Тайные операции военной разведки - Болтунов Михаил Ефимович. Страница 14

После долгих поисков супруги Ивлиевы наконец сняли квартиру через жилищное агентство. Правда, не обошлось и без курьезов.

Приехав к хозяину и осмотрев жилище, Николай вместе с водителем военно-морского атташе Александром Карихом решили согласиться на предложенный вариант. Переговоры, естественно, шли на английском языке. Однако Карих, недовольный старой мебелью, неожиданно употребил крепкое русское непечатное выражение. Хозяина словно ужалили, он вздрогнул и торопливо признался: «Я тоже русский!»

Фамилия «русского хозяина» была Шенкман. Он покинул Советскую Россию в 1924 году.

Как ни странно, но крепкое словцо возымело свое положительное действие. Шенкман сдал квартиру на более выгодных для Ивлиевых условиях. К тому же обещал заменить мебель на новую. И слово свое сдержал.

Выступление перед советскими моряками военного атташе СССР в Арабской Республике Египет контр-адмирала Н. Ивлиева на торжественном митинге, посвященном завершению траления мин отрядом советских кораблей

Позже Николай Васильевич и его жена познакомились с Шенкманами поближе и установили с ними дружеские отношения.

«Сетуя на свою судьбу, – рассказывал Ивлиев, – Шенкман с большим сожалением говорил мне о непростительной ошибке молодости, когда он сгоряча, обидевшись на требование об отзыве из Англии досрочно, перед самым окончанием института отказался вернуться на родину.

Он очень скучал по России. Все стеллажи в его квартире были заняты книгами русских и советских писателей. Шенкман до самозабвения любил поэзию Твардовского, особенно поэму «Василий Теркин».

Когда проблема с квартирой оказалась решенной, Ивлиев с головой окунулся в работу. Тут были свои немалые трудности, которые, впрочем, создал сам Центр. На ответственную должность военно-морского атташе в Лондоне назначили капитана 1 ранга Николая Елисеенко, человека в разведке, в общем-то, случайного. Язык он знал плохо, опыта разведывательной и дипломатической работы не имел вовсе. Таким образом, руководство ГРУ решило влить «свежую кровь», призвав в разведку строевых офицеров из армии и флота. Однако эксперимент не удался. После первой же спецкомандировки за рубеж они были возвращены в свои части и на корабли. Правда, и там к ним не проявили особого интереса.

К счастью, оперативную деятельность в Великобритании возглавляли настоящие профессионалы. По приезде Николай Васильевич, в должности резидента застал еще генерал-майора Бориса Разина. Борис Георгиевич в разведке был человеком известным и уважаемым. Бывший военный атташе и руководитель разведаппарата в Иране в период войны и после нее. Это под его руководством резидентура Разведывательного управления эффективно действовала накануне и в период проведения Тегеранской конференции, а Разин лично докладывал Сталину об оперативной обстановке в стране.

Бориса Разина на посту резидента ГРУ сменил генерал-майор Александр Рогов. Опытный разведчик, начальник разведотделов Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов, будущий заместитель начальника ГРУ. Ивлиев стал заместителем руководителя разведаппарата.

«С Роговым, – признавался Николай Васильевич, – сложились хорошие деловые отношения. Резидент поручал мне проведение весьма сложных и опасных операций.

Так, мне пришлось заменить нашего сотрудника Бабича в достаточно рискованной операции. Ему грозил провал, и Центр срочно отозвал офицера на Родину.

Генерал Рогов привлекал меня также к проведению практических «вывозов» в город молодых сотрудников, обучению их живому общению с местными жителями, организации разведпоездок по стране. Что ж, разведчик должен многое знать и уметь. И тут нет мелочей».

Кстати, о разведпоездках. Их было достаточно много. А тут, как считает Ивлиев, самое важное – взаимоотношения с контрразведчиками, которые, как правило, сопровождают сотрудников аппарата военных атташе. Именно от них зависит успех, а зачастую и личная безопасность наших офицеров.

