Спиридов был — Нептун - Фирсов Иван Иванович. Страница 76

— Слава богу! — говорили гвардейцы. — Наконец-то у нас, после женских юбок, на престоле император — мужик!

Не все гвардейцы выражали восторг. Накануне у Екатерины побывал посланец недовольных капитан-гвардеец Дашков:

— Не пора ли начинать, Ваше высочество?

Несколько растерянная Екатерина ответила кратко:

— Бога ради, не начинайте. Ваше предприятие ранневременно.

Ее тяготило положение. Пятый месяц она была беременна от очередного фаворита, красавца, гвардейского капитана Григория Орлова...

Народ вздохнул облегченно; наконец-то в России трон занял законный владелец без крови, и гвардия, впервые за полвека, осталась не у дел.

Полки в столице пили за здоровье нового императора, а в далекую Померанию поскакали первые гонцы Петра III с приказом армии: «Отныне Пруссия — наш верный друг и союзник». Договор с Австрией был разорван. Собственно, русская армия на полях Пруссии семь лет проливала кровь, отстаивая австрийские интересы и помогая Франции... Для себя она не приобрела ни пяди земли. Полсотни тысяч россиян полегло в землю понапрасну...

Глава 6

ФЛАГМАН ФЛОТА

Первый день своего царствования Петр Федорович по старинной традиции завершил пиром: тридцать три «кавалера» и сорок одна «знатнейшая дамская персона» сели с новым самодержцем в галерее дворца ужинать и встали из-за стола лишь во втором часу ночи.

Прусский посол в Петербурге, полковник фон Гольц, пожаловал новому императору орден от Фридерика и объявил о возведении его в чин генерал-майора прусской армии, а вскоре воздал должное сам король.

«Государь мой, брат! — рассыпался он в любезностях. — Я могу вас уверить, что из всех полученных вами поздравлений никто более меня не пожелает Вашему Величеству благоденствия; продлите, только прошу вас, бесценную ко мне дружбу Вашего Величества. Примите уверение в высоком уважении, с которым есть, Государь, мой брат, Вашего Императорского Величества вернейший и добрый брат Фридрих».

Но оказалось, что Петр не терял головы от похвал извне, а размышлял и о политике внутри державы, заранее продумывал свои первые шаги. Не прошло и трех недель, как он самолично появился в Сенате и объявил ликующим сенаторам, что намерен освободить дворян от государственной службы, которую они несли в тягость по указу Петра I.

На следующий день генерал-прокурор Глебов доложил Петру III:

— Ваше величество, Сенат единогласно выразил желание ассигновать на сооружение по этому поводу вашей золотой статуи.

Петр захохотал, но потом нахмурился: «Сенат может дать золоту лучшее назначение, а я своим царствованием надеюсь воздвигнуть более долговечный памятник в сердцах моих подданных».

Очередной визит в Сенат вызвал еще большее изумление, император объявил о ликвидации зловещей Тайной канцелярии.

Совсем неожиданным для Европы явилось обнародование декларации об установлении в Европе всеобщего мира. «Во избежание дальнейшего пролития человеческой крови, — предлагал Петр III, — стороны должны прекратить военные действия и добровольно отказаться от сделанных в ходе Семилетней войны территориальных притеснений».

Надобно собраться на конференцию, подписать мир с Берлином, начать обмен военнопленными, а Россия отведет свои войска. В Париже и Вене короли неприятно поеживались — такого в истории Европы не бывало.

Первые шаги Петра III на военной стезе для армейцев обернулись неудобствами новой, по прусскому образцу, формы одежды.

К флоту император повернулся лицом. На первом заседании Сената приказал: немедленно приступить к очистке и углублению кронштадтских гаваней, исправлению их и обложению стен камнем и затем предложил обсудить вопрос об окончании работ в Рогервике вольнонаемными людьми, отправив находящихся там каторжных невольников в Нерчинск. 16 февраля уже была назначена комиссия «для приведения в лучшее состояние флота», которой предстояло изыскать меры к тому, «чтобы сделать и во всегдашней исправности содержать такой флот, который бы надежно превосходил флоты прочих на Балтийском море владычествующих держав».

«За старостью и болезнями» царь распорядился уволить генерал-адмирала Голицына и адмирала Мишукова. А последнего «отставили от службы без прошения и пенсии». Но, видимо, новый владелец трона во время войны внимательно присматривался к боевым действиям на море и знал, кто отличился из моряков.

