Своенравная пленница - Финч Кэрол. Страница 46

Она перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Внутренний голос ей говорил, что у них с Ястребом нет будущего. Так не лучше ли начать отвыкать друг от друга? Зима скоро кончится, а летом им придется расстаться. К чему страдать понапрасну? Розалин обняла подушку взамен того, кого ей хотелось обнять на самом деле, и в слезах уснула. Наутро Розалин совсем пала духом: снаружи валил снег, а небо было хмурым и мрачным. Холодный ветер завывал все сильнее, и Медвежий Коготь, выглянув в окошко, твердо заявил, что в пургу он никуда не поедет. После этого старик удобно устроился в кресле, всем своим видом намекая на то, что завтрак придется готовить Розалин.

У Ястреба лопнуло терпение. Он надулся, как обиженный ребенок, и расхаживал по избушке, в душе умоляя небо очиститься от туч до сумерек. Наконец он уселся на стул против назойливого гостя и уставился на него, как на злейшего врага.

Медвежий Коготь притворился, что не замечает его колючего взгляда, откинулся на спинку кресла и добродушно спросил.

— Я уже тебе рассказывал, как однажды на охоте столкнулся со стеклянной горой?

Ястреб едва не поперхнулся кофе и проворчал:

— По меньшей мере раз десять! И со временем твои небылицы становятся все смешнее.

— Так или иначе, Розалин пока ее не знает, — невозмутимо ответил старик и начал рассказывать: — Как-то весной я отправился на охоту и увидел великолепного горного козла, мирно пасущегося вдали. Я подкрался к нему поближе, хорошенько прицелился и выстрелил. Но к моему изумлению, животное не упало и даже не сдвинулось с места. С такого расстояния промахнуться было невозможно! Но я даже не ранил этого козла! — Медвежий Коготь отпил кофе и продолжал: — Тогда я подкрался к нему еще ближе. Но козел меня не учуял и не убежал. Он продолжал щипать травку, словно был совершенно один на лугу. Я припал на колено и выстрелил еще раз. Опять та же картина! Я был взбешен! Проверил ружье — все в порядке. Вновь выстрелил, козел и рогом не повел! После четвертого выстрела я окончательно вышел из себя. Если бы я выпил перед охотой, промахи еще можно было объяснить. Но я был трезв как стеклышко!

Розалин оторвалась от работы и с улыбкой посмотрела на рассказчика. Она слышала десятки его небылиц, но эта была самой забавной.

— И что же ты сделал? — спросила она. — Неужели козел оказался миражем?

Медвежий Коготь затряс головой:

— Нет! Это был не мираж, и ничего мне тогда не померещилось. Решив разобраться, в чем дело, я схватил ружье и побежал к упрямому козлу, намереваясь ударить его прикладом между рогов. Каково же было мое изумление, когда я врезался в прозрачную стену! Придя в себя, я осмотрел преграду и понял, что передо мной — прозрачная гора. Подобно увеличительному стеклу она позволила мне увидеть животное, которое паслось на лугу в нескольких милях от меня. Вот почему я не попал в козла!

— В последний раз, когда ты рассказывал эту сказку, выстрелов было три, а козел находился в полумиле от тебя, — со скучающим видом обронил Ястреб.

— Ты хочешь сказать, что я приврал? — возмутился Медвежий Коготь.

— Именно это я и хотел сказать! — ухмыльнулся Ястреб и, упершись локтями в стол, с вызовом уставился на старика.

Розалин предотвратила ссору, поставив перед мужчинами по тарелке.

— Кажется, это более съедобно, — заметил Ястреб.

— Не люблю намеков, что я кормлю кого-то сказками, — взяв вилку, проворчал Медвежий Коготь.

— Кому еще кофе? — ангельским голоском спросила Розалин, погладив старого горца по плечу.

— Мне, пожалуйста! — смягчился он и пододвинул к ней чашку. — Присаживайся к столу, малышка! Я расскажу, как однажды на меня напала стая голодных волков. Я уж было подумал, что в последний раз вижу солнце…

Ястреб тяжело вздохнул: Медвежий Коготь явно решил мучить их своими небылицами до весны. Если старик собирается провести зиму в их компании, нет сомнений, что тогда Ястреб точно спятит.

