Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне - Чиков Владимир. Страница 62

— А где же они теперь?

— Их переселили в дом на соседней улице, — ответила пожилая англичанка и указала на сумрачное трехэтажное здание из красного кирпича.

Дэн миновал развалины и перешел на соседнюю улицу к указанному дому. Он посещал квартиры до тех пор, пока не нашел нужного ему человека. Обменявшись с ним условными в таких случаях фразами, они для продолжения беседы вышли на улицу. Дэн для удобства общения отрекомендовался Дику под именем Джерри (впоследствии Дэн использовал это имя и в общении с другими источниками информации).

Над городом уже опускались сумерки. В это время, как обычно в Лондоне, становилось неспокойно и опасно: над южной частью города с ревом носились немецкие самолеты, доносились взрывы бомб.

Разговор с Диком показал, что он рад этой встрече, давно ждал ее и готов к продолжению сотрудничества. При этом Дик сообщил разведчику, что на его новой работе можно было бы получить хорошую информацию по вопросам радиолокации, и они договорились об условиях проведения последующих встреч.

По заданию резидента Дэн теперь восстанавливал утраченные связи, обучал своих агентов способам и методам конспирации: как им следовало проверяться и выявлять наличие слежки при выходе из дома и с места явки, как правильно оценивать обстановку с точки зрения появления возможной опасности и как вести себя в таких случаях, чтобы не вызывать подозрение.

В конце сентября 1941 года Дэн засиделся в резидентуре допоздна — он готовил отчет о работе за месяц и настолько увлекся этим, что не заметил, как в кабинет вошел резидент. Бросив на стол объемистый пакет, Вадим сел напротив, вытащил из пакета документы и стал их просматривать. Затем он подозвал Дэна, предложил ознакомиться с некоторыми из них и попросил высказать свое мнение.

Пока Дэн читал материалы, резидент уснул прямо на стуле, так как в последнее время ему удавалось спать только по 2–3 часа в сутки.

Беглый просмотр информации, добытой Вадимом, не вызвал у Дэна особых эмоций. Для него это была просто техническая информация, но только на необычную тему. Разбудив резидента, он сообщил ему:

— По всей видимости, речь идет о путях использования атомной энергии для военных целей. В этих документах много непонятных для меня специальных терминов и цифрового материала…

— Ты инженер, Дэн, вот и разберись со всеми этими материалами и подготовь обзорную шифровку для Центра, — распорядился резидент.

Потратив всю ночь на перевод и осмысление полученных Вадимом разведданных, Дэн к утру подготовил обзор, который был отправлен в Москву двумя частями — 25 сентября и 3 октября 1941 года. Это было первое соприкосновение разведчика с атомной проблемой и первое получение советской разведкой достоверных сведений о том, что работа над созданием первой атомной бомбы приняла совершенно конкретные практические очертания, и не где-нибудь, а именно в Англии.

Потом уже, когда Дэн с помощью словарей и справочников вник в суть проблемы, он стал понимать, что значение разведматериалов может оказаться чрезвычайно важным для отечественной науки и обороноспособности страны. В добытой информации — а это был подробный секретный доклад Уранового комитета премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю о возможностях создания атомной бомбы — содержались сведения о ее первичной конструкции и способах производства необходимого для нее урана-235, а также о привлечении к ее разработке университетских и промышленных центров Англии.

Фотокопия подлинника (фотографирование всех информационных материалов тоже входило в круг обязанностей Дэна) доклада Уранового комитета была отправлена позднее дипломатической почтой. Пока она шла в Москву, в Центр направлялись шифротелеграммы с особо важными сведениями из доклада:

Таким было начало атомной эпопеи, пионером которой явилась лондонская резидентура, а точнее, ее руководитель Анатолий Горский (Вадим). Для продолжения этой эпопеи требовались компетентные источники информации — непосредственные участники всех теоретических и прикладных исследований по урану, способные освещать различные специфические вопросы по мере их возникновения. Источником самых первых сведений стал агент Гомер (Дональд Маклин — сотрудник Министерства иностранных дел Великобритании). Он не был научным работником или специалистом, и поэтому получилось так, что с поступлением первой информации о реальности появления ядерного оружия сразу же возникла проблема специализированной агентурной сети, нацеленной на освещение важнейших аспектов принципиально новой и сложной программы, засекреченной англичанами под кодовым названием «Тьюб Эллойз» («Сплав для труб»). С учетом этого и развернулась вербовочная работа всем составом резидентуры.

В октябре 1941 года по указанию посла И. М. Майского неожиданно для всех Ерофей был командирован на Шпицберген для эвакуации находившихся там советских граждан. В этой связи обязанности Ерофея были возложены на Дэна, что заставило последнего работать с удвоенной энергией: днем проводить встречи с агентурой, в том числе и с источниками Ерофея, а ночами заниматься перефотографированием полученных разведданных. Резидентура в Лондоне, как и перед началом войны, опять оказалась самой малочисленной. Оставшимся резиденту Вадиму и Дэну пришлось добывать и политическую, и научно-техническую информацию. Центр знал о кадровых трудностях загранточки в Лондоне, но помочь ничем не мог: в годы войны сотрудников разведки не хватало и в Москве. Лишь в начале 1942 года в Англию был командирован Борис Крешин (Боб), который разделил с Вадимом руководство работой агентов «кембриджской пятерки».

Полученная из лондонской резидентуры информация о начале разработки атомной бомбы была доложена лично Л. Берии, но он в силу своей подозрительности и научного невежества посчитал ее немецкой подрывной акцией, рассчитанной на отвлечение людских и материальных ресурсов от потребностей фронта. Тогда Центр, чтобы убедить своего наркома в достоверности первой информации, затребовал из резидентур в Канаде, Англии и США дополнительные данные по урановой проблеме и поставил перед ними задачу по приобретению новых компетентных источников из исследовательских и производственных центров, занимающихся разработкой атомного оружия.

В разведке, как и в жизни человека, тоже бывают случаи везения: среди контактов Вадима оказался научный сотрудник, к которому обратился его друг с просьбой помочь установить связь с кем-либо из работников Полпредства СССР, чтобы проинформировать о начавшихся в Англии исследованиях по созданию атомной бомбы. При ознакомительной беседе от нового доброжелателя был получен обзорный доклад, который существенно расширял представления о состоянии разработок по урановой тематике. Новые разведданные убедили Л. Берию в правоте первичных материалов и послужили для него основанием в марте 1942 года подписать спецсообщение И. Сталину о реальности создания атомного оружия в ходе войны и об английских усилиях в этом направлении.

Для Дэна директива Центра по приобретению новых источников информации по атомной проблематике обернулась прямым указанием резидента Вадима:

— Ты у нас ближе всех стоишь к людям науки. Вот тебе и карты в руки по решению этого вопроса…

Дэн обладал способностью улавливать суть оперативных проблем разведработы и потому почти всегда умел находить оптимальные варианты их решения. Подумав, он ответил Вадиму: