Откровенные диалоги о штрафниках Великой Отечественной - Пыльцын Александр. Страница 11

Откровенно о проблеме штрафных батальонов. Интервью Санкт-Петербургскому «Историческому клубу». Май, 2010 г. Доктор философских наук, кандидат исторических наук, профессор Андрей Вассоевич

Ведущий Андрей Вассоевич:

Сегодня мы затронем проблему, о которой на протяжении многих лет не принято было говорить. Это проблема штрафных батальонов в истории Великой Отечественной войны. Ни для кого не секрет: в так называемую застойную эпоху в радиоэфире, по телевидению и даже в газетных и журнальных статьях не разрешалось на протяжении многих лет упоминать штрафные батальоны. Это была фигура умолчания именно потому, что они были штрафными. А когда четверть века тому назад грянула «горбачевская перестройка», то тема штрафных батальонов стала, наоборот, набирать ажиотажную популярность, но при этом суть явления с каждой новой публикацией все более и более искажалась, и на сегодняшний день огромное количество людей в нашей стране имеет самое извращенное, самое искаженное представление о том, что же из себя представляли штрафные батальоны времен Великой Отечественной войны.

Сегодня в студии Санкт-Петербургского исторического клуба генерал-майор Александр Васильевич Пыльцын – командовавший взводом и ротой в 8 штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта.

Ведущий: Александр Васильевич, поскольку юбилейные торжества позади, мы можем сегодня с вами откровенно поговорить о проблеме штрафных батальонов в годы Великой Отечественной войны. Что же в действительности представляли собой штрафные батальоны как структурные единицы Рабоче-крестьянской Красной армии?

А.В. Пыльцын: Штрафные батальоны – это отдельные офицерские штрафные батальоны. В отличие от штрафных армейских рот, которые тоже были учреждены приказом Сталина № 227 от 1942 года, известным как приказ «Ни шагу назад», офицерские штрафные батальоны ничего общего, кроме названия, с армейскими штрафными ротами не имели. Они состояли и комплектовались только офицерами. Я имею в виду офицерами-бойцами, которые за свои проступки, преступления, какие-то другие нарушения воинской дисциплины были на время наказания (1-3 месяца) лишены воинских офицерских званий и рядовыми составляли основную массу штрафного батальона.

Ведущий: Спасибо, Александр Васильевич. Значит, в штрафных батальонах воевали только бывшие офицеры, лишенные на время наказания своих офицерских званий, но, естественно, не лишенные офицерского военного опыта.

А.В. Пыльцын: Во-первых, они не только бывшие офицеры, но и будущие офицеры, потому что каждый из них, искупив вину свою кровью или подвигом и, пожалуй, прежде всего, подвигом, получал все свои офицерские права вновь. Ему возвращалось воинское звание. Он шел на такую же должность, на которой он был до штрафного батальона. Возвращались ордена и медали, он мог получить орден или медаль за подвиг в самом штрафном батальоне.

Ведущий: Вам, Александр Васильевич, довелось командовать сначала взводом таких проштрафившихся офицеров, а потом уже целой ротой. Очень интересно узнать, как складывалась Ваша собственная военная биография.

А.В. Пыльцын: Моя военная биография родилась вместе с началом войны. Мы закончили десять классов средней школы за два дня до начала Великой Отечественной войны, и поэтому с окончанием школы началась наша военная жизнь. Мы сразу все оказались у военкоматов в очередях, чтобы быстрее попасть на фронт, и не только мы, молодежь, но и люди взрослые, с опытом. Через двое суток, в конце концов, нам довелось добраться до военкома, который нам сказал: «В военные училища (в которые мы стремились) мест нет. Они все заполнены, пойдете служить солдатами».

Конечно, мы обрадовались: поедем на фронт… Как тогда говорили, красноармейцами. Попали мы в войсковые части, только не на фронт, а там же, на Дальнем Востоке, потому что с Японией отношения были очень натянутые, напряженные, и нужна была армия и на Дальнем Востоке. Дальневосточный округ стал именоваться Дальневосточным Фронтом, хотя не действующим, но фронтом. Поэтому нас там держали, а потом через полгода я оказался в военном училище. Закончил военное училище по шестимесячному курсу. Закончил отлично, и нас, отличников, которым присвоили звание лейтенантов, оставили на Дальнем Востоке, как наиболее хорошо подготовленных, а всех младших лейтенантов, которые сдали экзамены не так блестяще, как мы, отправили на фронт, причем мы завидовали им и сожалели, что не нас отправили.