Запомнилось 10 апреля Григорию Спиридову. В этот день «Высочайшим указом за ревностную службу всемилостивейше мы пожаловали контр-адмирала Мордвинова в вице-адмиралы, капитана 1-го ранга Спиридова в контр-адмиралы».

Адмиральский чин обязывает командовать эскадрой, дает право называться флагманом. Адмирал имеет свой флаг, поднимаемый на стеньге флагманского корабля. Первый раз положенный адмиральский стяг Григорий Спиридов, приняв под команду Ревельскую эскадру, поднял на 68-пушечном корабле «Св. Климент папа Римский» в конце мая кампании 1762 года. Но прежде чем отправиться к эскадре, представляясь в новом звании и поздравляя Мордвинова, он обратился к нему с необычной просьбой:

— Ваше превосходительство, пекусь о своих отроках, гардемаринах. Не хвалюсь, усердно с ними занимался всякое время свободное, особо на корабле, при кампании. Нижайше прошу коллегию проверить их знания, достойны ли они звания офицерского. В свое время сам хаживал пять годков гардемарином, покуда дождался мичмана.

Мордвинов слушал с вниманием, у самого подрастал сын, которому он прочил морскую карьеру.

— Не могу отказать, Григорий Андреевич, но только, чур, поблажек не будет, по всей строгости спросим. Сами знаете наших флагманов.

В последний день апреля коллегия экзаменовала гардемаринов Спиридовых и единодушно отметила похвальные успехи малолеток. «Так как все математические науки и навигацию обучены и знают изрядно и корабельный экипаж и тактику, что до младших офицеров принадлежит, знают изрядно, индуит и состояния доброго, на море служили в ост-зее две кампании — достойны производства в мичманы, но еще молоды...»

За минувший месяц произошли важные события. 24 апреля Россия и Пруссия подписали мирный трактат. Петр III произвел в генерал-аншефы Румянцева, назначив его командующим, и все войска приказал двинуть к границам Дании.

— Пора нам возвратить Голштинии прежние земли Шлезвига, — объявил император своим приближенным.

Не зря Петр Федорович, давая наказ еще в январе Морскому ведомству, предупредил:

— Знатность империи нашей и существеннейшие ее интересы неотменно требуют сделать превосходный военный флот.

Видимо, уже тогда уяснил он значимость флота в своих дальнейших планах борьбы с Данией, морской державой. Без поддержки флота нечего было и думать об успехе.

В середине мая Петр III подписал указ Адмиралтейств-коллегии, где говорилось, что по причине «продолжающихся в Европе беспокойств не может армия наша из нынешних ее мест скоро возвращена быть, но паче же принуждена неотложно пополнять отсюда заведенные единожды для нее магазины. Повелеваю подготовить к выходу в море Кронштадтскую эскадру, а Ревельскую эскадру под командованием контр-адмирала Г. А. Спиридова, наоборот, как можно скорее послать „крейсировать от Рижского залива до Штетинского, прикрывая транспортные суда“.

Спиридов срочно готовил эскадру к походу, а из Петербурга одна за другой летели царские депеши.

«14 мая Ревельскую эскадру под командованием контр-адмирала Спиридова отправить в море, как скорее, сколько можно ближе к Кольбергу, чтобы от находящегося там нашего генерала графа Румянцева скорее приказания получать и скорее по оным точное исполнение делать, что особливо и паче всего ему Спиридову предписать надлежит».

На другой день в Адмиралтейств-коллегии вице-адмиралу Мордвинову объявлено было:

«Вчерашнего числа Его И. В. изустно соизволили повелеть контр-адмирала Спиридова в поведенный путь отправить немедленно».

Ревельская эскадра 28 мая вышла в море, а в Петербурге стремительно развивалась интрига с непредсказуемыми последствиями для России. В день подписания трактата с Пруссией супруга Петра III родила мальчика, прижитого от Григория Орлова, будущего графа Бобринского. Освободившись от бремени, она начала действовать без промедления перед угрозой погибели. Муж то и дело публично унижал и оскорблял ее, не стесняясь сожительствовал с камер-фрейлиной Елизаветой Воронцовой, в открытую объявил о предстоящем разводе с Екатериной и своей женитьбе на Воронцовой...