Адмирал Колчак. Неизвестное об известном - Смирнов Сергей Сергеевич. Страница 11

С этого момента Колчак, ничего официально не декларируя, всем дал понять, что его политическая цель – реставрация монархии в России.

Колчаком были отменены все награды Временного правительства и запрещены впредь к ношению. Напротив, награды Российской империи были восстановлены. Не все. А только те, вручение которых не являлось привилегией государь-императора.

Забегая вперёд, скажу, что Колчаком на территориях Сибирской республики были запрещены всякие празднования и торжества, посвященные событиям февраля-марта 17-го года в Петербурге. Им также было дано распоряжение о начале следственного дела об уничтожении царской семьи и именно на основании сделанных тогда сбора и анализа документов, поиска и допросов свидетелей было установлено время, место и обстоятельства трагедии. И именно это позволило оттолкнуться в поисках останков следствию, продолжившемуся в 90-ых годах прошлого века.

И, наконец, установленный – пусть только документально – факт мученической смерти царской семьи вдохновил Колчака дать движению, которое он возглавлял, наименование Белое. Да и противовес красным был более, чем очевиден. Новое название мгновенно облетело все фронты борьбы с большевиками, дав сражающимся, да и истории самой России, их новое общее имя – Белая гвардия. Так Колчак впервые разделил Россию на «белых» и «красных»…

Военные же успехи Колчака изменили «расклад сил» и в самом Белом движении – центр его переместился с Юга России на Урал. Но ещё более странно другое – в войсках Деникина монархические настроения были крайне непопулярны, а разговоры об Учредительном собрании и «демократическом пути» звучали, не смолкая. Под командованием Деникина было всего два генерала, громогласно о своей приверженности самодержавию не заявлявших, но, тем не менее, и не скрывавших её. Оба – обладатели крайне неоднозначных репутаций. Первый – атаман Шкуро. С самого начала боевых действий Андрей Григорьевич оказался единственным атаманом, форменным образом наплевавшим на решения Кубанской Рады, и единственным, кто с нетерпением ожидал прибытия корниловцев из Ледового похода на Кубань. Кстати сказать, две Кубанские сотни лейб-Гвардии казачьего Императорского Конвоя, лично распущенного государем после отречения, прибыли на Кубань уже просто Гвардейской Кубанской сотней и составили костяк двух «волчьих сотен» – личного конвоя атамана Шкуро. Вторым «монархистом» Добровольческой армии был генерал Яков Александрович Слащёв. Здесь как бы всё ясно – состоявшийся, как офицер, в рядах лейб-Гвардии Финляндского полка, в конце войны Слащёв принял под своё командование полк тоже из лейб-Гвардейских – Московский. Конечно, Слащёв был не единственным гвардильером в рядах Добровольческой армии, но для настоящего гвардильера приставка «лейб» дорогого стоила – она предоставляла право на личное сопровождение особы государь-императора в походах и переездах. Кстати сказать, осколки «волчьих сотен», после откровенного бегства Шкуро во время отступления на Новороссийск, дослуживали уже в Крыму – в Кубанском полку армейского корпуса генерала Слащёва. И были с ним до самой эвакуации белых из Севастополя.

И вот при таком «подавляющем» меньшинстве приверженцев самодержавия, при наличии «самостийников» типа Краснова, Мамонтова и Клыч-Гирея, при почти анархически настроенных Май-Маевском и Улагае, при «про-французском» Врангеле и при огромном количестве сторонников «учредиловки», войска Юга России «с верою присягнули»… Колчаку. Почему? Вряд ли из-за давней личной дружбы Деникина с генералом Каппелем, бывшим, наряду с контрадмиралом Смирновым, «правой рукой» Колчака. Скорее, дело тут вот в чём: русскому офицеру в сложные для Отечества времена куда более важными кажутся единоначалие и порядок, ведущие к победе, нежели борьба политических платформ, ведущая к трепотне, развалу и бардаку.

С этого момента Александр Васильевич Колчак стал именоваться чуть длиннее – Верховный правитель… России! И задача перед ним встала архисложная – сохранив сибирские и уральские тылы, обеспечить наступление оренбургскими и казахскими, исконно казачьими степями на юг, к Волге, для соединения в Прикаспии и Ставрополье с войсками спешно формируемой Деникиным Кавказской армии…

Дальше… А дальше – все «неизвестности» кончились. А дальше, оказывается, всем всё известно! Дальше – «душитель прав и свобод», «убеждённый контрреволюционер», «кровавый диктатор» и «махровый белогвардеец». Ну, и, понятное дело, «ворьё», «хапуга», «английский шпион», «табак японский – правитель омский». В общем – «сухопутный адмирал хренов». Есть ли смысл рассказывать «белым» «чё было», а «красным» – «чё не было»? По-моему, нет. Иначе о чём они будут с пеной у рта лаяться при одном упоминании имени адмирала Колчака? Скажу только читателю этого очерка-импровизации на тему «биография Колчака», у которого хватило терпения дочитать его до этих строк. Если и заработал Колчак все вышеперечисленные ярлыки, то сделал он это за какие-то неполные 15 месяцев всей своей жизни, только что прошедшей перед Вашими глазами. С появления на небосклоне российской истории Верховного правителя адмирала Колчака 18-го ноября 1918-го года по 7-ое февраля 1920-го – даты его смерти, как Верховного правителя уже России. Погибшего, кстати, не в бою, а будучи преданным и выданным красным Чехословацким корпусом из состава собственных войск и лично главой французской военной миссии союзников генералом Жаненом, гарантировавшими адмиралу его полную безопасность. Колчак был расстрелян. Жанен до конца жизни прожил под метким прозвищем «генерал без чести». Причина? Причина проста – Колчак в жёсткой форме запретил вывоз золотого запаса империи и награбленных белочехами ценностей за рубеж, совершенно справедливо объявив их собственностью России. И на беду свою открыто сделал распоряжения о подготовке ценностей к отправке в глубокий тыл. За своё предательство Жанен с белочехами поплатились российскими сокровищами – как мы уже знаем, им они так и не достались. Колчак за верность долгу и Отечеству – жизнью…

А потом был ещё 71 год беспрестанного повторения в адрес Колчака тех же ярлыков и эпитетов куда хлеще. Потом осторожная «реабилитация», которая дальше возвращения первоначальных названий Богом забытым землям в русском Заполярье всё никак не шла. И ещё недавно какой-нибудь молоденький штурманец – скорей всего, из выпускников арктического факультета Питерской высшей мореходки имени Макарова (!) – на ледовой проводке Северным морским путём вдруг упирался взглядом в надпись на навигационной карте Карского моря – «о. Колчак». И, удивленно подняв бровь, вопрошал у шкипера:

– Тот… самый?

И после утвердительного кивка торопливо прятал глаза обратно в «воды» Таймырского залива – надо же, мол, mauvais ton [1] -то какой…

А потом вышел фильм «АдмиралЪ»… и на десятые доли процента не передавший масштаба личности этого человека. Ну, да Бог им судья… Выбранными «средствами» – имея в виду решительно все из них – это и невозможно было сделать. Ибо трудно рассчитывать на «конфетку» на выходе, если на входе вложена… не «конфетка». Но ведь даже получившаяся в итоге бледная кинематографическая копия адмирала вновь поделила Россию на «белых» и на «красных».

Как и век назад…