Полководцы Украины: сражения и судьбы - Табачник Дмитрий Владимирович. Страница 23

Князь же Юрий стоял напротив Константина и увидел побежавший полк Ярослава, и он тогда прискакал во Владимир к полудню на четвертом коне, загнав трех коней, в одной сорочке, даже подседельник потерял. А началось сражение в обеденное время. Во Владимире же остался небоеспособный народ: попы, чернецы, женщины, дети, и, увидев всадника, обрадовались, думали, что это послы от князя, а им ведь говорили: «Наши одолеют». И вот Юрий прискакал один и стал ездить вокруг города, говоря: «Укрепляйте город». Они же, услышав, пришли в смятение, и был вместо веселия плач. К вечеру же прибежали сюда люди: кто ранен, кто раздет, то же продолжалось и ночью. А утром, созвав людей, Юрий сказал: «Братья владимирцы, затворимся в городе, авось отобьемся от них».

А люди говорят: «Князь Юрий, с кем затворимся? Братия наша избита, иные взяты в плен, а остальные прибежали без оружия. С чем станем обороняться?»

Юрий же сказал: «Все знаю, но не выдавайте меня ни брату Константину, ни Владимиру, ни Мстиславу, чтобы я сам мог выйти из города по своей воле». Они ему это обещали.

Ярослав тоже прискакал один в Переяславль на пятом коне, четырех загнав, и затворился в городе. И не довольно было ему прежнего злодейства, не насытился крови человеческой, избив множество людей в Новгороде, в Торжке и на Волоке, но и теперь, уже бежав, он велел захватить новгородцев и смольнян, которые пришли по торговым делам в его землю, и всех новгородцев заточить в погреба, а других в гридницу, где они задохлись от скопления множества людей, а иных велел загнать в тесную избу и удушил их там – сто пятьдесят человек, а отдельно заточили пятнадцать человек смольнян – эти остались в живых.

Князья же из Ростиславова племени, милостивые и добрые к христианам, весь день оставались на месте боя. Если бы погнались за ними, то Юрию и Ярославу не уйти бы было и город Владимир бы захватили. Но они осторожно подошли к Владимиру, и, объехав его, остановились в воскресение до обеда, и решали, откуда взять город. И в ту же ночь загорелся в городе княжий двор, и новгородцы хотели вторгнуться в город, но Мстислав не позволил им этого, а во вторник в два часа ночи загорелся весь город и горел до рассвета. Смольняне же просили: «Вот, кстати, нам сейчас взять город». Но Владимир не пустил их. И обратился Юрий с поклоном к князьям: «Не трогайте меня сегодня, а завтра я выеду из города».

Утром же рано выехал Юрий с двумя братьями, и поклонился князьям, и сказал Мстиславу и Владимиру: «Братия, кланяюсь вам и бью челом: дайте мне жить и накормите хлебом. А Константин, мой брат, в вашей воле».

И дал им многие дары, они же даровали ему мир. Мстислав же и Владимир рассудили их: Константину дали Владимир, а Юрию – Городец Радилов. И так, поспешно забравшись в ладьи, владыка, княгини и все люди отправились вниз по реке. Сам же Юрий вошел в церковь Святой Богородицы, поклонился гробу своего отца и, плача, сказал: «Суди Бог брата моего Ярослава – он довел меня до этого».

Хотя летописец не скрывает своего негативного отношения к владимиро-суздальцам, но его описание сражения достаточно объективно. Однако остается открытым вопрос о численности противостоявших войск и реальных потерях – данные Новгородской летописи в этом отношении недостаточны или вызывают сомнение.

Согласно имеющимся сведениям о количестве стягов (под которыми подразумеваются не только знамена, но и количество войск, находившееся под ними) той и другой стороны, а также некоторым другим косвенным данным, можно довольно точно предположить, что войско Мстислава с союзниками насчитывали около 15 тысяч воинов, а численность войска Всеволодичей было примерно в два раза больше. Таким образом, даже эти данные подтверждают полководческий дар Мстислава, сумевшего при таком невыгодном соотношении сил нанести противнику сокрушительное поражение. Особенно следует подчеркнуть, что именно натиск новгородцев, которыми командовал их князь, и определил окончательно исход сражения.

Не менее красноречивы и цифры потерь. Понятно, что новгородские источники здесь пристрастны и приведенные ими цифры не стоит принимать некритично. Но уже Никоновская летопись дает более приближенные к реальности данные – она оценивает потери войска Мстислава в 550 человек, а Всеволодичей в 17 тысяч 200. Правда, летописец специально оговаривается, что это численность потерь без учета «пешцев». Во всяком случае, не вызывает сомнения, что потери Всеволодичей не менее чем на порядок превышали потери Мстислава.

В 1218 г. Мстислав решил вместе с отрядом половцев и дружиной Владимира Рюриковича вновь пойти походом на Галич, чтобы изгнать оттуда оккупантов. Город он взял без сопротивления, но в следующем году поляки и венгры совместно выступили против Мстислава. Его войска потерпели поражение в битве под Городком (а сам город был сдан венграм по приказу галицкого боярина Судислава), что заставило князя покинуть Галич.

Но Мстислав упорно стремился к изгнанию оккупантов и в 1220 г. опять идет походом на галицкую землю. Навстречу войску Мстислава вышел венгерский бан Фильний, в войске которого также был галицкий отряд под командованием Судислава и польский отряд. Противники встретились неподалеку от Галича, где и состоялось сражение.

Перед началом сражения войска противоборствующих сторон располагались следующим образом. Фильний разделил свое войско на две части, находившиеся довольно далеко друг от друга (это лишало их возможности быстрого взаимодействия), – сам вместе с галицким отрядом занял левый фланг, а поляков поставил на возвышенное место на правый.

Мстислав тоже решил не действовать в линейном строю, а разделил войско, но уже на три части. Такое построение дало ему во время сражения значительно большие, чем у противника, возможности для проведения маневра. Одной, самой сильной и многочисленной, частью командовал лично Мстислав, неподалеку от нее была вторая (значительно меньшая по численности) под началом Владимира Рюриковича, а третья состояла из половцев и стояла в отдалении от первых двух.

Сражение Мстислав начал совершенно нестандартно, что и обеспечило ему победу над превосходящим его численно венгерско-польско-галицким войском. Несмотря на протесты не одобрившего его плана Владимира Рюриковича он отошел от него на возвышение. Увидев, что Владимир Рюрикович остался один, а Мстислав занял позицию для обороны, поляки решили атаковать. Они ударили по Владимиру Рюриковичу и погнали его. Увлекшись погоней, поляки (составлявшие большинство союзного войска) оставили одних венгров и галицкий отряд, чем не преминул немедленно воспользоваться Мстислав. Во главе отряда тяжеловооруженной конницы он стремительно нанес фронтальный удар по Фильнию и Судиславу. Одновременно половцы ударили с левого фланга и с тыла. Схватка продолжалась недолго, вряд ли более четверти часа, но за это время вражеское войско было почти полностью уничтожено.

В это время к месту битвы возвратились поляки, которые нанесли значительные потери Владимиру Рюриковичу и захватили много пленных. Не ожидая нападения, они растерялись под неожиданным совместным ударом новгородцев и половцев и были разгромлены.

Отметим, что в битве Мстислав, как всегда, продемонстрировал свою личную храбрость и под ним были убиты два коня.

После одержанной победы Мстислав подошел к Галичу, но, несмотря на то, что в нем остался лишь небольшой венгерский гарнизон, взять эту хорошо укрепленную крепость оказалось непросто. Венгры были уверены, что смогут выдержать длительную осаду, но Мстислав опять действовал не так, как ожидал противник. Вместо длительной осады он, спустя 17 дней, сделал подкоп. Благодаря подкопу его воины сумели проникнуть внутрь Галича и открыть ворота изнутри основным силам.

Но все эти блестящие победы ушли в никуда. На следующий год после взятия Галича Мстислав под влиянием галицких бояр заключил союз с Андрашем II и обручил с ним свою дочь Марию. Более того, для «обеспечения крепости» союза Мстислав отдал Андраши Перемышль. Таким образом, он собственными руками создал условия для восстановления в крае венгерского (и опосредованно польского) влияния вместо того, чтобы воспользоваться достигнутой победой и расширить границы русских земель на запад. Не меньшей ошибкой Мстислава было и то, что он простил лидера провенгерской боярской группировки Судислава. Князь не только его не казнил за измену, но и отдал в управление Звенигород.