Понятно, что советские разведчики старались вести себя вполне естественно, дабы не вызывать излишних подозрений. А вот как и чем это достигается, рецептов нет и быть не может. Этому не научишь в академии, не заложишь в наставления и учебные пособия. Тут многое зависит от индивидуальных качеств каждого сотрудника, его обаяния, умения поладить со своим оппонентом.

По существующему положению военные дипломаты извещали местные власти о каждой своей поездке, сообщая маршруты следования, нумерацию дорог, гостиницы, где предстояло остановиться, а также дату возвращения.

Офицеры, как правило, старались придерживаться заявленного маршрута, разве что иногда сбивались с дороги «из-за плохой видимости» или «отсутствия маркировки дорог».

«Когда нас останавливали в пути с целью проверки, – вспоминает Николай Ивлиев, – то после обмена «верительными грамотами» мы предлагали нашим «контролерам» продолжить беседу в более комфортных условиях: в гостинице или на природе, в каком-либо живописном месте. Вне города мы даже сфотографировались с контрразведчиками, с их согласия, разумеется. Эту функцию чаще всего исполняли наши жены, если они следовали с нами. Тогда это выглядело более естественно и убедительно. Кстати, основываясь на собственном опыте, скажу, что участие и значимость жен в оперативной работе далеко недооценены. А жаль».

В этих, как шутили сами разведчики, «турпоездках» было всякое. Как-то в Шотландии, недалеко от Глазго, Ивлиева и его спутников остановили «проверяющие». Они оказались старыми знакомыми по прошлым поездкам. Растроганные теплым приемом контрики пообещали, что на следующий день оставят нас в покое, и пожелали приятного отдыха.

В Северную Ирландию на военную базу в Лондондерри наши разведчики приехали к открытию авиационной выставки. Разместились в гостинице, потом спустились поужинать в ресторан. Хозяин этого провинциального отеля, узнав, что у него остановились русские, тепло приветствовал гостей и, к их немалому удивлению, закрыл ресторан раньше срока, дабы создать лучшие условия для отдыха.

Узнав о цели поездки русских, он предупредил их, что выставка перенесена на неделю позже. Искреннее разочарование гостей растрогало хозяина, и он пообещал собрать открытые материалы по выставке и выслать их в Лондон. Что и сделал.

А сотрудники аппарата атташе продолжили свой путь по стране. В небольшом городке Newzy, невдалеке от границы с Ирландией, остановились на ночлег в гостинице. Вскоре к ним спустился владелец отеля и, указывая на окно бара, который располагался через улицу, сказал: «Там за столиком сидят два джентльмена. Это агенты английских спецслужб. Они следят за вами. Если вы не возражаете, мы отобьем у них охоту к слежке…»

Признаться, услышать такое было неожиданно, и в то же время очень приятно. Однако советские офицеры убедительно попросили хозяина не делать этого, ссылаясь на то, что агенты, скорее всего, действуют в интересах их безопасности.

Работа в Великобритании еще раз подтвердила старое доброе и незыблемое правило: знание языка страны пребывания – огромная и во многом решающая сила в руках разведчика.

Как-то Ивлиеву поручили позвонить по телефону и выяснить место проживания одного из англичан, который представлял для резидентуры определенный интерес. Николай Васильевич отрепетировал несколько фраз, чтобы не выдать себя русским акцентом. Ему казалось, что теперь он произносит заученные слова не хуже коренного англичанина. Однако когда в ответ на свой вопрос он услышал, казалось бы, обычную фразу «He is not with us» («Он не с нами»), то перевел ее как «он сменил место работы».

«На мои настойчивые домогательства о местонахождении этого человека, – вспоминал с улыбкой Николай Ивлиев, – я неизменно слышал один и тот же ответ. Наконец мне удалось вывести собеседника на другом конце провода из терпения, и тот буквально рявкнул в трубку: «Я вам несколько раз сказал, что джентльмен мертв». Мне ничего не оставалось, как поскорее ретироваться из уличной телефонной будки во избежание неприятной встречи с полицейскими. Только теперь я вспомнил – ведь мы тоже в подобных случаях говорим: «Он покинул нас». Но в тот напряженный момент такого ответа не ожидал, и, откровенно говоря, сплоховал».