Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника. - Шипунов Александр В.. Страница 9
Все решилось просто. Дозорный выключил фонарь, спокойно вернулся к тарахтящему трактору, обыденно залез на сиденье своего агрегата, лязгнув рычагом переключения передач, покатил дальше. Почему он, засомневавшись, не выяснил все до конца, так и осталось для меня загадкой. И слава богу. Через пару минут Саня сполз ко мне в русло. Он был напуган и зол. Учащенно дыша, несколько минут приходил в себя.
Я же, воспользовавшись паузой, решил перекусить. Не знаю, что меня дернуло, может, нервное? Переведя рычаг подрывной машинки из походного в боевое положение, уложил ее сверху на клапан ранца. После этого достал из бокового кармана рюкзака плоскую 125-граммовую банку мясного фарша.
– Машины пошли, – предупредил Рожков, сидящий в метре от меня.
Не вовремя затеяв возню с едой, я отвлекся и потерял контроль над ситуацией. В очередной раз, выглянув за бруствер, обнаружил, что машины вошли в зону поражения. Поспешно отставив в сторону так и не опустошенную консервную банку, я схватился обеими руками за подрывную машинку.
– Поднимать? – обученный не открывать огонь без сигнала командира, полушепотом спрашиваю у Рожкова.
– Да, – быстро ответил тот, сообразив, что я жду разрешающей команды.
Напарник встревоженно смотрит на меня.
– Давай! – выждав мгновение, решаюсь я.
В ту же секунду одновременно бьем по штокам подрывных машинок: ослепительная вспышка, земля содрогнулась, грохочет взрыв. Бросаю ПМ-4 на землю, хватаю автомат и начинаю садить одиночными выстрелами по транспорту. По нему работает вся подгруппа. Наблюдаем, что встали два автомобиля. Фары горят. Движки продолжают молотить. Сопротивление не оказывается. С горы нас поддержал АГС, начал обрабатывать участки полупустыни за машинами.
– Готовься, сейчас пойдем досматривать, – бросил мне Рожков и скомандовал: – Прекратить стрельбу!
– У меня остался последний выстрел! – закричал командир отделения, вооруженный автоматом с «подствольником» [12].
Раздался хлопок, граната ушла вверх… Сработал закон подлости: она угодила в кузов головного автомобиля. Машина вспыхнула, пламя ярко озарило подступы к месту досмотра. Командир незлобно выругался.
– Вперед! – приказал он. Укрываясь в тени, отбрасываемой автомобилем, мы подкрались к заднему борту. Офицер откинул край тента, прикрывавшего груз: кузов был забит 107-миллиметровыми реактивными снарядами. Мне показалось, что он разочарован. В этот момент я увидел движущуюся от горящего авто на нас одинокую фигуру. Распахнув водительскую дверь кабины, быстро вращая ручку, опустил стекло. Используя поверхность ее обреза как упор для автомата, уложив цевье сверху, я прицелился. Самостоятельно принять решение на открытие огня не смог. Одет идущий был так же, как и мы, в куртку-«пакистанку». Вдруг это кто-то из наших ребят? Убить своего – взять грех на душу.
– Командир, смотри, – позвал я.
Рожков внимательно вгляделся.
– Вали! – резюмировал он.
Отстрелявшись, я стал помогать досматривать кабину.
– Ищи документы, карты, – нацелил Леонид Федорович.
– Ничего нет, только барахло.
– Все. Уходим!
Он стянул тряпичный тент, укрывающий снаряды, на землю под машину. Прострелил бензобак в нескольких местах. Из пробоин на брезент хлынула соляра.
– Спички есть? – потребовал Рожков.
Отсутствие их смутило меня. Невозможность выполнить приказ вызвала досаду. Офицер не растерялся, достал наземный сигнальный патрон красного огня, рывком за капроновый шнур привел его в действие и бросил пылающий факел в растекающееся топливо.
