Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб» - Вдовин Александр Иванович. Страница 21
Его после трех ходок в советский тыл и возвращений абверовец посчитал хорошо проверенным негласным сотрудником и поручил ему крайне ответственную работу – изготовление так называемых документов «прикрытия» для забрасываемой агентуры.
Для работы ему определили отдельное помещение. Приступив к работе, Прядко обнаружил за собой постоянное плотное негласное наблюдение со стороны начальника канцелярии Валерия Шевченко, непосредственно занимающегося переброской агентуры. Надо было каким-то способом нейтрализовать предателя. Наш разведчик под впечатлением слежки так ожесточился, что готов был вскрикнуть – добей его! Так кричали когда-то римляне – «pollice verso!» – в Колизее с условным знаком повернутого вниз большого пальца. Добей его, или он добьет тебя – стучало в висках.
Повод нашелся – Шевченко злоупотреблял спиртным. Однажды набравшись, как говорится, до чертиков, он уснул и оставил без присмотра портфель с секретными документами. Прядко похитил его, документы выпотрошил возле туалета и штаба группы. В результате – Шевченко арестовали, провели быстро расследование и на второй день расстреляли.
«Работу в абверовской канцелярии, – как отмечалось в альманахе «СМЕРШ – 60», – Прядко использовал для пользы дела. При изготовлении фиктивных документов он умышленно допускал мелкие неточности, которые впоследствии дали бы возможность советской контрразведке быстро выявить и обезвредить вражеского агента.
Эта хитрость чуть было не стоила ему жизни. Проверяя документы у подготовленных к заброске агентов, заместитель начальника Абвергруппы, бывший петлюровский офицер Петр Самутин, обратил внимание на допущенные в них ошибки. Прядко тут же арестовало гестапо. Он находился на шаг от расстрела. Однако, сыграв на следствии «под дурачка», Прядко заявил, что неточности были сделаны им случайно из-за спешки в работе и неразборчиво написанных образцов.
Приняв во внимание прошлые «заслуги» удачливого агента Петра Петренко, ему поверили, освободили из-под стражи и оставили в группе.
К октябрю 1942 года Прядко собрал значительное количество сведений о дислокации немецких войск и абверовской агентуре, подготовленной к засылке в тыл Юго-Западного фронта. Учитывая недавний арест и возможные подозрения к нему со стороны немцев, Прядко решает возвратиться к своим. На случай задержания в прифронтовой полосе находчивый разведчик придумал очередную хитрость. Он изъял из портфеля сотрудника Абвергруппы Романа Лысого деньги, которые он должен был везти на передовую для вручения группе агентов.
Когда при попытке перейти линию фронта в районе станицы Кабардинская Прядко был задержан германскими солдатами, то причину своего пребывания на передовой он объяснил необходимостью доставки денег, забытых его сослуживцем. Лысый же, обнаружив отсутствие в портфеле денег, подтвердил правильность объяснений Прядко и даже поблагодарил его за добросовестную службу. В результате этого позиции разведчика Гальченко в Абвергруппе еще более упрочились. Оставив на время мысль о возвращении к своим, Петр Иванович решил осуществить акцию по компрометации другого пособника оккупантов Романа Лысого как ярого украинского националиста. Прядко подложил в его папку со служебными документами несколько листовок ОУН, в которых содержались нападки как на «москалей», так и на немцев. Когда папка понадобилась тогдашнему начальнику Абвергруппы-102 капитану Мартину Руделю, то среди прочих бумаг он обнаружил и националистические листовки.
Вскоре Роман Лысый был изгнан из разведоргана, а его работа оказалась временно парализована.
В конце 1942 года Абвергруппу возглавил новый начальник капитан Карл Гесс, зарекомендовавший себя как отпетый пьяница и распутник. Ослабление бдительности и дисциплины в группе Гальченко ловко использовал в своих интересах, причем довольно простым способом. В одну из темных ноябрьских ночей Прядко и привлеченный им для подпольной работы шофер группы Василий Матвиенко крупными буквами написали на стене здания, в котором размещалась Абвергруппа, следующую фразу:
«Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами. Вам не уйти от заслуженной кары!»
