Главные мифы о Второй Мировой - Исаев Алексей. Страница 9
Подействовало оно только поздней осенью 1941 г. До 31 декабря был сформирован или переформирован 821 эквивалент дивизий (483 стрелковые дивизии, 73 танковые, 31 моторизованная, 101 кавалерийская и 266 танковых, стрелковых и лыжных бригад). Был организован непрерывный конвейер восстановления существующих и формирования новых соединений. Противопоставить стратегии «перманентной мобилизации» немцы ничего не смогли. Весь путь от границы до Ростова они проделали в практически неизменном составе соединений, которые в непрерывных боях теряли людей, технику, элементарно уставали. Не будем забывать, что пехотные дивизии проделали весь путь от берегов Буга и Прута до Харькова и Мариуполя пешком. Ожидать от них такого же упорства в обороне и наступлении, как в июне 1941 г., было невозможно. К этому добавилось воронкообразное расширение фронта от границы до меридиана Москвы и Ростова. Сложилось своего рода шаткое равновесие между боевыми возможностями «перманентно мобилизованных» соединений Красной Армии и растянутостью фронта, потерями, усталостью немецких войск. Результат был вполне предсказуемым: когда поступление свежих соединений превысило темпы их перемалывания немцами, Красная Армия в очередной раз попыталась перехватить инициативу и немецкий фронт посыпался, дивизии вермахта сначала под Ростовом и Тихвином, а потом по всему фронту побежали на запад, бросая оставшуюся без горючего технику.
На фронт! «Лекарством против блицкрига» стало формирование в СССР новых дивизий и армий, их вооружение и оснащение.
Союзники и «меч-кладенец». Битва за Москву остановила «Барбароссу», но еще не поставила крест на блицкриге как таковом. Ремейки «блицкрига» состоялись летом 1942 г. в южном секторе советско-германского фронта и в Африке. Красная Армия и союзники вновь отступали под натиском немецких танковых дивизий. Однако превосходство немецкой военной машины сохранялось ровно до того момента, когда союзники также обзавелись «мечом-кладенцом» в виде сбалансированных механизированных соединений. Красная Армия весной 1942 г. приступила к формированию танковых корпусов. Осенью 1942 г. к ним прибавились механизированные корпуса. В сравнении с танковым корпусом удельный вес мотострелков в механизированном корпусе существенно вырос, что увеличивало как его ударные возможности, так и способность к удержанию местности. Если танковая бригада насчитывала по штату 1107 человек, то механизированная бригада – 3707 человек. В танковых бригадах под Сталинградом насчитывалось по факту примерно 70–80 грузовиков, а в механизированных бригадах – 250–350 грузовиков. Танковые и механизированные мехкорпуса позволили Красной Армии провести свой блицкриг – операцию «Уран» под Сталинградом. Она стала первой из череды маневренных операций, проводившихся силами танковых, механизированных корпусов и танковых армий. Последние были организационным эквивалентом германских моторизованных корпусов.
К осени 1942 г. также были усовершенствованы механизированные соединения армий союзников. Английская танковая дивизия была значительно усилена мотопехотой с одновременным уменьшением числа танков, в ней осталась одна танковая бригада. Теперь на три расчетных танковых батальона в английской танковой дивизии приходилось четыре батальона мотопехоты. Американцы также последовали тенденции усиления мотопехотного звена танковых дивизий. Американская танковая дивизия второй половины войны состояла из разведывательного отряда, трех танковых, трех мотопехотных батальонов и трех дивизионов артиллерии. Причем американцы шагнули дальше, артиллерия таких дивизий была полностью самоходной (САУ М7 «Прист»), а вся мотопехота передвигалась на БТР. Мотопехотная рота американской дивизии численностью 251 человек оснащалась 20 БТР, что позволяло ей преодолевать участки заградительного огня артиллерии противника. В немецких дивизиях БТР оснащался в лучшем случае один батальон из четырех.
Появление в стане антигитлеровской коалиции сбалансированных танковых соединений лишило вермахт преимущества, позволявшего окружать и громить крупные силы противников. Удары в глубину парировались контрударами танковых соединений. Также все чаще союзники стали сами наносить удары в глубину, охватывая и обходя немецкие полевые армии.
