Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Козинкин Олег Юрьевич. Страница 17
Как видите, вроде бы понимают наши военные, что нападать Германия будет сразу, не объявляя войну, да и танки применят сразу же, а не спустя «пару» дней, но все равно проповедуют – нападение начнется «армиями вторжения»… не основными силами, которые у немцев будут с началом войны только разворачиваться и отмобилизовываться. Что даст и нам время на наше развертывание и отмобилизование.
И хотя «эти установки во многом уже не отвечали изменившимся условиям развязывания войны» и «это со всей очевидностью выявилось при нападении Германии на Польшу, а затем при разгроме Франции», наши стратеги образца 1940–1941 годов не желали это учитывать. А ведь «И в том и в другом случае Германия нанесла удар [заранее] скрытно отмобилизованными и развернутыми главными силами». И на том же совещании нарком обороны Тимошенко, «который правильно отметил крупные изменения в оперативном искусстве воевавших армий, тем не менее, заявил: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового…» [7]» (с. 203)
И уже Жукову спустя годы в его «улучшенные» мемуары было добавлено, что:
«Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода второй мировой войны на Западе». (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1990. Т. 1, с. 323–324)
И далее Жуков пишет: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб (лично Жуков – «генштабист») считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными» (там же, с. 338).
Т.е. Жуков расписался в собственной минимум некомпетентности и посыпал голову пеплом. Если, конечно, именно это он писал в черновиках, из которых это и добавили в новое переиздание наследники. Ведь как верно указывает «генштабист», «Жуков говорит о том, что в руководящие документы это не попало и ему нечем прикрыть задницу, при этом употребляет «мы», а «мы» в словах НГШ – это именно сам Жуков».
Но зачем Жуков это делал и такое писал, будучи уже «маршалом Победы»? Что прикрыл этим и от кого? Почему посчитал, нужным и более полезным сказать, что он виноват конкретно в этом – что он скрывал?
Полковник ГШ РФ: «Вот и всплывает главное – понимали, что планирование нереальное, понимали и в мае доложили Сталину, что опережает немец нас в развертывании? Но в планах и докладах оставалось это, т. к. иначе ничего не сходилось – вот она суть, вот она – вина Жукова? Он знал, что планирование нереально, уже в мае, но другого плана составить в этих условиях не мог и начал импровизацию, которая материально обеспечена не была, реальной обстановке и развитию событий не соответствовала, а потеря связи не позволила адекватно провести оценку обстановки. Войска начали выполнять задачи, заложенные в конвертах, а они не соответствовали замыслу Жукова. А перейти на «ручное управление» (для чего он поперся на ЮЗФ) он не смог именно из-за отсутствия связи и необъективной оценки обстановки?
Немцы разве шаблонно, не внося изменений и дополнений, уточнений, тупо работали по одному сценарию? Ничего подобного, сравниваем их директивы по Польше, Франции, СССР. Да разные они по содержанию, масса особенностей, но шаблона как такового и не обнаруживается. Так какой опыт должны были учесть?»
На слова Жукова, что «силы и условия были далеко не равными» полковник ГШ С. пишет: «Да не то, что равными, а еще и с существенным превосходством уже только войск приграничных округов над группировками противника! Но почему же тогда последовал разгром советских войск? Вывод напрашивается, что совсем не в этом дело, а эту дезу нам Жуков дает, прикрывая что-то. Но что? Вот оно, главное – не внезапность, не «не учли», а что тогда? На чем Мартиросян строит версию предательства?»
Но вот что интересного показал доцент Дайнес.
Пункт 2 – это ведь как раз про РККА времен Жукова в июне 41-м: «главные силы будут завершать мобилизацию, продолжат сосредоточение и стратегическое развертывание под прикрытием первого эшелона», пока первый эшелон воюет, отражая нападение врага. А ведь как пишет «генштабист», если «сравнить боевой состав округов и так называемых вторых стратегических эшелонов», то увидеть, где тут главные силы, совсем не просто. И в самих округах, как писал в 1965 году тот же Грецов, в том же КОВО силы первого эшелона прикрытия, приграничные дивизии, и второй эшелон округа распределялись по количеству так:
«Всего в составе Киевского особого военного округа на 21 июня насчитывалось: стрелковых дивизий – 32, танковых – 16, моторизованных – 8, кавалерийских – 2, тан ков тяжелых и средних – 914; БТ и Т-26 – около 3000, самолетов 2000 (см. таблицу на стр. 29). Некомплект в людях, вооружении и транспорте в некоторых стрелковых дивизиях достигал 30, а в танковых и моторизованных – до 50 процентов.
В эшелоне прикрытия (5, 6, 26, 12-я армии) располагались 15 стрелковых дивизий, 3 механизированных корпуса (танковых дивизий – 6, моторизованных дивизий – 3), всего 18 стрелковых и моторизованных и 6 танковых дивизий. Протяжение государственной границы и соответственно протяжение фронта боевых действий в границах КОВО составляло около 900 километров. Это означало, что на каждые 50 км фронта прикрытия границы или полосы предстоящих боевых действий приходилась в среднем одна стрелковая дивизия и около половины сил танковой дивизии».
Т.е. на границе, в первом эшелоне, оказалось меньше половины всех дивизий округа – 24 из 58. Растянутых на 900 км границы.
Так же в первом эшелоне в КОВО, как и в соседних округах, находились наиболее укомплектованные, и значит, наиболее боеспособные мехкорпуса. И те же склады в КОВО том же располагались интересно:
«Особенность системы базирования Киевского округа за ключалась в том, что большинство складов было приближено к государственной границе и размещалось на линии Ковель, Ровно, Тернополь, Коломыя. При благоприятном для нас ходе военных действий такое размещение было бы выгодным, но в обстановке, создавшейся в начале войны, получилось наобо рот. На некоторых направлениях склады оказались в зоне боевых действий на второй день войны». (М. Д. Грецов, указанное сочинение, с. 21)
Пункт 3 – наши округа должны будут, зная дату нападения, заранее привести себя в повышенную б.г. и как только враг нападет, ударить немедленным ответным ударом – «Войска приграничных военных округов (армии прикрытия), заранее отмобилизованные, развернутые и приведенные в повышенную боевую готовность, должны нанести немедленный ответный удар»! И это и было основной идеей «южного» варианта отражения агрессии-нападения по Жукову.
Полковник ГШ РФ отмечает: «Манштейн под Харьковом так и сделал, и нанося удар на другом направлении, решал задачу на главном. И путь до Сталинграда прошел в походных колоннах. Значит, не в этом дело?»
Но одно дело такая операция в масштабах фронта и тем более армии, а другое – в масштабах нескольких округов-фронтов.
Однако полковник задает вполне верные вопросы: «Что значит “должны были”? Они и знали дату, и привели войска в б.г. (приводили). Им не надо было отмобилизовываться, а только доукомплектовать, да и то только тылы. А проиграли тогда почему?»