Утром надпись была обнаружена. Немцы решили, что это дело рук местных партизан. Командованию пришлось принимать срочные меры по локализации последствий расконспирации местонахождения армейского разведоргана.
В результате все агенты, проходившие в то время подготовку в Абвергруппе, были возвращены в лагеря военнопленных. Многим официальным сотрудникам пришлось срочно менять псевдонимы, а Карл Гесс был отстранен от должности начальника.
Войдя во вкус, Прядко вскоре удалось «подставить» еще одного опытного сотрудника абверкоманды фельдфебеля Аппельта, выполнявшего функции казначея и писаря. Воспользовавшись тем, что Аппельт ушел из дома, не закрыв квартиру, Прядко похитил из его портфеля секретные документы со списками агентуры и две тысячи рейхсмарок.
За утрату важных документов немца тотчас же отправили для расследования инцидента в Варшаву, в штаб «Вали», а обучавшихся агентов вновь вернули в лагерь военнопленных.
Лишенный связи с советской военной контрразведкой, Прядко периодически предпринимал попытки сообщить своим о том, что он жив, здоров и продолжает выполнять поставленные перед ним задачи.
Для этой цели он подбирал надежных людей из числа местных жителей, которым оставлял записки для последующей их передачи в Особый отдел НКВД с наступающей Красной Армией.
Так, в конце 1942-го и в начале 1943 годов подобные записки были оставлены им у патриотически настроенных жителей Ростова-на-Дону и Краснодара.
«Добрый день, дорогие! – писал Прядко в одной из них. – Очень жалею, что не имею возможности быть сейчас с вами – обстоятельства не позволяют. Но скоро обязательно буду. О ваших беспокойствах мне хорошо известно. Думаю, вы понимаете, что не от меня все зависит. Передать необходимое сейчас не могу».
Весной 1943 года, когда Абвергруппа-102 располагалась в здании школы села Вороновицы Винницкой области, у Гальченко созрел дерзкий план ее уничтожения путем поджога. Через Матвиенко он привлек другого шофера группы Ивана и механика электростанции Николая.
Однако Николай выдал немцам Матвиенко и Ивана. О Прядко как об организаторе акции он, к счастью, не знал. Арестованные шоферы не выдали Прядко и тут же были расстреляны.
К осени 1943 года прошло уже почти полтора года, как Гальченко находился в Абвергруппе-102. Практически все это время он не имел связи с Особым отделом, а информации для советской военной контрразведки у него накопилось достаточно. Прядко твердо решил – любой ценой пробраться к своим, навстречу наступающей Красной Армии.
В сентябре он попросил у начальства отпуск якобы для эвакуации семьи, проживающей на Полтавщине. «Ветерану» группы немцы пошли навстречу, его просьба была удовлетворена.
И вот 25 сентября 1943 года он покинул расположение школы в Винницкой области. Пересидев некоторое время в кукурузном поле и дождавшись прихода наших войск, явился в один из отделов контрразведки СМЕРШ. После непродолжительной беседы с армейскими чекистами агента Гальченко направили в Управление ВКР СМЕРШ Центрального фронта. Там его встретили с удивлением и радостью.
– Здравствуй, дорогой, – протянул Прядко крепкую в рукопожатии руку крупного телосложения генерал-майор.
– Здравствуйте, – переминаясь с ноги на ногу, смущенно ответил зафронтовой разведчик, ставший героем.
– Петр Иванович, моя фамилия Вадис, Александр Анатольевич. Я начальник военной контрразведки фронта. Наслышался о ваших подвигах. Теперь надо отдохнуть?
– Какой отдых, товарищ генерал, надо добивать зверя, – осмелевшим голосом ответил Прядко.
– Что ж, приятно слышать такой ответ, но мы вас уже не выпустим в Абверкоманду, опасно, – утверждающе заметил Вадис.
Итоги самоотверженной работы Гальченко за линией фронта впечатляющие. Военная контрразведка получила подробные установочные данные на 24 официальных сотрудника Абвергруппы-102, на 101 вражеского агента, причем на 33 ему удалось добыть фотографии.