Теория блицкрига, разработанная немецкими военными теоретиками в межвоенный период, предусматривала достижение целей войны за счет разгрома армии противника до того, как противник сможет ее восстановить мобилизацией и формированием новых соединений. Достигался этот эффект комплексом мероприятий как на политическом, так и на военном поприще. Германия старалась упредить противника в мобилизации и развертывании, а также максимально быстро уничтожить армии противника глубокими прорывами своих «мечей-кладенцов» – моторизованных корпусов. Однако, несмотря на целый ряд очевидно прогрессивных шагов, немецкое командование недооценило возможности крупной страны по мобилизации новых соединений и не приняло симметричных шагов в отношении вермахта. Это привело к тому, что темпы формирования новых дивизий и бригад РККА летом и осенью 1941 г. в конце концов превысили темпы уничтожения этих соединений в «котлах», оборонительных и наступательных боях. Это перевело конфликт из фазы блицкрига в фазу затяжной войны на истощение.
Вскоре союзники обзавелись собственными механизированными соединениями и развернули блицкриг вспять. Масса передвигавшейся пешком и на лошадях немецкой пехоты все чаще оказывалась под угрозой окружения и уничтожения. Немецкие же танковые и моторизованные дивизии превратились в «пожарные команды», сдерживающие обвал и распад фронта.
Глава 2
«Толстовцы» и «миллионеры»
Финская война – это одно из тех событий, которые порождают прямо противоположные мнения о себе в рядах историков и публицистов. Это своего рода «линия фронта» между людьми с разными политическими взглядами. Позицию одного лагеря вполне прозрачно отражает, например, А. И. Солженицын: «И потом все видели эту бездарную, позорную финскую кампанию, когда наша огромная страна тыкалась, тыкалась около этой самой «линии Маннергейма». Всем показали, что мы воевать… и противники наши видели, что мы воевать не готовы». [11] Другая сторона опирается на высказывания, подобные: «Ни одна армия мира не прорывала еще такой, взятой в бетон и сталь, оснащенной по последнему слову военной техники линии обороны» [12– С.137]. То есть, с одной стороны, огромная армия, остановленная маленькой Финляндией, с другой – беспрецедентное в мировой истории сокрушение сильных укреплений в жестокую стужу. Обе стороны снимали фильмы, писали книги. В одних с каким-то мазохистским упоением показывали засыпанные снегом танки БТ с распахнутыми люками и замерзшие трупы красноармейцев, в других с удивлением читаем рассказы про многоэтажные ДОТы с центральным отоплением и мощными орудиями.
Зима-холода. Одним из главных аргументов о сложности и специфичности условий Зимней войны являются жуткие, нетипичные холода. Однако в декабре 1939 г., когда, собственно, и проводился первый, неудачный штурм «линии Маннергейма» Красной Армией, мороза минус сорок градусов по Цельсию просто не было. Это чистой воды миф. Причем узнать о реальных погодных условиях начального периода советско-финской войны не составляет труда. В описании боев на Карельском перешейке писателя Владимира Ставского у бойцов 252-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии под ногами «хлюпал тающий снег» [13– С. 49, 52]. Хлюпанье снега в 40-градусный мороз представить себе сложно. Корабли Балтийского флота вплоть до конца декабря поддерживали сухопутные войска, нередко подходя к самому берегу, то есть Финский залив еще не успел замерзнуть. Незамерзшая река Тайпаллен-Йоки на правом фланге советского наступления вынуждала советские дивизии переправляться с помощью понтонов и резиновых лодок. Лучше всего про погодные условия в декабре 1939 г. на Карельском перешейке написал Маннергейм: «Однако у противника было техническое преимущество, предоставленное ему погодой. Земля замерзла, а снегу почти не было. Озера и реки замерзли, и вскоре лед стал выдерживать любую технику. В особенности Карельский перешеек превратился для больших масс войск и механизированных частей в пригодную местность. Дороги окрепли, легко было прокладывать и новые. […] Единственным преимуществом, которое время года подарило обороняющимся войскам, было то, что краткость зимнего дня ограничивала деятельность авиации противника» [14– С.268]. Рассуждения об ужасающих морозах как причине провала первой попытки разгромить финнов оказываются ничем не обоснованными. Сегодня есть достаточно подробные и развернутые данные по погодным условиям, в которых воевала Красная Армия в Финляндии. Финский генерал-лейтенант X. Энквист, командующий II армейским корпусом, вел дневник, в котором аккуратно записывал дневную температуру каждый день с первого до последнего дня войны. 30 ноября было плюс 3. До 20 декабря 1939 г. на Карельском перешейке температура колебалась от +2 до –7. Далее до Нового года температура не опускалась ниже –23. Морозы до –40 начались во второй половине января, когда на фронте было затишье. Причем мешали эти морозы не только наступающим, но и обороняющимся. Маннергейм пишет: «Вскоре начались исключительно жестокие морозы, поставив как нападающую, так и обороняющуюся стороны перед самыми тяжелыми испытаниями» [14– С.270].