Руденко. Главный обвинитель Нюрнбергского трибунала - Звягинцев Александр. Страница 2
На этих днях охранной полиции удалось наконец раскрыть большую и сложную, по-видимому, организацию экспроприаторов, совершивших за последние месяцы несколько крупных ограблений, как, например, в университете и в 54 почтовом отделении на Петербургской стороне. В скромной комнатке на Ямской проживал предводитель шайки под фамилией Гробовский с своей подругой. Их выследили и Гробовского арестовали близ его дома, а в квартире устроили западню. В глухой отдаленной Кавалергардской улице в трущобном доме, в маленькой полуподвальной квартирке, был открыт склад разрывных снарядов.
Безалаберная быстрая езда подгулявших автомобилистов причиняет немало горя обывателям. Чуть ли не ежедневно тот или другой «шикарный мотор» с «девицами и кавалерами» опрокидывает и давит прохожих на центральной улице – на Невском проспекте. Пора, давно пора обуздать безобразную, ненужную скорую езду моторов.
Президиумом Государственной думы вновь поднят вопрос о необходимости в ближайшее время рассмотреть проект о постройке нового здания для Думы. Главные мотивы необходимости скорейшей постройки – неудобство размещения комиссий и фракций в Таврическом дворце, теснота, а также желание сохранить в нетронутом виде этот дворец как исторический памятник.
На хуторе Романовском, Кубанской области, между толпой, собравшейся поговорить о Государственной думе, и казаками произошло кровавое столкновение. Много избитых и раненых.
Полтавский отдел Союза русского народа обратился к председателю совета министров с ходатайством испросить разрешение Государя Императора на вступление учеников средних учебных заведений в число членов союза. Государю благоугодно было указать на то, что русские начала должны прививать юношеству русская школа и наука. Лишь выросшая телом и духом молодежь может принять участие в общественной жизни страны и быть истинным оплотом царя и России.
Собрание членов съезда социал-демократов, называемого здесь «Секретной думой русских социалистов», состоялось в составе 68 членов, в Каррингтонгаузе, в помещении совета лондонского графства Дептфорд.
Третьего дня в 121/2 час ночи на реке Москве около Симонова монастыря вспыхнул пожар. Загорелось на барке Златоверова прессованное сено, принадлежащее Хохлову, Аникееву и Кавунникову. Пожар продолжался вчера целый день. На пожаре работало до 1000 пожарных, кроме судорабочих. В огне погибло 30 тыс. пудов сена. Предполагают, что его случайно подожгли ночевавшие на барке «босяки».
Вот так и текла в 1907 году жизнь. Согласитесь, вполне, даже слишком привычная для нас, сегодняшних. Бомжи, аферисты, пьяные водители, дерущийся Кавказ, капризничающие депутаты, козни в Лондоне, рапортующая о своих достижениях полиция, хлопоты о русских началах…
Но были еще события и перемены в правоохранительной сфере и деревенской жизни той поры. Они имели самое непосредственное отношение к родившемуся тогда Роману Руденко – с первой будет связана вся его сознательная жизнь, а вот его детство и юность пройдут в условиях переживающей бурные потрясения деревни той поры, ибо появился он на свет в Черниговской губернии Российской империи в многодетной семье крестьянина-бедняка.
Эти годы у многих современников оставили более чем нерадостные воспоминания. По официальным сведениям, только за 1907–1909 годы от рук революционеров погибло в России 5946 должностных лиц. Перепуганная власть словно решила отыграться за пережитые страхи. Штрафовались и закрывались нелояльные газеты и журналы. «После роспуска второй Думы мы взяли в тиски печать мерами административными и призвали к порядку эту «мать революции», – писал премьер-министр П. А. Столыпин министру юстиции И. Г. Щегловитову. Однако сам Щегловитов по этому поводу язвительно шутил: «Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции».
Но вернуть страну к дореволюционным порядкам, настроениям и политическим взглядам было уже невозможно. Какой бы ни была Государственная дума, но она действовала, впервые представительный орган был наделен законодательными правами. Сложилась многопартийная система, пресса отбивалась от накидываемой на нее узды.
«Распад глубок и носит явные следы растерянности, которые нигде и никогда к добру не приводят, – писал Н. А. Маклакову Иван Григорьевич Щегловитов. – Растерялись у нас теперь, когда штурм власти еще не последовал, а что сделают, когда штурм действительно произойдет? Таков роковой вопрос, который напрашивается сам собой».
Предшественник
Что символично, заправлявший в те годы в правоохранительной сфере Иван Григорьевич Щегловитов, как и Руденко, тоже был уроженцем Черниговской губернии.
Вот только происходил он не из крестьян, а из потомственных дворян Черниговской губернии, где у его отца было имение и полторы тысячи десятин земли. Он родился 13 февраля 1861 года. В 20 лет, окончив с золотой медалью Императорское училище правоведения, начал службу при прокуроре С.-Петербургского окружного суда в чине титулярного советника. Трудоспособный, усидчивый, умный, хорошо знающий законодательство, особенно уголовное, Иван Григорьевич обратил на себя внимание начальства.
Его первая самостоятельная должность – товарищ прокурора Нижегородского окружного суда. Весной 1887 года возвратился в столицу, где занял должность товарища прокурора С.-Петербургского окружного суда. Одно из самых первых поручений, данных ему в столице, присутствие при казни «первомартовцев» – Александра Ильича Ульянова и его товарищей, покушавшихся на жизнь императора Александра III и приговоренных за это к повешению. Позднее Щегловитов рассказывал, что воспринял это поручение как «чрезвычайно тяжелое». Он говорил, что ночевать ему пришлось в Шлиссельбургской крепости, и всю ночь он не сомкнул глаз. Утром, надеясь получить телеграмму о Высочайшем помиловании, принимал все меры к тому, чтобы оттянуть казнь. И только после настойчивых требований коменданта крепости и жандармского офицера казнь состоялась.
Постепенно Щегловитов приобретает опыт и повышается в чинах. Все отмечают его старательность, даже основательность во всем, за что бы он ни брался, а также блестящие способности и великолепную теоретическую подготовку. Он сумел проявить себя не только хорошим организатором работы, но и блестящим судебным оратором. Запоминающуюся обвинительную речь он произнес по крупному уголовному процессу о подлоге духовного завещания миллионера Грибанова.
Современники отмечали, что в те годы Щегловитов «чтил Судебные уставы и возражал против нажима на суд». Именно по его инициативе министр юстиции издал даже циркуляр о праве присяжных заседателей ходатайствовать об облегчении участи осужденных.
В молодости Щегловитов «не чужд был и свободолюбивых речей». Ему приходилось давать заключения по самым разнообразным делам, причем их содержательная часть всегда отличалась высоким профессионализмом, основательностью и глубиной, что отмечал даже такой требовательный юрист, каковым был А. Ф. Кони. Последнему, например, очень понравилось заключение Щегловитова по делу Семёнова, в котором обер-прокурор убедительно разъяснил, что в уголовном процессе слова «виновен» и «совершил» – не синонимы.
Будучи обер-прокурором Правительствующего сената, Щегловитов выполнил ряд ответственных поручений первостепенной важности, чем обратил на себя внимание Высочайшего двора. Ему было доверено выполнение прокурорских обязанностей в Особом присутствии Правительствующего сената по так называемому «Делу о злодеянии, жертвой коего пал великий князь Сергей Александрович».