От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Тре - Праун Альберт. Страница 18

Один переведенный к нам из Северной Германии офицер нанес обычный визит командиру. На следующее утро на собрании офицеров майор ясно дал понять, что подобное проявление вежливости недопустимо. Как-то раз женатые старшие офицеры и обер-лейтенанты сошлись вместе в городе за кружкой пива. На следующее утро нам сделали замечание, что старший офицерский состав не может встречаться с младшими офицерами в отсутствие начальства. И это не обсуждается. Долгое время продолжалась холодная война между командиром 1-й роты капитаном Русвурмом и командиром. Капитан был коренной баварец, но как солдат сформировался вне Баварии. Теперь командир смотрел на него как на пруссака и плохо относился к нему. Мы же поладили с ним очень быстро, тем более наши жены, когда обе родили почти в одно и то же время по девочке. Мы, мужчины, забывали о неприятностях по службе, становясь на лыжи в конце недели. Арендованная на всю зиму 1-й ротой усадьба в горах во Фрасдорф-Хоэнашау использовалась для военной подготовки. Каждый приходивший тренироваться приносил свой паек. Заготавливали и кололи дрова сообща. По вечерам, прежде чем заснуть на жесткой постели под шерстяным одеялом, пели родные песни. Каждое воскресенье находились добровольцы, старавшиеся не упустить возможности поупражняться на свежем воздухе на заснеженных склонах.

Я так пристрастился к военной истории, что выписанную зимой из министерства рейхсвера книгу «Средства связи в военной кампании на Марне в 1914 г.» проработал внимательнейшим образом. Архив министерства выслал мне журналы боевых действий корпусных и армейских подразделений телефонной связи, которые, к сожалению, велись отрывочно. Через переписку различных составителей я попытался заполнить существовавшие пробелы и согласовать между собой схемы, отражавшие ход оперативных действий, в первых томах архивных работ. Это был очень кропотливый труд, заполнявший на протяжении многих месяцев мои свободные вечера.

От попытки прослушать курс лекций по истории пришлось снова отказаться. Доцент, бывший офицер Генерального штаба, так и не смог продолжить рассказ дальше предыстории Шлезвиг-Гольштейнского конфликта 1864 г. [23] Занятия чешским языком с доцентом из Праги продолжались несколько дольше.

В июне проходили горные тренировки, их устраивали обычно каждый год совместно с батальоном горных егерей, подразделением горной артиллерии Ландсберга, саперами и двумя нашими взводами. Это были самые замечательные тренировки года. Отвлекшись от посторонней обыденной суеты, весной в окрестностях горных курортов Шлирзе, Тегернзе, Партенкирхен, Оберсдорф и других подобных мест мы прокладывали линии связи для командования и патрулей; оборудовали позиции радиостанциями и средствами светосигнальной связи. Начальство, подобно нам, должно было пешком подниматься в горы. Они шли на это добровольно, как будто им предстояло передвигаться на лошадях или автомобилях. Берлин неодобрительно смотрел на все это и не собирался выделять средства на развитие горных войск. Наш быт и наши настроения были для берлинских инспекторов непривычными. Во время совместных парадов наши тяжелые горные ботинки и кожаные наколенники контрастировали с их обычными суконными брюками и сапогами с двухшовным голенищем. В центре внимания был командир батальона в Кемптене майор Дитль. Он был сверхтребователен к себе и своим солдатам в горах и зимой и летом. Мы гордились тем, что четыре недели в году проводили вместе с ним и во время каждой напряженной тренировки покоряли несколько вершин.

Командование рассматривало автомобильный транспорт только как средство роскоши. Большинство офицеров в 1925 г. не имело никаких водительских прав. При этом в войска все больше поставлялось транспортных средств, чья мощность на много превышала мощность конной тяги. Во время тактических занятий на местности все офицеры были конными. Во главе выросших вдвое или даже втрое моторизованных телефонных частей и подразделений радиосвязи был технический инспектор Шлафхойзер. Спустя год после службы в роте я получил водительские права. Мне подчинялся автомобильный взвод, который объединял всех шоферов и моторизованные части штаба и роты. Теперь мне не нужно было смотреть сквозь пальцы на каждую поездку. Большая часть времени уходила на то, чтобы какую-то деталь смазать маслом, вычистить или покрасить или поставить автомобиль на просмотровую яму для проверки.