И правда, все три дня, что за стенами избушки неистовствовала пурга, Медвежий Коготь развлекал их забавными историями. Ястреб совершенно измучился и то и дело выходил из себя. Он был готов пойти на любые жертвы, чтобы только избавиться от осточертевшего ему старого зануды. Розалин извелась не меньше Ястреба: близость любимого и невозможность остаться с ним наедине сводили ее с ума. Проходя мимо Ястреба и ощущая тепло его тела, она готова была кричать от отчаяния и броситься ему на шею.

Медвежий Коготь только усмехался, наблюдая за их страданиями, и хитро щурился. Ястреб окончательно уверовал в намерение старика прожить в его избушке всю зиму: здесь тому было веселее, чем в своей одинокой хижине. Старый охотник совершенно обжился у Ястреба, забыв, очевидно, что еще недавно предпочитал жить вдали от людей.

В конце недели старик неожиданно засобирался домой. Розалин повеселела и едва не рассмеялась, наблюдая, как Ястреб чуть было не вытолкнул гостя из избушки в сугроб, выросший у крыльца. Старик, однако, вернулся, чтобы попрощаться с девушкой. Ястреб побелел от злости. Не обращая на него внимания, Медвежий Коготь посмотрел на Розалин и с грустью произнес:

— Отныне я не смогу жить, как прежде. Ведь я давно был лишен человеческого общества и жил отшельником. А столь прекрасной дамы я не встречал уже много лет. Береги себя, девочка. Горы коварны и опасны. Встреча с тобой согрела мне сердце. Будет жаль, если ты попадешь в беду.

Розалин застенчиво улыбнулась.

— Ты верный друг, — обняла она старика. — Спасибо тебе за заботу и уроки выживания в горах. Мы с Ястребом будем рады вновь тебя увидеть…

— Через месяц-другой, старина, — негромко уточнил хозяин дома.

— Тебя трудно забыть, малышка, — продолжал Медвежий Коготь, пропустив колкость милю ушей. — Пошли, Ястреб. Помоги мне оседлать коня. Я думаю, он тоже привык к новым подругам в твоем стойле.

Ястреб с радостью помог старику оседлать жеребца и затянуть подпругу. Медвежий Коготь пристально взглянул на него и сказал:

— Почти месяц ты жил без Розалин, а потом находился с ней рядом как добрый приятель. Искренне тебе советую сохранить с ней такие отношения до весны. Так лучше для вас обоих.

Ястреб оглянулся на избушку, над которой тянулся к небу легкий дымок, поднял глаза к нависшим над перевалом облакам и ответил:

— Вряд ли у меня это получится, старина. Она сводит меня с ума.

— Если потеряешь самообладание, как бы тебе об этом не пожалеть, — строго сказал Медвежий Коготь. — Я знаю не понаслышке, к чему приводит запретная любовь. Почему, ты думаешь, я живу отшельником? Да потому, что уже несколько десятилетий пытаюсь прогнать от себя то, что не в силах забыть. — Он задумчиво посмотрел на свое зимовье, виднеющееся на далекой вершине, и криво ухмыльнулся, мысленно возвращаясь в прошлое. — Я понимаю, что ты чувствуешь к этой девушке. Когда-то, давным-давно, и я был влюблен в одну красавицу. Поначалу я пытался побороть в себе это чувство, но чем дольше мы жили вместе, тем труднее мне становилось бороться с собой. Я не мог ее удержать, а она не могла навсегда стать моей. Но мы были молоды и легкомысленны. Нам казалось, что любовь победит все…

Медвежий Коготь горько усмехнулся, прыгнул в седло и смерил Ястреба долгим взглядом.

— Я поведал тебе часть истории, закончившейся трагедией для меня и моей любимой. Возможно, она поможет тебе понять, почему Обри не в силах забыть прошлое и так люто ненавидит Бодлеров. Честно говоря, я имею к этому самое прямое отношение. Если у тебя осталась хоть капля мудрости, учись на чужих ошибках. Ты знаешь, как тяжела моя жизнь: я сторонюсь людей, живу бобылем и стараюсь не вспоминать прошлое. Будь готов и ты к таким испытаниям! Рано или поздно снег в горах растает, наступит жаркое лето. Только глупец слепо идет навстречу своей беде. Если не проявишь благоразумия, то повторишь мои ошибки. Возьми себя в руки и приготовься вытерпеть боль от предстоящей разлуки. Иначе до конца своих дней будешь вспоминать любимую, которая не стала твоей.