Своенравная пленница - Финч Кэрол. Страница 3

Теперь ей оставалось только кивнуть в знак согласия и броситься искать по городу нужного ей мужчину. Заварила кашу — сама и расхлебывай.

— Я непременно его приведу, — сказала Розалин. — Только не расстраивайся, если я вернусь не скоро.

Боже, что она говорит! Да ей и года не хватит, чтобы найти среди горожан нужного человека!

— Время летит быстро, — с придыханием сказала старушка, стараясь разжалобить внучку. Ленор не собиралась отступать от своего намерения выдать ее замуж как можно скорее. Раз Обри не заботится о будущем своей дочери, о нем побеспокоится она, Ленор. Брак Розалин должен быть удачным. А если жених окажется джентльменом, с помолвкой и свадьбой проволочек не будет. — Я буду молить Всевышнего позволить мне дожить до вашего прихода! — Ленор прижала руки к груди и закашлялась. — Если же я вас не дождусь, деточка, никогда не забывай, что я тебя любила…

Розалин была вне себя от отчаяния. Натянуто улыбнувшись бабушке на прощание, она поспешно удалилась. Уже на лестнице ее лицо приняло озабоченный вид. Окинув взглядом безлюдную улицу, Розалин помрачнела: что делать? Сказочному принцу нужно было найти лишь ножку, которой пришлась бы впору утерянная Золушкой хрустальная туфелька. А ей, Розалин, требовалось разыскать мускулистого, высокого жгучего брюнета с ясными и проницательными глазами. О Боже! Похоже, ей не выпутаться из паутины собственной лжи!

Спотыкаясь и путаясь в подоле юбки, она торопливо пересекла двор, вскочила в седло и пустила скакуна рысцой. Ее голубые глаза останавливались на каждом встречном, а мозг лихорадочно искал выход из тупика. Сердце, томимое смутными предчувствиями, тревожно стучало. Розалин возвела глаза к небу и вновь взмолилась о помощи.

— Я была вынуждена солгать, — оправдывалась она. — И сказала бабушке лишь то, что ей хотелось услышать. Она так нуждается в поддержке! О небо, выручи меня в трудную минуту!

Солнце скрылось за набежавшим облаком. Розалин уже была в центре города, когда тучи заволокли все небо. Это был явно недобрый знак свыше! Девушка стиснула зубы и прошептала:

— Прекрасно! Я сама себе помогу. Мне не привыкать, Из-за беспокойного характера Розалин не раз попадала в разные передряги. Однако на этот раз она перегнула палку, не предусмотрев возможной настойчивости и упрямства Ленор. Бабушка не переживет обмана. С Джеффри в любом случае покончено, подумала Розалин, тем более что он блондин. Даже если перекрасить его в брюнета, он все равно не похож на мужчину, которого хочет видеть Ленор.

Розалин вздохнула: и зачем только она все выдумала? Девушка прильнула к шее лошади и пустила ее в галоп, продолжая мысленно упрекать себя за обман. Если ей удастся выйти сухой из воды, поклялась она, с ее языка никогда больше не сорвется ложь.

Не время унывать, сказала себе Розалин. Нужный ей мужчина непременно отыщется! И она его уговорит — разумеется, за щедрое вознаграждение — ей помочь.

Приободрившись, Розалин свернула на главную улицу Сент-Луиса, готовая приступить к поиску человека с черными как смоль волосами, атлетической фигурой, смуглым красивым лицом и лучистыми глазами, сводящими женщин с ума. Уж не спятила ли она? Розалин пришпорила жеребца и тихо произнесла:

— Да, я и впрямь спятила…

Глава 2

Доминик Бодлер одернул сшитый на заказ сюртук и прислонился к столбу у бакалейной лавки. Его смуглое, с резкими чертами лицо было хмурым, зоркие глаза внимательно рассматривали процветающий город, раскинувшийся по берегам Миссисипи. Особенно оживленно было на набережной, где Доминик провел два минувших дня. За последние пять лет Сент-Луис изменился до неузнаваемости. После долгого отшельничества в Скалистых горах Доминик никак не мог привыкнуть к толпам народа на улицах.

Дух просвещения и утонченности, свойственный французским эмигрантам, основавшим Сент-Луис, вес еще царил в городе. Но на его улицах уже пышно расцвела преступность. Сменив одежду из оленьей кожи на костюм городского щеголя, Доминик пал жертвой разбойников. По иронии судьбы после опасного путешествия на утлом ялике по Миссури он едва не лишился головы в городе: его ограбили в порту.

