Своенравная пленница - Финч Кэрол. Страница 53

Два Пса пожелал ей спокойной ночи и захлопнул за собой дверь. Оставшись одна, Розалин расхаживала из угла в угол, с горечью размышляя о событиях минувшего дня. Неужели она никогда не узнает причины вражды Бодлеров и Дюбуа? Ее мучило тягостное предчувствие, что отец ни за что не раскроет ей свою тайну, даже если поладит с Ястребом и увезет ее в Сент-Луис. А ведь причиной может быть любой пустяк, простое недоразумение! И возможно, все давно бы уладилось и забылось, если бы враждующие стороны смирили свою гордыню.

Видимо, все не так просто. Сколько раз она наблюдала необузданную ярость Обри при простом упоминании фамилии его заклятых врагов! И уж если он не сдержался в Сент-Луисе, узнав фамилию Ястреба, то наверняка не станет слушать ее доводы здесь, в Скалистых горах!

Устав от докучных мыслей, Розалин наконец легла в постель. В ее голове тотчас же возникло новое подозрение: а где черти носят этого проклятого Ястреба? Он же знает, как мало времени им осталось! Мог бы взять и ее с собой в лагерь кроу! Тяжело вздохнув, Розалин постаралась успокоиться. Все в порядке, внушала она себе, Ястреб знает, что делает, он ее любит. Только крепко ли? Этот навязчивый вопрос мешал ей уснуть. Она понимала, что Ястреб сам себе хозяин и, стало быть, не станет ее предупреждать о своих отлучках. А его клятвы в любви и страстные признания — не более чем возбуждающая его игра в постели. Он вел себя так, словно лишний раз хотел доказать, что свободен. И так будет всегда, сказала она себе. Для Ястреба главное — личная свобода и независимость. Уж так он устроен, и никому не удастся навсегда привязать его к себе.

Розалин застонала: ну почему она влюбилась именно в того, кого ей не удержать? Ей стало жаль себя. К чему мечтать о счастливом будущем с Ястребом? Оно невозможно, и Обри, вставший между ними, не главная тому причина.

Радостная улыбка осветила смуглое лицо Ястреба, едва он переступил порог вигвама и увидел своего деда — тот сидел у огня, скрестив ноги. Аракаше готовился перешагнуть свой семидесятилетний рубеж, но сохранил ясный ум и проницательный взгляд. Его обветренное лицо обрамляли пряди серебристых волос, а плечи ссутулились: годы брали свое.

— Тебя долго не было, — невозмутимо отметил вождь. — Я ждал тебя в конце зимы, когда в долине набухают почки на деревьях, а совы начинают охотиться на полевок. Неужели ты забыл о людях племени ястреба-перепелятника?

— Этой зимой у меня было много дел, — ответил Ястреб, присаживаясь к огню.

— И не слишком приятных, как мне подсказывает сердце, — вглядываясь в лицо внука, промолвил дед. — Что тебя тревожит?

Ястреб кивнул, зная, что от прозорливого старика ничего не утаишь.

— Меня заботят сразу несколько дел. И я опасаюсь, что не найду верного решения.

Аракаше уже доводилось наблюдать удрученное выражение лица своего внука. Ему вспомнилось, как лет тридцать назад к нему обратился за советом отец Ястреба. Его тоже угнетала неразрешимая дилемма.

— Прошлое возвращается, не так ли, Макаке? — спросил старик, называя внука его детским именем. Снос нынешнее индейское имя он обрел позже, став взрослым. Но дедушка любил напоминать Ястребу, где он вырос.

— Когда-то ты предупреждал, что опасно давать невыполнимые обещания. Но я был молод и глуп, мне казалось, что я научусь управлять миром, — ответил Ястреб.

— Ты и сейчас надеешься перехитрить судьбу, — усмехнулся Аракаше.

— Ты прав, я хочу быть хозяином своей судьбы, — признался внук. — Но мне не хватает сил. Медвежий Коготь сказал, что прошлое цепко меня держит. Когда-то я мечтал стать отважным воином. Но к своему разочарованию, понял, что не все подвластно воле человека. В этом мире существуют вещи, изменить которые люди не в силах.

Словно прочитав сокровенные мысли внука, вождь спросил:

— Кто эта женщина, Манаке?

— Дочь Обри Дюбуа, редкая красавица. И я знаю, что не могу ее удержать, — ответил Ястреб севшим от волнения голосом.