Ведущий: А как Вы с Дальнего Востока попали на Советско-германский фронт?

А.В. Пыльцын: Мы до конца 1942 года напряженно ждали: а вдруг Япония нападет на нас из Маньчжурии? А потом, после битвы за Сталинград, стало ясно, что Япония перестала стремиться к нападению, поэтому появилась возможность отправлять войска с Дальнего Востока на действующие фронты. Мы писали почти каждую неделю или не реже одного раза в месяц рапорта: «Хочу на фронт». Нас наказывали за это, мол, здесь тоже оставаться нужно, здесь тоже фронт. Мы говорим: «Недействующий». Нам в ответ: «Так он может завтра оказаться таким действующим, что не позавидуете сами». Короче говоря, в конце концов попали на фронт.

Ведущий: Из Вашего рассказа понятно, что Вы не только ничем не проштрафились в период Вашей службы на Дальнем Востоке, но и вообще были образцово-показательным офицером, который окончил с отличием военное училище. Как все-таки получилось, что Ваша дальнейшая воинская судьба оказалась связанной со штрафным батальоном?

А.В. Пыльцын: Штрафные батальоны создавались по приказу Сталина «Ни шагу назад». Но в положении о штрафных батальонах, разработанном генералом армии Жуковым (тогда он еще был в этом звании) и утвержденном Сталиным, Верховным главнокомандующим, было записано, что командный состав в штрафные подразделения подбирается из числа опытных боевых офицеров. Многих брали действительно уже имеющих боевой опыт, после ранений из госпиталей или из резерва. Поскольку я еще боевого опыта не имел, но всё-таки служил на Дальневосточном Фронте («фронтовик» значит), видимо, и мою дальневосточную закалку учли (родился-то я дальневосточником и потомком сибиряков). И рост у меня был приличный, видимо, внешний вид у меня соответствовал. Понравился я тому, кто отбирал: «Пойдешь к нам в штрафбат, лейтенант». Я вначале опешил: за что в штрафбат? Я вдруг вспомнил только, что в штрафбат направляют провинившихся. Он говорит: «Командовать будешь штрафниками, помогать им искупать их вину перед Родиной». Вот так я и стал командовать ими.

Ведущий: Тогда у меня возникает вопрос, порожденный моей научной специальностью. Ведь Вы были молодым лейтенантом без боевого опыта, а Вам предложили командовать офицерами, которые прошли и огонь и воду. Безмерно трудно, потому что штрафников никто не прославлял. Ведь, наверное, это тоже было непросто подчинить своей воле людей, часть из которых были, наверное, и капитанами, и майорами…

А.В. Пыльцын: И даже полковниками…

Ведущий: Расскажите, как начиналась эта непростая работа.

А.В. Пыльцын: Начиналась с того, что я сам думал: как я могу командовать, молодой лейтенант, мне всего только двадцать лет? Подумал: младшими лейтенантами командовать я еще смогу или равного себе тоже смогу еще покорить. А вот майор, капитан, полковник – как я с ними смогу справиться, как я, лейтенант, могу командовать ими? Потом, когда нас привезли, дали подразделение, и когда я с ними познакомился, то понял, что это совсем не так, как сложилось у меня в воображении, будто это преступники, уголовники, да еще в таких воинских званиях… На самом деле, никакие они не уголовники были, в том понимании, в котором мы привыкли представлять уголовных заключённых. Там были только офицеры, лишённые на время пребывания в штрафбате своих воинских званий Вы представьте себе офицера, который был бы трижды осужден за воровство. Такого же просто быть не могло, он же тогда не был бы офицером. Или офицер, который бы занимался грабежом денег из банков или разбоем. Не было там таких людей. И то, что в этом, уже надоевшем всем «Штрафбате» Володарского, который он состряпал из сплетен и недостоверных слухов, присутствуют и бандиты-убийцы, и жулики, и воры в законе, и даже политические… У нас из таких не было никого. Кстати говоря, политических никогда не было в штрафбатах, их вообще даже к фронту близко не допускали. В армейские штрафные роты направляли большую массу людей из заключения, но, осуждённых, в основном, за мелкие преступления, не рецидивистов, да и то по специальному отбору, не всех желающих.