Он был готов поклясться, что по ночам Сент-Луис кишит ворами и налетчиками, которые поджидают свою добычу в укромных уголках на набережной и грабят до нитки.

Доминик усмехнулся и оглядел нарядную толпу. После долгой жизни в глуши он чувствовал себя здесь чужаком. Но желание настоятельно толкало его на поиски женского общества. И лишь потом, утолив телесный голод, Доминик собирался осуществить то главное, ради чего он и спустился в Сент-Луис со Скалистых гор…

…Обри Дюбуа. Вспомнив его лицо, Доминик угрюмо усмехнулся. Вот уже несколько лет этот человек занимается меновой торговлей в Скалистых горах. Его караваны ежегодно доставляют туда провиант и прочее для охотников и звероловов. Приказчики Обри продавали свой товар втридорога или обменивали его по дешевке на ценные шкурки. Этому пора было положить конец.

Дюбуа сбывал меха в городе по баснословным ценам, а за охотничьи припасы заламывал просто немыслимые иены: за галлон виски, который в Сент-Луисе не стоил и тридцати центов, брал почти восемнадцать долларов; кофе, сахар, порох и дробь, идущие в городе приблизительного десять центов за фунт, перепродавал по два доллара, словно золото.

Выходило, что Обри получал баснословные барыши от продажи своих товаров! Доминик считал, что это форменный грабеж, а не честная торговля. Оставшиеся после сделок с Дюбуа доллары охотники тратили на индейских красоток, без которых не обходилась ни одна ярмарка. Для них свидания с этими женщинами были единственной возможностью утолить голод плоти после долгого одиночества.

Решив не иметь больше дел с Обри, за зиму и весну 1836 года Доминик собрал более шестисот шкурок, продал их с выгодой в Сент-Луисе и положил на свой счет в банке кругленькую сумму — пятьдесят тысяч долларов. Он утер нос всем своим приятелям, тяжелым на подъем и не отважившимся на опасное путешествие по Миссури.

Доминик задался целью помешать Дюбуа впредь грабить звероловов. Если же зарвавшийся негодяй не одумается, ему придется иметь дело с серьезным соперником.

Доминик получил в наследство огромное состояние, но предпочитал жить в горах, которые страстно любил. Теперь часть своего богатства он собирался вложить в торговлю нужными для охотников товарами и продавать их значительно дешевле, чем Дюбуа. Тот возомнил, что он царь и бог охотников. Дюбуа держал в руках почти всю пушную торговлю в Америке, он властвовал на огромной территории. Люди Обри не брезговали ни контрабандой виски, ни подкупом индейцев, они пренебрегали законом о товарообмене между индейцами и белыми, а соперников запугивали и грабили.

Одним словом, Обри Дюбуа был законченный подлец и негодяй. Да и его дочка, слывшая дерзкой сумасбродкой, была ему под стать. Сам Доминик с ней не встречался, но слышал в винных лавках на пристани немало сплетен об этой девице. Местные жители отзывались о ней не иначе как о Божьем наказании, свалившемся на Сент-Луис. Что ж, яблоко от яблони…

Приближающийся топот лошадиных копыт вывел Доминика из размышлений. Едва он, извернувшись, отпрянул на дощатый тротуар, как мимо него промчался на скакуне лихой всадник. Доминик собрался было послать ему вслед проклятие, но онемел, увидев в седле голубоглазую красавицу. Редкий васильковый цвет ее глаз и насмешливые искорки в них заворожили Доминика. Густые черные ресницы чуть подрагивали, оттеняя волшебную голубизну, черные волосы, вздернутый носик, высокие скулы и полные чувственные губы в сочетании с кремовой кожей придавали ее лицу необыкновенную притягательность. Ощутив волнение в крови, Доминик скользнул взглядом по ее вздымающейся груди и тряхнул головой: да не привиделось ли ему все это? Он так долго жил в одиночестве… Между тем таинственная всадница пустила лошадь по кругу и принялась со всех сторон рассматривать Доминика.

Розалин, внимательно изучавшая незнакомца, постепенно ощутила странное волнение. И как ни убеждала она себя, что интерес к этому привлекательному смуглолицему человеку вызван только отчаянием, трудно было не признать, что он ее заинтриговал. Высокий, широкоплечий брюнет на голову возвышался над прохожими. Девушка приметила его еще издали, по твердой, уверенной походке, когда он переходил улицу. И теперь, к своему удовлетворению, убедилась, что он соответствует описанию ее вымышленного избранника.