Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота - Прокудин Николай Николаевич. Страница 6

Филонов, как обычно, принялся подтрунивать над приятелем:

– Ну, как тебе сомалийские женщины? Опробовал черное дерево? Присунул в экзотическое дупло?

– Да пошел ты… Сам опробывай! – ругнулся Яркин. – Конечно, случается, попадаются очень симпатичные экземпляры: последствие итальянской колонизации – пальчики оближешь! Но я не стал рисковать – сифилис и СПИД свободно гуляют по Африке. Не ровен час, зацепишь чего неизлечимого. Правда, они все как одна уверяют в своей стерильной чистоте, но видел я их чистоту. У нас в самом зачуханном бомжатнике-притоне гораздо чище. По правде сказать, путешествие было экстремальным – больше я в Сомали ни ногой!

Алекс умолк и закурил, а мы с Филоновым, пригубив коньяка, вновь пристали с расспросами:

– Не томи, рассказывай…

– Хватит на чело значимости нагонять. Будь проще, тебе это не к лицу!

Яркин ухмыльнулся, выдержал паузу, неторопливо докурив любимую сигариллу, и принялся делиться впечатлениями о Восточной Африке.

– Не сумев заполучить тебя в попутчики, я сдал третий билет, и мы вдвоем с компаньоном Сержем улетели в Африку. Авиалайнер из Москвы в аэропорту Дубая приземлился точно по расписанию, но на этом порядок закончился и далее началась африканская беспорядочность и необязательность. Поначалу на вполне приличном «Аэробусе» мы прилетели в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Почему в Эфиопию? Так ведь в Могадишо, столицу Сомали, прямых рейсов из Европы нет. Правда, сейчас и не поймешь, чего именно этот Могадишо столица – страна распалась на три части: Путленд, Сомалиленд и центральная территория вокруг столицы: пригороды и несколько ближайших районов. В принципе, и в самом Могадишо власти толком нет: стрельба, взрывы, похищения. Жуткий бардак! Бродят толпы обкуренных аборигенов с автоматами, палят по любым пустякам почем зря и куда попало. На мой взгляд, они все как один – идиоты.

Итак, из Эфиопии наша «туристическая» группа на каком-то древнем самолете марки «Дуглас» серийного выпуска времен Второй мировой войны перебралась в Могадишо. Международный аэропорт представлял собой застывшую историю – приблизительно конец шестидесятых годов и туда за сутки в среднем прилетают лишь три-четыре самолета. В зале прилета духота, вонь, гомонящие толпы суетливых чернокожих мужчин и женщин, всюду мухи, москиты, пыль, грязь, все информационные надписи облупились, вывески без большей части букв, ни черта не разберешь. Одним словом – разруха. Обстановка – бардак, примерно как описана в романах о Гражданской войне в России: Москва 1918 года.

Отель, годный для проживания белого человека, в городе лишь один – «Шамо». Кстати, спустя четыре месяца после нашего отъезда этот отель во время церемонии вручения дипломов студентам взорвал террорист-смертник, переодетый в женскую одежду. В результате погибли несколько министров и десяток студентов…

– Алекс, не уходи от темы, – попросил Филонов, – не то мы так и до утра не доберемся до финала твоего рассказа!

– Никита, не перебивай, все детали интересны! – возразил я. – Вдруг тоже придется летать в Сомали, хоть буду знать, что там и как.

Яркин одобрительно кивнул, прикурил новую сигариллу, вдохнул дым и продолжил…

– В отель мы вселились с большим трудом, предварительно дав приличные чаевые менеджеру на ресепшн. Этот нахальный негр с лиловым отливом кожи (или, если говорить толерантно, чернокожий афроафриканец) примерно полчаса твердил, что мест нет, а потом оказалось, что на всем этаже, помимо россиян, проживают лишь журналист-англичанин да престарелая датчанка из какой-то гуманитарной миссии. На вопрос об ужине в ресторане дежурный лишь осклабился в улыбке, показывая ослепительной белизны крупные зубы, и отрицательно покачал головой: «Ресторан не работает! Ближайший в соседнем квартале, но сейчас туда совать нос не советую…»

Похожий как две капли воды на менеджера ленивый чернокожий бой втащил чемодан в номер и требовательно протянул свою широкую мозолистую лапу за денежным довольствием. Пришлось вложить в нее пару долларов. Сомалиец хмыкнул и, не поблагодарив и не пожелав удачи, вывалился за порог.