Мы припустили назад, в русло. Заскочив в укрытие, похватали мешки, рванули к горе под защиту отряда. Сматывать провода времени у меня не было, я просто откинул их от подрывной машинки и оставил лежать на земле. Моя плата «бакшиш» [13] противнику. Вдруг за нашими спинами из кузовов горящих машин с диким воем начали стартовать реактивные снаряды. Несколько из них, перелетев над нами, врубаясь в поверхность, стали взрываться, разбрасывая на сотни метров вокруг сгустки горящего жидкого фосфора, похожего на раскаленную при землетрясении лаву. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от разлетающихся языков пламени, увидев в стороне высохшее русло, ведущее к горе, мы с ходу нырнули в него. Куда делись усталость и напряжение! Мне казалось, что ноги несут меня сами. На одном дыхании без привалов взлетели на вершину. Еще при досмотре, заглянув в кузов машины, я про себя отметил, что верхний ряд снарядов направлен от нас. В том направлении они и стартовали, накрыв близлежащий крупный кишлак, в котором стояла банда в сто пятьдесят стволов. Досталось боевикам прилично. Позже по агентурным данным стало известно, что погибли иранские советники. Это и спасло нас от крепкого боя в ту ночь.
Выгоревший остов попавшего в засаду вражеского автомобиля
С рассветом в стороне была обнаружена брошенная «мятежниками» третья «Тойота» – исправная машина, под верх груженная боеприпасами. Местные, понесшие значительные потери при ночном обстреле, активности не проявляли.
Основную часть отряда эвакуировали по воздуху. Трофеи решили вывезти на автомобиле, которым управлял офицер, а охрану обеспечивало отделение разведчиков. Сверху отход прикрывала пара Ми-24.
Отряд потерь не имел. Дело с самострелом, дабы не омрачать радужную картину, замяли. Пришлось наградить его вместе со всеми, поскольку за ранение полагалась награда, как за пролитую кровь.
Трофеи: крупнокалиберный пулемет и 107-мм реактивные снаряды
Через месяц, желая повторить успех, решили попробовать еще раз. Шаблонные действия, осуществляемые по тому же сценарию, не принесли желаемого результата. Боевое охранение мятежников, поднявшись на Сурхгар со стороны «зеленки», обнаружило разведчиков. Отряд принял бой. Боевики, подтянув силы, по хребту смогли пробиться вплотную к группе. В напряженный момент боя ребята отбивались, метая ручные гранаты. У спецназа появились раненые. Выйти из критического положения помогла лишь поддержка с воздуха. Штурмовикам пришлось сбрасывать бомбы над позициями разведчиков – слишком близко подошел к ним враг. Насколько мне известно, больше к этому участку караванного маршрута не ходили.
Саша Будников, впредь собираясь на войну, первым делом готовил провода: вытянув на всю длину, внимательно осматривал каждый метр двужильного саперного провода. После чего аккуратно наматывал его на катушку, не доверяя это никому.
Северная дорога
Каждой засаде Кандагарского отряда специального назначения на караван противника предшествует подготовка разведгруппы. Выход будет длиться трое суток. Действуем автономно, поэтому все необходимое приходится нести на себе.
Сборы подгруппы минирования проходят перед ротной палаткой. Командир взвода определяет численный состав, назначает старшего, а также указывает тип и количество минно-взрывных средств. Если это «новинка инженерной мысли», проводит дополнительный инструктаж по правилам применения, напоминает о недопустимости попадания изделия в руки противника. Далее мы самостоятельно готовимся к боевому выходу.
Командир разведгруппы старший лейтенант Паршин, проверка готовности спецназовцев к выходу, январь 1986 г.
Минеров в составе разведгруппы двое или трое, обычно наши заряды одинаковы. Каждый из подрывников представляет равную по огневой мощи боевую единицу. Самое распространенное вооружение – мины осколочные направленного действия. МОН-50 – легкая, простая в обращении, эффективная. Управляем подрывом по проводам при помощи подрывной машинки. Специальный компактный прибор имеет шток. При ударе по нему вырабатывается электрический импульс, который за доли секунды передается на детонаторы. Внутри капсюля разряд в мгновение раскаляет тонкий металлический мостик, вставленный в воспламенительную головку из инициирующего взрывчатого вещества повышенной мощности. Молниеносная реакция продолжается, детонирует пластит в корпусе мины, выбрасывая впрессованные в него осколки в определенный сектор.