Аракаше надолго задумался. В полутемном вигваме повисла тягостная тишина.

— Ноша твоя тяжела, а преграды, вставшие перед тобой, высоки, как окружающие нас горы, — наконец промолвил мудрый вождь. — Пора тебе помолиться Великому Духу: только он направит тебя на истинный путь. Следуй правилам нашего племени, и сделаешь верный выбор. Хотя сердце мне и подсказывает, что ты станешь просить у Великого Духа того же, что просил у него твой отец.

— Я только зря потрачу время, — глухо произнес Ястреб, в глазах его застыло отчаяние. — Зачем просить у Великого Духа ответа на вопрос, если заведомо известно, что на него нет ответа? Или ты сомневаешься, что я сам не пытался справиться со своими затруднениями? Всю зиму я бился над этой задачей и не решил се. Зачем же приносить дары и молиться Великому Духу, если и так ясно, что меня ожидает мрачное будущее?

Губы вождя скривились в усмешке:

— Воины не последуют за командиром, который бросает свое копье на землю и дрожит от страха! Индейцы-вороны, как нас называют, так никогда не поступают! И не отступают, Манаке! Мы можем временно отойти, если исход битвы не в нашу пользу. Но отвага и храбрость остаются в наших сердцах. Если мужчина падает духом, на что он годится? Жизнь утрачивает для труса всякий смысл: ведь он покрыл себя позором. Ступай туда, к обители Великого Духа! А если не получишь от него ответа, скажешь, что сделал все, что от тебя зависело, и вернешься домой с легким сердцем. Не пренебрегай традициями народа твоей матери. Не отказывайся от мудрости своего племени! Продолжай поиски и усилия, пока не погаснет последний луч надежды. Лишь тогда ты вправе признать свое поражение. Ступай на северо-запад, Манаке! — махнул рукой вождь. — Постись и молись! Я приведу твою женщину, когда придет время, к кипящей реке в стране духов.

Ястреб рассмеялся, вспомнив об упрямстве дочери Обри.

— Тебе придется объяснить ей причину этого путешествия. Розалин не похожа на девушек кроу, она упряма и своенравна.

— Иного я не ожидал, — пробурчал Аракаше, пожимая плечами. — Наши девушки тебя не устраивают, они чересчур покорны и застенчивы. А многие из них с радостью привели бы тебя в вигвам своих родителей.

— Даже не пытайся увезти Розалин из форта, ничего ей не объяснив! — повторил Ястреб. — Она не привыкла подчиняться без причины.

— Тогда она чем-то похожа на твою мать: та тоже была строптивой и с трудом приноравливалась к нашим обычаям, — улыбнулся старик.

Ястреб был рад, что нашел общий язык со стариком. Если он сумел подыскать ключик к характеру своей дочери, значит, поладит и с Розалин! Оставалось лишь молиться, чтобы Аракаше не изменило терпение. Преклонный возраст вождя и то, что Розалин чужая, могли ему помешать завершить начатое. О том, что она способна в гневе разнести индейский лагерь и вывести из себя вождя, Ястребу не хотелось даже думать. Ведь нечто подобное уже случилось у индейцев сиу…

— Ни о чем не беспокойся, Манаке, — заверил его Аракаше. — Отправляйся в путь, но не забывай, он будет очень долгим!

Скрепя сердце Ястреб отправился в далекую страну кипящих ручьев, чтобы найти ответ на неразрешимый вопрос.

Розалин не успела даже вскрикнуть, когда чья-то грубая ладонь зажала ей рот, прервав сладкий сон. В темноте она увидела над собой двух мужчин и почувствовала, что они крепко держат ее за руки. От злоумышленников, тайком проникших в дом, разило табаком и перегаром. Они грубо стащили ее с кровати и выволокли на улицу. Площадь опустела, поблизости не было ни души. И никто не пришел бедняжке на помощь, пока негодяи тащили ее за ворота форта, на дорогу, ведущую к реке. Чем ближе они подходили к зарослям, тем меньше оставалось у Розалии надежды на спасение.

Она мысленно проклинала Ястреба: не оставь он ее одну, с ней ничего бы не случилось.

Но вот лица похитителей осветил лунный свет. Розалин испуганно охнула: это были те же двое грубиянов, что пытались надругаться над ней этим вечером, пока на площади шло веселье. На выручку ей вовремя подоспел Два Пса. Но негодяи вернулись.