Деревянные пушки Китая. Россия и Китай – между союзом и конфликтом - Волынец Алексей Николаевич. Страница 4

Юрий Головкин доказывал, что решить вопрос о границе по Амуру можно только в одном-единственном случае – если китайцам когда-либо потребуется политическая или военная помощь России: «Наша помощь либо даже посредничество дали бы нам право выставлять требования и добиться, чтоб вместо прямой линии к востоку нам был уступлен левый берег Амура».

Забегая вперёд, скажем, что именно так всё и произойдёт через пятьдесят с лишним лет после того, как дипломат Головкин написал свою «Записку о реке Амур». В середине XIX века Китаю, после неудачных «опиумных» войн с Англией и Францией, потребуется помощь и посредничество России. Только тогда власти империи Цин пойдут на уступки в «амурском вопросе».

Но в эти полвека вокруг Амура произойдёт ещё много исторических событий и политических интриг. Подданным Российской империи придётся совершить немало трудов и подвигов, чтобы твёрдо встать на берегах великой реки.

«Особый Комитет по делам Дальнего Востока»

Начнётся всё с того, что в 1839 году вспыхнет война империи Цин с Англией – первое боевое столкновение европейцев с Китаем после того, как прекратились бои маньчжуров и казаков на Амуре. Это столкновение покажет, что китайцы страшно отстали в военном деле. Пока в Европе гремели непрерывные войны, совершенствовавшие оружие и военное искусство, покорившийся маньчжурам Китай с конца XVII столетия наслаждался миром. И за полтора века без войн армия империи Цин, хотя и насчитывала миллион солдат, растеряла боевой дух и осталась абсолютно средневековой со старым оружием.

Оказалось, что европейские пароходы и нарезные ружья легко громят огромное китайское воинство. К 1842 году Англия одержала победу над Китаем, захватив Гонконг и получив небывалые привилегии в других портах огромной страны.

Именно известия об этой победе заставили императора Николая I вновь задуматься о старом «амурском вопросе». Во-первых, оказалось, что огромный Китай не так уж силён, как это представлялось ранее. Во-вторых, русский царь опасался, что раз китайцы начали уступать чужакам земли на юге, то они могут уступить англичанам и на севере, там, где возле устья Амура проходит так и не определённая граница.

В июне 1843 года Николай I распорядился создать при правительстве «Особый Комитет по делам Дальнего Востока». В Комитет вошли министр иностранных дел граф Нессельроде, морской министр князь Меньшиков, военный министр князь Чернышов, министр внутренних дел граф Перовский, начальник Азиатского департамента Министерства иностранных дел Сенявин и глава военной разведки генерал-квартирмейстер Берг.

Самые высокопоставленные чиновники империи должны были определить дальнейшую политику России в отношении Китая и русско-китайской границы в районе Амура. Но прежде чем продолжить рассказ о деятельности «Особого Комитета по делам Дальнего Востока», попробуем разобраться – что же произошло в Китае, почему огромная многомилионная страна оказалась бессильна против европейского оружия…

Глава 2

«Ничего не может быть презреннее…» китайской военной силы…». Армия цинского Китая накануне первой «опиумной войны»

В XIX веке Китай не раз становился относительно лёгкой добычей для армий европейского образца. Почему же богатая и самая многонаселённая империя с древнейшими традициями государственности оказалась в таком незавидном положении? Для ответа на этот вопрос не обойтись без небольшого исторического экскурса.

Полтора века без войн

Племена маньчжуров подчинили себе Китай в годы, когда в России царствовал отец будущего императора-реформатора Петра I. Именно тогда сложилась военная система маньчжурской династии Цин, просуществовавшая почти без изменений до начала ХХ века. Армия пекинского императора состояла из восьми маньчжурских, восьми монгольских и восьми китайских «дивизий», сведённых в восемь корпусов-«знамён», каждый со своим цветным знаменем.

