгопрудной: 1934-й, один год из жизни - Белокрыс Алексей Михайлович. Страница 5
Бригадир Комаров, вместо чёткого добросовестного отношения к своим обязанностям, пьянствует, часто не выходит на работу. Он создал семейственность и поощряет лже-ударников. В результате приятельских «угощений» Комаров не замечает лодырей, рвачей и прогульщиков. Он проводит их в ударники, незаконно повышает им зарплату, дает высокие, не соответствующие действительности, их работоспособности и качеству работы, разряды. Вот факты из «творчества» Комарова: почтенный рабочий слесарь Костюкевич получил 5-ый разряд, ударную книжку, но сам – первейший лодырь. Он даже не считает долгом быть членом профсоюза, но зато очень близкий друг и собутыльник Комарова. Не отстают в соревновании с Костюкевичем и комсомольцы: Сиротин, Пахоменко, Синичкин. Сиротин является даже профгрупоргом [23]. Сиротин работает плохо, по несколько часов рабочего времени теряет, просиживая в канцелярии цеха, конторы. Сиротин вместо 2-го разряда получил 4-ый. Синичкин, совершенно не имеющий квалификации слесаря, получил 4-ый разряд, Пахоменко – тоже. Далее, Комаров создал полную обезличку и уравниловку в зарплате. Лучших, добросовестных ударников-производственников Комаров не выделяет и не ставит в пример другим. Надо покончить с такими безобразиями, ликвидировать уравниловку в оплате труда рабочим, повести суровую борьбу с лодырями, а комсомольской организации серьёзно заняться проверкой своего личного состава, его марксистско-ленинским, сталинским воспитанием.
В сварочном цехе была доска показателей брака. Но она оказалась не по душе бракоделам. Они её сорвали и уничтожили. Теперь они ускользают от общественного контроля. Этот вопиющий факт ждёт немедленного расследования, разоблачения классового врага в сварочном цехе и привлечения виновных к суровой ответственности. Но этого не достаточно. Надо предавать суду и самих бракоделов. Администрации Дирижаблестроя пора уже начать проводить в жизнь закон правительства о борьбе с бракоделами.
Рабочему после смены, будь он ударник или лодырь, необходима баня. И работать она должна исправно. Но с этим на Дирижаблестрое бывали затруднения.
У нас на площадке выстроена хорошая баня, но в бане нужна вода, а вода подаётся так, что баня больше стоит, а не работает, и в результате вопрос важнейшей политической важности смазывается.
Администрации Верфи и Граждавиастроя сваливают друг на друга.
– Зачем Верфь отняла у нас артскважину? – говорят из Граждавиастроя. – Они не умеют ни эксплуатировать скважину, ни ремонтировать её в случае аварии, а нам «раз плюнуть», всё под боком, испортилось – сейчас исправим.
– Граждавиастрой дал нам такой насос, что им не накачаешь воды, – говорят в Верфи, – и напряжение на трубах слишком незначительное.
– Дело в том, что в скважине воды вообще нет, плюньте на это дело и на баню не рассчитывайте, – говорят одни.
– Возмутительно, – негодует другой «техник», – трубы так проложены, что вода просачивается, не доходя до бани.
После вмешательства начальника Дирижаблестроя и нач. политотдела баня заработала. Завхозу и коменданту площадки необходимо в дальнейшем обеспечить бесперебойное функционирование бани.
По инициативе политотдела Дирижаблестроя 6 февраля более 1 400 рабочих, ИТР и служащих площадки Долгопрудной вышли на ленинский субботник. Разобрали стройматериалы, почистили снег, вывезли лишнюю землю, снесли временные сооружения. Прибрались в цехах, на рабочих местах, в бараках. От получения денег, причитавшихся за выполненные работы, участники субботника отказались, направив всё заработанное на постройку самолёта «Красный партизан». А вечером того же дня драмкружок Граждавиастроя порадовал долгопрудненских зрителей постановкой спектакля «Коварство и любовь». Часть вырученных средств также пошла на постройку «Красного партизана».
