Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов. Страница 8

Л. А. Безыменский не считал, что агрессия против СССР выросла из цепочки последовательных внешнеполитических акций Третьего рейха. Он был уверен, что эта цепочка изначально была спланирована ради одной цели – расширения «жизненного пространства» на Восток (с. 40–42). Главной целью выступало достижение господства в континентальной части Европы. Как это ни было бы парадоксально, автор сообщал нам, что А. Гитлер даже после Польской кампании и в период нападения на Францию рассчитывал развернуть широкую общеевропейскую коалицию против Советского Союза (с. 161). В книге приводится интервью Ф. Паулюса, где немецкий генерал делится тайнами разработки «Барбароссы». Подтверждается традиционная версия о планировании нападения уже после разгрома Франции под прикрытием десантной операции «Морской лев» (с. 189–193). Л. А. Безыменский указывал на противоречия Гитлера с военным руководством по вопросу о целях войны: если генералы видели строго военную составляющую, разгром советских вооруженных сил, то фюрер активно подчеркивал и экономические нужды войны (захват территорий и ресурсов): без колоссальных расходов ресурсов (в первую очередь нефти) Германии войну не выиграть; поэтому делалась ставка на эксплуатацию промышленной и сырьевой базы оккупированных территорий СССР (с. 215–220).

С конца 1990-х гг. в отечественной науке вновь стало уделяться повышенное внимание вопросам планирования Германией войны против Советского Союза. Так, в 1999 г. вышла работа сотрудника Института всеобщей истории М. Ю. Мягкова «Вермахт у ворот Москвы, 1941–1942» [54]. Для нас это исследование представляет интерес потому, что в нем проанализированы роль и место московского направления, которому гитлеровское командование отводило особое значение в достижении политических и стратегических целей Третьего рейха в ходе наступления на Восток. По мнению М. Ю. Мягкова, руководство вермахта считало захват советской столицы одной из приоритетных задач войны – недаром на центральном направлении была сосредоточена самая мощная группировка войск вермахта.

М. Ю. Мягков утверждал, что нацистские генералы и политическое руководство Германии переоценили возможности сил вермахта и не учли высокую моральную составляющую Красной армии, качественную мобилизационную готовность советской промышленности. У руководителей Третьего рейха после приграничных сражений сложилось впечатление, что победа над противником будет легко достижима. Объективной причиной выступало также и расположение транспортных коммуникаций СССР по центральной оси «Вильно – Минск – Смоленск – Москва», что одновременно облегчало движение по центральному направлению, но тормозило переброску сил немецкой армии на фланги (с. 23–24). И все же, «вопрос о том, каким образом немецкие войска овладеют Москвой в результате развития операции «Барбаросса», должен был решиться впоследствии, исходя из конкретной обстановки. Надобности в особой операции именно по захвату советской столицы в будущем могло и не понадобиться. Очевидно, предполагалось, что Москва падет сама собой в случае развала советского сопротивления» (С. 25), делал выводы автор. Реалии войны показали ошибки немецкого руководства в разработке и осуществлении плана «Барбаросса».

В своем труде «Россия над бездной. 1918 – декабрь 1941 г.» видный отечественный исследователь А. И. Уткин раскрывает процесс подготовки Германии к новой мировой войне, который, как считал российский ученый, началась уже на второй день после подписания позорного для немецкого государства Версальского договора (1919) [55]. А. И. Уткин анализировал стратегию Третьего рейха в отношении СССР и фокусировал внимание на серьезной недооценке возможностей Советского Союза как в собственно военной области (число и качество дивизий РККА), так и в экономической (результаты индустриализации), политической областях (с. 281–315).

В 2001 г. свет увидела книга американского военного историка Д. Гланца «Барбаросса»: вторжение Гитлера в Россию, 1941». Это труд интересен тем, что в нем более объективно, чем в предшествующей западной историографии, излагались истинные цели Третьего рейха в отношении СССР. Д. Гланц обращал внимание, что весомым фактором успешного для Германии начала войны было стечение обстоятельств: Красная армия находилась в состоянии реорганизации, в то время как вермахт уже завершил ее [56]. Имеет смысл отметить, что данная идея Д. Гланца созвучна оценке ключевых причин неудач РККА в начале войны, которые высказывали выдающиеся советские военачальники во главе с Г. К. Жуковым и А. М. Василевским в своих воспоминаниях (см. седьмую группу).

Особенности планов Третьего рейха в отношении СССР на ленинградском направлении и их реализация представлены в книге В. В. Бешанова «Ленинградская оборона» [57]. Автор отмечал, что стратегия немецких захватчиков уникальна на данном направлении именно тем, что была применена блокада. Ленинградское направление наступления вермахта считалось одним из важнейших наряду с московским и киевским. В первую очередь это обусловлено тем, что Северная столица обладала огромным экономическим потенциалом, порядка 75 % продукции было оборонного значения. Существовала и пропагандистская подоплека, ввиду того что Ленинград считался «колыбелью русской революции». Гитлеровские генералы исходили из важного стратегического и транспортного положения Ленинграда: с его захватом обеспечивались морские коммуникации по перевозке финского никеля и шведской железной руды, устанавливалась сухопутная связь с союзной Финляндией (с. 5–6). Исследователь отмечал, что взять город планировалось силами двух наступательных группировок (с севера – финская армия, с юга – группа армий «Север»). При этом Гитлер понимал, что только этих сил, возможно, не хватит для выполнения «неотложной задачи» по взятию Ленинграда, поэтому план «Барбаросса» предусматривал остановку сил группы армий «Центр» на рубеже Днепра и переброску их на север. Наступление на Москву до взятия Ленинграда, таким образом, не планировалось (с. 7).

Кроме того, для реализации данных планов Третьему рейху необходимо было привлечь на свою сторону Финляндию. В конце мая 1941 г. в Зальцбурге состоялись финляндско-германские переговоры, где немцы намекнули на возможность совместного вторжения в СССР. Вступление Финляндии в войну кардинально бы облегчило положение группы армий «Север» и позволило бы перерезать стратегически важную мурманскую железную дорогу (с. 20).

Планирование войны против СССР характеризовалось существенной недооценкой военно-политического и экономического положения СССР накануне войны. В частности, известный немецкий историк Й. Хоффман пришел к выводу, что Красная армия А. Гитлером и его окружением рассматривалась как малопригодная для ведения современной войны, в том числе благодаря инспирированным Сталиным массовым чисткам среди высшего и среднего командного состава. Он ссылается на мнение начальника Генштаба германской армии генерала Ф. Гальдера, который исходил из того, что ущерб от репрессий в отношении командных кадров в Красной армии не может быть компенсирован в скором времени даже принятыми широкомасштабными мерами по ее реорганизации. Это стало одной из основных причин принятия решения о нападении на Советский Союз в 1941 г. 15 января 1941 г. на основе собранных в 1940 г. разведывательных сведений о состоянии Красной армии было подготовлено секретное служебное издание «Вооруженные силы Союза Советских Социалистических Республик», содержавшее данные о боевом и численном составе Красной армии [58].

Проблематика недооценки потенциала Советского Союза и его способности отражать германскую агрессию даже в случае потери значительной части кадровых дивизий на западной границе была развита в исследовании видного отечественного военного историка А. Исаева «Котлы 41-го». Автор на основе богатой подборки архивных материалов показывает сильные и слабые стороны концепции блицкрига, причины неудачи ее реализации на территории Советского Союза [59].