Адмирал Колчак. Неизвестное об известном - Смирнов Сергей Сергеевич. Страница 5

Колчак немедленно представил в Ставку план крупной переброски в Рижский залив сил приморской армии под прикрытием кораблей Балтфлота, который Главковерх, Великий князь Николай Николаевич… неожиданно отклонил. Более того, ещё и отчитал фон Эссена за «излишнюю резвость» его Минной дивизии – Великий князь ничего не забывал… Да и отношения самого старого адмирала с Великими князьями свиты Его Величества давно уж были весьма напряжёнными. В итоге Главковерх выказал странную убеждённость, что наступление немцев на север вот-вот возобновится, и Колчак, как флаг-капитан и как офицер, имеющий немалый опыт в организации артиллерийской обороны, приступил к «тыловой» работе по возведению береговых укрепрайонов. Но, как минёр, Колчак был уверен, что без поддержки флота оно невозможно и штабной работой уже откровенно тяготился – он рвался в море добить германский флот!

Фон Эссен уловил настроения подчинённого и вскоре Колчак принял-таки Минную дивизию, как исполняющий обязанности её командира. И первое, что он сделал – «самовольно», как и перед самой войной, в сильно урезанном, правда, виде, провёл планируемый им десант, согласовав свои действия только с командующим 12-ой приморской армией генералом Радко-Дмитриевым. Однако уже в ходе операции немцы предприняли неожиданное контрнаступление, во время которого генерал повёл себя весьма пассивно. План пришлось корректировать на ходу и на долю Минной дивизии выпало отражать немецкое наступление и на воде, и на суше, с одновременной высадкой десанта в немецкий тыл. Операция… блестяще удалась! С соотношением русских и немецких потерь один к десяти!!! Немцы вынуждены были снять войска с фронта для укрепления линии обороны на южном побережье Рижского залива, а Колчак доказал главное – подобные операции возможны, а при большем количестве перебрасываемых войск обещают быть и более успешными.

Вверенная же ему дивизия, сделав основным районом своей дислокации фьорды и проливы Моонзундского архипелага, проводила оттуда мгновенные рейды миноносцев вдоль побережья и обеспечивала огнём сражающиеся части приморской армии. Так, получив сообщение, что остатки нескольких батальонов под командованием полковника Меликова, оторванные от сил приморской армии, попали в тяжелейшее положение на мысе Рагоцем, Колчак поспешил им на выручку. Фактически, это было полное окружение: с фронта немцами, а с тыла и флангов – морем. Миноносцы из походного строя мгновенно вышли на дистанции артиллерийского боя и сразу же открыли шрапнельный огонь по наступающей пехоте – противник был отброшен. Но Меликов и не думал эвакуироваться! Поразив Колчака уверенностью, что немцы не скоро оправятся от полученного потрясения, он договорился с Колчаком о повторной операции ровно через полторы недели. В назначенный срок миноносцы снова встали по заранее пристреленным позициям, поразившись ещё более: русский гарнизон – дрался! Корабли Минной дивизии прибыли уже в сопровождении линкора «Слава» и тот начал методично крушить немецкие позиции огнём орудий своего главного калибра, а миноносцы, находясь по флангам русских войск, давили шрапнелью любые попытки противника атаковать. И тогда в контратаку пошли… меликовцы!!! Перенос огня миноносцев вглубь побережья обеспечил наступающим надёжный «огневой вал» и итогом операции явилось взятие русскими города Кеммерн. Для Колчака же ещё одним итогом явился Крест ордена св. Георгия IV степени, полученный по ходатайству командующего приморской армией генерала Радко-Дмитриева. Ну, и окончательное его утверждение в должности командира Минной дивизии…

А дивизия продолжала «разбойничать». Аван-порты и внешние рейды немецких баз утратили даже призрачную безопасность – минные банки, будто сами собой, возникали в самых неожиданных местах. Колчак тщательно продумал операцию по минированию Виндавы – немцы испытали почти тот же шок, что и в первые часы войны: на минной банке почти одновременно подорвался целый ордер немецких кораблей, состоящий из крейсера и нескольких эсминцев! Взяв за основу тактику, названную через почти три десятка лет подводниками третьего уже Рейха «волчья стая», небольшие группы миноносцев терроризировали коммуникации и базы немецкого флота. Торпедными залпами топились не только корабли и транспорта. Торпеды, как и мины, снабжённые в те времена исключительно контактными взрывателями, меткими залпами посылаемые во входные створы портов и гаваней, рвались при попадании в пирсы, причалы, пришвартованные у них корабли… Да просто врезаясь в берег противника!