Этнических маньчжур было немногим более 3% от числа населения Цинской империи, однако костяк сухопутной армии составляли именно они и родственные им племена солонов и тибо. Вторую ступень в имперской иерархии занимали монголы, за ними шли китайские коллаборационисты-«ханьцзюнь», служившие маньчжурам ещё до окончательного покорения Китая, и лишь затем остальные китайцы. Помимо гвардии «восьми знамён» были созданы и местные гарнизонные и охранные войска из китайцев, не входившие в привилегированную систему «восьми знамён» и называвшиеся «войсками зелёного знамени».

В XVII веке военная организация маньчжур не сильно отставала от современного ей европейского уровня. Однако вскоре империя Цин достигла своих «естественных» границ – «Срединное государство» и вассальные ей более слабые «варварские племена» со всех сторон окружали почти безлюдные и труднопроходимые просторы Мирового океана, северной тайги, южных тропиков и высочайших в мире гор Гималаев.

Полтора века маньчжурский Китай не сталкивался с противником, обладающим развитой военной организацией и техникой. Европейские державы были отделены далёкими морями и до начала эпохи парового флота просто не имели возможности перебросить достаточные силы к границам Поднебесной. Российская же империя вплоть до XX века никогда и не имела на своих дальних восточных границах современных и многочисленных войск.

Незначительные, по китайским меркам, волнения крестьян в отдельных провинциях да немногочисленные локальные войны с заведомо слабейшим и менее развитым противником на дальних границах – вот и весь боевой опыт империи Цин с конца XVII века и до первого столкновения с европейцами 3 ноября 1839 года.

При этом 400-миллионный Китай всё эти полтора столетия имел самую большую армию мирного времени на планете. Когда в Европе гремели Наполеоновские войны, покой Поднебесной охранял миллион солдат, то есть даже больше, чем все войска Бонапарта на начало 1812 года, в момент наивысшего военного напряжения Французской империи, контролировавшей почти всю Западную и Центральную Европу.

Миллионы богдыхана

В списках «восьмизнамённой» гвардии числилось 275 тысяч бойцов, всё наследственное военное сословие империи Цин. Треть из них стояли элитными гарнизонами в наиболее крупных городах по всему Китаю. Ещё порядка 650 тысяч, от 20 до 50 тысяч в каждой провинции, составляли «Войска зелёного знамени», которые комплектовались из китайцев путём вольного найма и несли службу в местных гарнизонах. Эти войска выполняли все административные функции – от чисто военных до полицейских и даже курьерских.

Из восьми маньчжурских корпусов-«знамён» старшим считался корпус «Жёлтого с красной каймой знамени», так как в его списках числили императора и императорскую фамилию. В этот же корпус входила рота («ниру» по-маньчжурски или «цзолин» по-китайски) «албазинцев», потомков русских казаков, взятых маньчжурами в плен при долгой осаде Албазина (маньчжуры называли его Якса) в 1685 году.

Столичные «восьмизнамённые» войска имели структуру вычурную и по средневековому красочную, сюда, например, входили: дворцовая гвардия – «Цзинь-цзюнь-ин» и стража летней резиденции – «Юань-мин-юань», стража у императорской усыпальницы – «Шао-лин-цзы-бин» и особая тигровая рота – «Ху-цянь-ин», в которую включались лучшие стрелки из лука для императорской охоты. Среди столичного гарнизона был и особый отряд «тигров», щитоносцев, одетых в жёлтые полосатые костюмы, под цвет тигровой шкуры. В теории они предназначались для отражения атак неприятельской конницы путём наведения своими костюмами страха на лошадей – увы, не все лошади знали о существовании тигров.

Структура провинциальных «Войск зелёного знамени» была более функциональной. Помимо городских гарнизонов они включали два отдельных корпуса, выполнявших стратегические задачи: «Хо-пяо», занимавшийся охраной и поддержанием в порядке многочисленных плотин на жёлтой реке Хуанхэ, и корпус «Цао-пяо», выполнявший аналогичные функции на Императорском канале, основной транспортной артерии Центрального Китая, по которой шло снабжение продовольствием Пекина и северных провинций.