Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50- - Улунян Арутюн. Страница 73

В свою очередь, силы ТО являлись воинскими формированиями «второго эшелона». Они имели специальные хранилища вооружений и вместе с ЮНА, используя партизанские методы борьбы, должны были противостоять агрессору, организуясь по территориальному принципу. Предусматривалось их превращение в полноценные военно-территориальные формирования, обладавшие противотанковым и зенитным оружием с разветвленной структурой служб, включая собственную организацию безопасности. Данные подразделения имели собственную военно-командную систему и формировались как в виде тактических подразделений с ограниченной полосой ответственности, так и объединенно-тактических, с широкой полосой ответственности. Основными звеньями организационной структуры тактических подразделений были отделение (од)ел>ен>е), взвод (вод), рота (чета), отряд местных подразделений, организации производственного и территориального самоуправления. Их боевое применение имело различный характер: от сухопутного и военно-морского до использования артиллерии и ведения диверсионной деятельности, а также разведки и контрразведки.

Объединенно-тактические подразделения ТО являлись основной боевой единицей структуры Территориальной обороны. Они были укомплектованы по родам и видам вооруженных сил в бригады и соответствующие им формирования ВВС и ВМС. Эти подразделения были в состоянии вести боевые действия самостоятельно или при поддержке ЮНА в широкой полосе ответственности, осуществлять наступательные и диверсионно-разведывательные действия на достаточной глубине обороны противника.

Исходя из концепции «общенародной войны», Закон определял всех граждан СФРЮ, ведущих вооруженную борьбу с противником, как «участников вооруженных сил страны». По замыслу авторов идеи создания ТО, в военный период она должна была насчитывать до 3 млн человек в возрасте от 15 до 65 лет. Военную подготовку в частях Территориальной обороны должны были проходить свыше 800 тыс. человек, и служба в этих подразделениях приравнивалась к службе в ЮНА [887].

Большое значение придавалось в Законе вопросу руководства вооруженными силами и командованию ими, что по югославской военной традиции не было синонимом, и рассматривалось в следующем виде: командование являлось частью руководства, и они оба действовали совместно, но в особых случаях командование могло считаться на первом месте по отношению к руководству [888].

Не менее важными были и политические по своему характеру положения нового Закона, отраженные в статьях № 7 и № 254. Они касались запрета признания кем бы то ни было оккупации противником любой части страны, подписания соглашения с врагом о капитуляции без одобрения подобных действий высшими органами власти СФРЮ. Во многом появление данных формулировок было обусловлено сделанными партийно-государственным руководством Югославии выводами, базировавшимися на чехословацком опыте 1968 г., когда от имени части руководства в страну были «приглашены» иностранные войска и началась оккупация страны.

Для руководства Румынии, в свою очередь, также всё актуальней становилась проблема реализации новой оборонной политики с учётом действий Варшавского пакта в Чехословакии в августе 1968 г. 14 марта 1969 г. Великое национальное собрание СРР приняло закон № 5 «О создании, организации и функционировании Совета Обороны Социалистической Республики Румынии» [889]. В компетенцию нового органа входил широкий круг полномочий, закреплённых в статье № 3 закона. В соответствии с ней Совету доверялась «разработка основополагающей концепции системы обороны; утверждение мер по организации и подготовке вооруженных сил и Патриотической гвардии; утверждение планов мобилизации и использования вооруженных сил и Патриотической гвардии в период войны; утверждение мер по дислокации и передислокации воинских подразделений по территории страны; принятие основных мер оперативной подготовки на территории страны; утверждение и определение способов выполнения планов по обеспечению материальных средств, необходимых для защиты и безопасности страны, а также планов мобилизации национальной экономики; определение основных мер организации и материальной поддержки местной противовоздушной обороны и утверждение планов размещения и эвакуации населения; заслушивание докладов министра обороны, председателя Совета Государственной безопасности, министра внутренних дел и начальника Генерального Штаба, Главнокомандующего Патриотической гвардии, а также руководителей других административных органов государства, имеющих отношение к обороне и безопасности государства; рассмотрение вопроса и передача предложений Великому Национальному Собранию, соответственно Государственному Совету, связанных с объявлением чрезвычайного положения, частичной или общей мобилизации и объявлением войны; в случае неожиданного вооруженного нападения немедленное принятие всех необходимых мер в целях отражения нападения и обороны; руководство в военное время непосредственно боевыми операциями и занятие мобилизацией человеческих и материальных ресурсов на территории всей страны; Совет Обороны может исполнять и другие обязанности по защите и обеспечению безопасности страны» [890]. Согласно закону председателем Совета назначался Генсек РКП, т. е. лично Н. Чаушеску. В соответствии со статьей 5-й закона он, как исполняющий эту должность, становился главнокомандующим вооруженными силами. Членами Совета Обороны являлись премьер-министр, министры обороны, внутренних дел и иностранных дел, председатель Совета Государственной Безопасности, председатель Госплана, члены ЦК РКП и лица, назначенные Государственным Советом. Секретарем назначался начальник Генштаба румынских вооруженных сил. Являясь совещательным органом, отвечавшим перед ЦК РКП, Великим Национальным Собранием и Государственным Советом, Совет Обороны мог созываться только его председателем и принимать решения открытым голосованием [891].