Номер – с просторной дышащей на ладан деревянной кроватью, с убогим телевизором из далеких семидесятых и с неработающим кондиционером. В туалетной комнате стояли нефункционирующая душевая кабина, треснувший

унитаз, грязноватая раковина с капающим краном. Вода из крана текла сомнительного цвета и запаха. Умыться расхотелось.

Едва мы успели оглядеться в номерах и полностью разочароваться в сервисе, как за окном раздался треск автоматных очередей. Инстинктивно мы собрались в одном номере – Серж примчался ко мне, вместе умирать веселее. Во дворе послышались вопли и визги аборигенов, взревел автомобильный двигатель, снова очереди и крики, а затем заскрипели тормоза и послышались гулкий удар и громкий взрыв.

Присев сбоку окна на корточки, осторожно раздвинули шторы и выглянули: перед самым отелем на асфальте, в луже крови, лежал кто-то в камуфляже, еще двое в такой же камуфлированной одежде, низко пригибаясь, двигались к горящей легковушке, врезавшейся в засохшую пальму. Из машины с трудом выполз темнокожий парень в униформе, который попытался встать на колени, опираясь на автомат, но ему не дали это сделать камуфлированные бойцы, добившие раненого из двух стволов. Кто из них действительно бандит, а кто полицейский, разобрать было трудно.

«Раз камуфлированные не стреляют по окнам отеля, значит, они не опасны – на нашей стороне», – пришлось мне успокоить сугубо штатского компаньона. Произнес я это вслух шипящим шепотом, в том числе и для собственного самоуспокоения.

Вскоре примчались джип и пикап, из них выбралось трое мордоворотов – «типа военные», началась короткая перебранка с камуфлированными, которая завершилась тем, что труп с дороги швырнули в кузов пикапа, и все «военные» уехали, – похоже, опасность миновала. Солнце медленно уползло и скрылось за развалинами многоэтажек – быстро смеркалось.

На улице больше не происходило ничего «интересного», и мы перебрались от окна к дивану. Раскрыл свой небольшой чемодан и дорожную сумку, достал все необходимое для ужина: бутылку джина, кружки и пакет с едой, благоразумно навязанный в дорогу заботливой супругой.

«Молодец, Оксана! А я, дурак, отказывался от бутербродов и ругался… – пришлось похвалить жену. – Если бы не ее забота, сейчас глодали бы хрен без соли!»

Плеснул в кружки крепкого, сорокасемиградусного джина – любимого напитка английских колонизаторов, выпили, крякнули от души, заели пирожками с капустой и бутербродами с сыром. Повторили, потом еще добавили. Разговор не клеился. Навалилась тоска, и закрадывались мысли: а правильно ли сделали, притащившись в эту зачуханную дыру? Удастся ли вернуться отсюда живым домой? После третьего тоста убрали бутылку – остальное в другой раз. Утро вечера мудренее, пора спать. Без лишних церемоний разошлись по номерам.

Полчаса пришлось сливать тухлую водопроводную воду, чтобы она достигла более-менее приемлемого цвета и запаха, и лишь затем с брезгливой миной быстро умылся и разобрал пахнущую сыростью и плесенью постель – лег не раздеваясь. Экипировался я для этого вояжа удачно, как на сафари: песочного цвета парусиновый камуфляж – подарок от приятеля спецназовца, легкие кроссовки, панама в стиле милитари.

Долго не мог заснуть – каждый час ночной город по несколько раз взрывался перестрелками. И едва на одном конце стрельба стихала, как другой район оживал и трассирующие очереди разрезали черное звездное небо, и несколько раз хорошенько громыхнуло, благо взрывы эти были довольно далеко. Задремал лишь под утро – на мозг навалился какой-то жуткий сон.

Пробудился от громкого и пронзительного звука – сирена. Едва визг стих, под окнами началась перебранка двух вчерашних чернокожих мужчин в камуфляже с двумя вновь прибывшими – видимо, пришла смена караула и они выясняли какие-то свои сложные отношения.