История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX - Хогг Оливер. Страница 9

Свидетельство, на котором основывается заявка «Черного Бертолдуса» на изобретение пушки, как говорят, было найдено в манускрипте города Гент De Memorial Boek Stat Gent – записки или журнал событий за период с 1300 года до XV века. В этом документе, после списка муниципальных служащих 1313 года, имеется запись: «В этом году было отмечено первое использование bussen монахом из Германии». Эти и другие аналогичные муниципальные записи этого города анализировались бельгийским антикваром монсеньором П. А. Ленцем около 1840 года, который сообщил, что bussen изначально были трубки, заполненные зажигательными смесями, которыми забрасывали вражеские войска. Поскольку они были известны задолго до рассматриваемого нами времени, термин bussen, в этих документах, использовался в альтернативном смысле, то есть пушка, или по-немецки buchsen. Однако сама эта книга записей попала под серьезное подозрение. Существует несколько копий этих записей, дошедший до наших дней, и Чарлз Оман, изучая архивы города Гент в 1923 году, убедился, что эта запись есть только в поздних изданиях, в более ранние издания она была вставлена как сноска на полях, сделанная другой рукой, возможно в XVI веке. Он также обнаружил, что более ранние манускрипты, в которых имелась эта запись, были интерполированы, то есть имели вставки, сделанные в 1393 году, а не записи 1313 года. Отсюда он пришел к заключению, что включение этой записи в основной текст более позднего издания было результатом небрежности переписчика, записавшего по ошибке MCCCXIII вместо MCCCXCIII, таким образом лишая претензию на изобретение пушки обоснованности, поскольку к этому времени она была уже известна. Хотя мы и говорим «небрежность», «непредумышленность», но, возможно, это было сделано и преднамеренно, чтобы поднять авторитет своей страны, Германии.

Это открытие разрушило претензии Бертольда Шварца и вернуло исследования к более ранним версиям, высказанным Клефаном и Хаймом. Последний, в своей работе Ordnance of the 14^th and 15^th Centuries («Артиллерия в XIV и XV веках»), пришел к заключению, что Шварц вообще был вымыслом, только для того, чтобы поднять престиж Германии как страны, в которой изобрели порох и пушки.

Бертольд Шварц, в свою очередь, был «продублирован» как грек, датчанин, ют, житель Брауншвейга, уроженец Уэльса и гражданин Кельна. Этот «порхающий» персонаж, если он вообще когда-нибудь существовал, можно с полным правом назвать ранней инкарнацией графа Сен-Жермен.

Несмотря на то что его портрет, под названием Berthold le Noir Schwarz, Inventeur de la poudre et de l’artillerie Allemant de Nation et de l’Ordre des Cordeliers de St. Francois, представлен в книге Андре Теве (André Thevet’s) Portraits et vies des hommes illustres, выпущенной в Париже в 1584 году, с которой Л.Дж. Голе {40} сделал замечательную репродукцию, и в честь Шварца воздвигнут памятник во Фрайбурге, существует сильное сомнение, что этот монах-алхимик когда-либо существовал. Феликс Хеммерлин из Цюриха (1389–1464) и другие летописцы писали о нем и его исследованиях, что данные о его рождении и жизни не выдерживают критического анализа. Подобно Кристиану Розенкрейцу, он представляется антропоморфическим миражом истории. А Дж. Р. Партингтон прямо заявляет, что этот мистический философ не что иное, как un homme imaginaire, когда он говорит: «Черный Бертольд не что иное, как легендарный герой, как Робин Гуд (или, возможно, монах Тук). Он был выдуман исключительно с целью обеспечить Германии первенство в открытии пороха и изобретении пушки, а памятник во Фрайбурге, с датой открытия 1353 г., не имеет под собой никакого исторического основания» {41}. Похоронив призрак «брата Шварца» и убедившись, что дата 1313 год в муниципальных архивах Гента подделка, обратимся к осаде города Мец в 1324 году, в ходе которой, как сказано, применялись пушки. В описании осады было сказано, что защитники подготовили кулеврины (culverins) [19], арбалеты и другие военные приспособления, но вскоре сюда, к берегам реки Мозель, прибыл Уильям де Верей с баржами, груженными серпентинами и пушками. Поскольку в это время названия culverin и serpentine не применялись, д-р Партингтон сделал заключение о том, что этот документ – очередная подделка. Летописи Петера из Дуйсберга, описавшего подробнейшие детали войны в Пруссии с 1213 по 1325 год, включая захваты многих замков, нигде не упоминают артиллерию, и в продолжении этих описаний с 1326 по 1410 год пушки (bombards) упоминались лишь раз и в более поздние годы.