Создание новой структуры, в задачу которой входила координация действий по всем вопросам обороны и безопасности, позволяло Н. Чаушес-ку узаконить свой личный контроль над оборонной сферой. Вместе с принятым ещё ранее решением о формировании параллельной вооруженным силам военной организации – Патриотической гвардии, подчинявшейся фактически через её главнокомандующего главе РКП, должность председателя Совета Обороны укрепляла позиции Н. Чаушеску в создававшейся им политической системе и вела к абсолютизации его личной роли при принятии решений по вопросам оборонной политики.

Следующим важным элементом оборонной политики СРР, формулировавшейся осенью 1968 – летом 1969 г., стала разработка военной доктрины «всенародной войны». Фактически ставилась задача легитимации на уровне высших органов власти коммунистической Румынии ряда принципов, призванных не допустить ликвидации устанавливавшегося режима личной власти Н. Чаушеску. Заинтересованность Бухареста в сотрудничестве с Белградом в области обороны, но без тесной интеграции в форме официального или неформального союза, проявилась в стремлении руководства СРР воспользоваться опытом югославской стороны, провозгласившей аналогичную военную доктрину «всенародной обороны» (општенародна одбрана). Пребывание начальника Генерального Штаба генерал-полковника И. Георге в СФРЮ 2-7 июня 1969 г. было частью этой программы обменов визитами между военными ведомствами Румынии и Югославии. Югославская сторона подчеркивала при общении с румынскими коллегами, демонстрируя свою заинтересованность в румыно-югославском оборонном сотрудничестве, что именно с ними проводится такой детальный обмен опытом. Особое внимание Георге обратил на несколько принципиальных с точки зрения использования югославского опыта в румынских условиях фактов. Во-первых, он отметил идею ведения тотальной войны при участии всего населения и мобилизации всех ресурсов страны. Во-вторых, сообщая в докладной записке руководству РКП о результатах встреч с югославскими коллегами, генерал-полковник отмечал, что «весь народ организован и подготовлен к участию в защите страны, каждый гражданин включен в один из следующих видов [сил обороны]: действующая армия, подразделения территориальная обороны (сходной с Патриотической гвардией) и гражданская оборона (соответствует местным подразделениям ПВО). Все виды национальной обороны готовы к продолжительным действиям, как операциям прямого огневого контакта с агрессором, так и сопротивлению на временно оккупированной территории» [892]. Последнее имело особое значение как в военном, так и в политическом отношениях. Министр обороны СРР генерал-полковник И. Ионицэ обращал внимание в докладе от 12 июня 1969 г., направленном Н. Чаушеску, на мнение югославской стороны о возможности уничтожения 50 вражеских дивизий и ведении борьбы в течение 20 лет [893]. В данном контексте для Румынии имел значение югославский опыт легитимации действий правившего режима в условиях возможной частичной или полной оккупации страны, когда добившаяся военного преимущества страна или группа стран могли создать подконтрольное им правительство. Для Бухареста и Белграда «чехословацкий опыт» Варшавского пакта, формально опиравшегося на «здоровые силы» в Чехословакии при осуществлении интервенции, имел принципиальное значение. В целях недопущения любой попытки узаконения подобных действий в будущем, кем бы она ни предпринималась (основные подозрения, в данном случае, имелись, прежде всего, в отношении ОВД и СССР) в СФРЮ был принят 11 февраля 1969 г. Закон о национальной обороне. И. Ионицэ особо подчеркивал в своём докладе, что 7-я статья этого закона лишала кого бы то ни было права на согласие с частичной или полной оккупацией страны и заключение соглашения с неприятелем о прекращении вооруженной борьбы. Сам факт обращения румынским политическим и военным руководством внимания на все эти детали свидетельствовал о наличии у него опасений скорее в отношении союзников по Варшавскому блоку во главе с СССР, чем стран-участниц НАТО.