В общем, по итогам 15-го года, потери немецкого флота в боевых кораблях превзошли потери русских в 3,5 раза, а в транспортах – в 5,2 раза. И вклад в это Минной дивизии более, чем высок. Молва широко разнесла имя Александра Колчака – он стал общеизвестен не только на флоте, но и в армии. И не только в русской, но и в армиях союзников – корабли дивизии практически уже не выходили в море без стажёров из числа офицеров английского и французского флотов, изучавших тактику минно-торпедных операций, как говорится, «из первых рук». И надо сказать, что в обеих миссиях союзников по Антанте тоже заприметили умелого и решительного офицера…

Забегая несколько вперёд, скажу, что 31-го мая следующего уже, 1916-года, Колчак силами трёх эсминцев – «Новик», «Олег» и «Рюрик» – провёл блестящую операцию: в течение 30-ти минут ими был потоплен целый конвой транспортов, следующий из Швеции, и все до единого корабли его охранения. Поставки из Швеции были окончательно прекращены! А ведь это были в основном поставки железной руды. А флот Германии, имеющий естественный выход только в двум морям – Балтийскому и Северному – полностью утратил на Балтике оперативную инициативу, продолжая эффективные боевые действия только в Северном море против союзных флотов Франции и Великобритании…

23-го августа 1915-го государь-император Николай Александрович возложил на себя обязанности Главковерха, и отношение к флоту сразу же заметно изменилось к лучшему. И лично к Колчаку – тоже. В начале весны 16-го года отвергнутый ранее план десанта в немецкие тылы южнее Рижского залива был неожиданно одобрен императором, а самому Колчаку 10-го апреля было присвоено очередное воинское звание контр-адмирал. И Минная дивизия приступила к напряжённой подготовке намеченного плана – миноносцы практически не выходили из артиллерийских дуэлей с вражескими береговыми укреплениями, тщательно изучая их «разведкой боем»…

И в самый разгар подготовки, 28-го июня, неожиданно для всех и менее, чем через три месяца с момента недавнего повышения, Александру Васильевичу присваивается звание вице-адмирал с одновременным назначением его командующим Черноморским флотом. Колчак был обескуражен – срывалось дело, могущее изменить ход войны! И орден св. Станислава I степени по итогам «безупречной службы» на Балтике отнюдь не стал для него утешением – он выехал в Ставку с единственным желанием от назначения отказаться… где неожиданно снова воспрял духом. При личной аудиенции у государя 4-го июля вскрылся тайный смысл его перевода. В Ставке решено было осуществить план, вынашиваемый Россией со времён Вещего Олега до «белого генерала» Михаила Скобелева – захват Стамбула-Константинополя и черноморских проливов!

И для осуществления этого плана был выбран человек, способный установить оперативное господство на море, и одновременно являющийся мастером десантных операций. Колчак немедленно выехал в Севастополь и приступил к разработке плана операции.

На Чёрном море Колчак приступил к обязанностям жёстко – немецкие минные постановки, мешавшие скорейшему выходу русских кораблей навстречу противнику, были немедленно протралены. Новый командующий был взбешён тем, что флот, столкнувшись с этой проблемой уже не раз, до сих пор ничего не предпринял для её устранения – «полетели головы» высших офицеров. Слухи о крутом нраве нового комфлота достигли Петербурга, но… Но при первом же выходе немецкого крейсера «Бреслау» из Босфора Колчак лично встретил его на линкоре «Императрица Мария» и первым же залпом нанёс ему такие повреждения, что тот спешно в Босфор и вернулся. Крейсер «Гёбен», который должен был сменить «Бреслау» на акватории, вообще из Босфора выйти не решился.