Таким образом, мы неизбежно приходим к заключению, что любые ссылки на артиллерию до 1326 года – это либо преднамеренная фальсификация, либо ошибка, связанная с непониманием различий между артиллерией и метательными машинами.

Итак, мы снова сталкиваемся с неразрешенной головоломкой: когда же появилось первое артиллерийское орудие? Все, что нам известно достоверно, так это то, что самое раннее первое достоверное упоминание о таком оружии найдено в Италии [20]. С другой стороны, немецкие источники к вопросам артиллерии обратились несколько позже, несмотря на усилия, предпринятые тевтонскими писателями. Движимые, несомненно, любовью к отечеству, они всячески старались доказать, что именно их соотечественники изобрели не только порох и пушки, но и другие, столь же отталкивающие, орудия войны.

Первое упоминание о пушках в Англии содержится в иллюстрированном манускрипте Вальтера де Миллеме (Wal ter de Millemete) от 1326 года, переданном в Крайстчерч, Кембридж, в 1707 году Уильямом Карпендером из Стантона, Хартфордшир. Этот трактат, под названием De Nota bilitatibus, Sapienta et Prudentia, описывает обязанности королей. Автор – пребендарий коллегиальной соборной церкви Глассени в Корнуолле и капеллан Эдуарда III. К сожалению, в тексте нет прямого упоминания оружия, которое в нем так ярко описано. Почему это так, непонятно. Проповедь, несомненно, была подготовлена капелланом для его царственного правителя, и, поскольку этот правитель был замечательным воином и полководцем, вставка рисунка была специально подготовлена для него. В королевском арсенале есть витраж цветного стекла {42} с изображением Эдуарда III, инспектирующего артиллерию. Сцена изображает короля в окружении придворных вблизи штандарта. Артиллерист указывает суверену на ядра у пушки, солдат держит фитиль, другой немного пороха, а наводчик объясняет преимущества орудия перед тараном.

Пушка в манускрипте Миллеме, изображенная в форме булавы или бутылки из-под кьянти, могла быть изготовлена из кожи, железа или бронзы – все эти три материала использовались при изготовлении примитивных пушек. Прототип пушки в Англии был известен как gonne, в Италии как vaso или schioppo, port-de-fer во Франции, и sclopus среди писателей – латинских историков. Пушка устанавливалась на четырехножную подставку. Канонир, одетый в бацинет – накидку с рукавами, до колен, надеваемую поверх кольчуги с айлеттами (прямоугольные наплечники из кожи или пергамента. – Пер.), украшенными изображениями львов или драконов, держит зажигательный прут, готовый сделать выстрел из орудия, заряженного дротиком, стрелой арбалета (болтом) – виден железный стержень со стреловидным окончанием и оперением из латуни. Цвета на картине переданы очень точно. Пушка, наконечник и оперение снаряда ярко-золотистые, как и каска на канонире. Верх подставки белый, а четыре ножки – зеленые. Цвет лица канонира – темный, но черты ясные. Можно предположить, что художник пытался изобразить не европейца, а, возможно, араба. Айлетты – красные, как и запальное отверстие оружия. Бацинет – зеленый. Зажигательный прут (запальник) – белый. Фон картины – голубой с белыми пятнами. Было ли какое-либо значение в цветах картины или у художника был ограниченный выбор красок и он руководствовался своей фантазией, сказать невозможно. Тот факт, что наконечники стрел, латунное оперение и само орудие окрашены в золотистые цвета, совсем не означает, что они изготовлялись из бронзы, вероятнее всего, они изготовлялись из кожи или железа. Стержень болта, несомненно, изготовлялся из железа. Снаряд нарисован вылетающим из ствола, канонир, очевидно, уже поджег заряд. Кажется, что снаряд проходит как бы через двери, а не вылетает из пушки, это конечно же связано с отсутствием перспективы. Предполагая, что художник сохранил масштабы и что у канонира нормальный рост, размер пушки и снаряда можно оценить около трех футов длиной (ок. 1 м). Более правдивая длина пушки составляла, вероятно, порядка двух футов (0,6 м). В любом случае наконечник заложенного снаряда слегка выступал из дула.