Каждые два года проходили аттестации. Надо было «уведомить» аттестуемого об имевшихся недостатках. Командир указал мне на один сомнительный момент в моем поведении – я часто оспаривал мнение начальства. Присутствовавший при этом дивизионный командир барон фон Кресс заметил, что иногда это были похвальные ошибки. Критика должна была принудить слабых командиров раскрыть карты и допустившим ошибку дать возможность исправиться.

Летом 1925 г. состоялась учебная поездка в Падерборн со всеми штабными офицерами последних лет из всех военных округов. Из наших шести офицеров был вызван в Берлин на заключительный 3-й учебный курс только Алльмендингер. Мой письменный труд был снова отклонен, чем я был разочарован. Начальник инспекторов войск связи вызвал меня в Берлин; он сообщил мне, что моя оперативная оценка действий войсковых служб не соответствует действительности. Но вот представленная информация настолько ценна, что в несколько иной форме он мог бы ее сам охотно переработать. Оригинал моей работы мне так и не отдали. Я опубликовал ее затем в черновом варианте без гонорара в нескольких номерах «Ф-Флагге», журнале войск связи, редакторами в котором были майор Плегер и капитан Бойттель. В течение года они опубликовали много небольших статей о случаях, в которых средства связи сыграли особую роль в «Ф-Флагге», «Милитер-Вохенблатт» и «Дойчен Вер».

Мои статьи касались организации связи в сражении при Танненберге [24] и радиограммах Самсонова, и в Мазурском поозерье, отсутствии связи в 1-й кавалерийской дивизии во время сражения под Гумбинненом [25]. После окончания дивизионных учений в Графенвёре Главнокомандующий 2-й группировки генерал Рейнхардт устроил прощальный вечер для офицерского корпуса 7-й дивизии перед выходом в отставку. Мы так сроднились с ним, обладавшим столь обширными познаниями и отзывчивым сердцем, что у многих храбрых солдат текли по щекам слезы. Сам железный командир дивизии барон фон Кресс произнес несколько благодарных слов. После отбоя, когда отзвучала вечерняя зоря, мы отправились в казино. Генерал Рейнхардт сидел между двумя высокопоставленными русскими офицерами, которые приняли участие в учениях. Затем он встал за столом и начал говорить нам, молодым офицерам, о той прекрасной профессии, которую он выбрал. Он напугал русских, когда осушив в последний раз стакан за наше здоровье, бросил его в стену.

Во время отпуска в 1926 г. в Швейцарии у меня появилось впечатление, что граждане Швейцарской Конфедерации, считавшиеся истинными демократами и бдительными защитниками Отечества, по нашим понятиям были такими же ярко выраженными милитаристами, что и мы. Все их мысли и дела вращались вокруг одного – выполнения нормативов по стрельбе и проходивших каждый год учений. К тому же эти незаметнейшие гражданские обращались друг к другу «господин капитан» и «господин майор». В то время как наши казарменные дворы были пусты, Люцерн был полон новобранцев, которые в любую минуту были готовы к строевой подготовке. Взволнованный, я смотрел на скульптуру «Умирающий лев» Торвальдсена, посвященную памяти швейцарских гвардейцев при штурме дворца Тюильри, видел я и Чертов мост близ Сен-Готарда, рядом был вырублен в скале православный крест в воспоминание о павших в 1799 г. солдатах Суворова [26].

Начальник командования сухопутными войсками генерал фон Сект провел в январе 1926 г. в Силезии первые учения для командиров и связистов. Это были большие маневры без привлечения боевых подразделений, в которых приняли участие все подразделения связи дивизии и высших штабов германской сухопутной армии. Наши полевые кабели и телефонные линии были проложены на большом пространстве, но слишком ограниченном для установления оперативных связей – без твердых границ и базы для постоянной сети связи – кабельной и открытой проводной.