В помощь «Советскому дирижаблисту» в отдельных цехах и подразделениях комбината выходили собственные стенные газеты («стенновки»): в сварочном цеху – «Сварной киль» (редактор Сёмин), в ремонтно-монтажном цеху – «Голос монтажника» (Седов), в цеху Циолковского – «Вперёд к победе».
На Дирижаблестрое жило и работало 157 татар, 30 чувашей и 15 человек мордвы – нацменов. «Внимание нацменам!» – призывал через газету рабочий Галим Фахразеев и жаловался: «никакой политико-воспитательной и организационно-массовой работы с ними не велось и не ведётся. Пора соответствующим организациям на этот забытый участок обратить серьёзное внимание и организовать работу на их родном языке». Эта настоятельная просьба, как увидим, нашла скорый и действенный отклик.
По сообщениям газеты, на площадке Долгопрудной в это время уже действовала своя неполная средняя школа, где училось около 200 детей.
Март
На спасение челюскинцев! И в небо на «сферике»
На площадке Дирижаблестроя работало 191 членов и кандидатов в члены ВКП(б) и 237 комсомольцев.
С середины февраля вся страна, а вместе с ней и весь мир, затаив дыхание, следили за судьбой отважного экипажа затонувшего парохода «Челюскин». На его спасение были брошены все имеющиеся у Советского Союза силы – самолёты и корабли.
Не забыли и о дирижаблях. По приказу правительственной комиссии на Дирижаблестрое снарядили экспедицию для отправки на Дальний Восток. По мысли организаторов, дирижабли должны были обеспечить важное преимущество там, где окажутся бессильны самолёты, – в стеснённых условиях, когда недостаточно места для посадки и взлёта. Впрочем, с самого начала подчёркивалось, что дирижабли рассматриваются лишь как резервное, вспомогательное средство, которое будет задействовано лишь в самом крайнем случае.
Начальником экспедиции назначили опытного воздухоплавателя Э. К. Бирнбаума, его помощником и одновременно политруком экспедиции – начальника группы изысканий Порта Ф. Ф. Ассберга. Главным инженером стал Карелин, помощником по хозяйственной части – Панайотти, агентом для поручений – Серов.
Решено было отправить на помощь челюскинцам дирижабли В-2 и В-4. Ремонт В-4 к этому моменту уже закончили. А вот В-2 находился в Ленинграде, и Ассбергу было поручено отправиться туда, в трёхдневный срок разобрать корабль и отправить его в Москву. На Дирижаблестрое разобрать и погрузить в ящики В-4 должен был начальник Порта Соловьёв. Начальнику Верфи тов. Насеконику ставилась задача подготовить к погрузке всё необходимое газовое и другое оборудование. Как сообщала правительственная комиссия, экспедиция была снабжена «соответствующим запасом оборудования и материалами для сборки и, возможно, ремонта вне эллинга, газовыми установками, а также подогревателями моторов, воды и маслогрейками. Для приёма и старта дирижаблей без наземной команды специально изготовлено приспособление с расчётом работы в арктических условиях».
В состав дублированных команд дирижабля В-2 были назначены:
командир Е. М. Оппман; помощник командира, он же штурман Паньков; радист Драмбович; корабельный механик Новиков; штурвальный Мазалов;
командир Померанцев; помощник командира Ободзинский; радист Беляев; корабельный механик Жеглов; штурвальный Мозгалёв.
Экипажи корабля В-4:
командир корабля Суслов; помощник, он же штурман Устинович; корабельный механик Шмельков;
командир Гудованцев; корабельный механик Буланкин.
Каждому из четырёх экипажей Наркомат обороны СССР должен был придать своего штурмана-полярника, а в команды В-4 дать ещё и радистов.