Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг.. - Петров Павел. Страница 43

Наиболее тяжелая ситуация наблюдалась с торпедным вооружением ВМФ, которое в конце 1930-х годов было представлено лишь устаревшими образцами, никак не соответствовавшими мировому уровню развития военно-морской техники. К этому времени были уже сняты с производства совершенно устаревшие 450-мм торпеды 1906 г., 1910-15 г. (торпеда 45–15), 1912 г. (торпеда 45–12) и дальноходная торпеда 1912-25 г. Дальноходная торпеда обр. 1925 г. являлась лишь незначительной модернизацией торпеды обр. 1912 г., с сохранением прежней конструкции. Помимо улучшения характеристик старых русских торпед, флотскими специалистами были изучены образцы торпед, снятых с затонувшей английской подводной лодки «Л-55» [619].

Единственным более или менее современным типом торпеды ВМС РККА, находившимся на вооружении к концу 1930-х годов, была парогазовая 533-мм торпеда образца 1927 г. (торпеда 53–27), разработанная Остехбюро. Она представляла собой модернизацию торпеды обр. 1912 г., в которой диаметр был увеличен на 3 дюйма, повысились мощность двигателя, скорость торпеды и вес заряда. Данная торпеда могла применяться лишь на подводных лодках и торпедных катерах, поскольку для надводных кораблей она имела слишком малую дальность стрельбы (3700 м). Неудивительно, что в 1930-х годах она уже уступала лучшим иностранным образцам по своим тактико-техническим характеристикам. Поэтому с 1935 года торпеда 53–27 вообще была снята с производства. Из-за низких тактико-технических характеристик торпеды 53–27, практически все крупные боевые корабли ВМС РККА в 1930-х гг. были вооружены абсолютно устаревшими 450-мм торпедами 45–12 и 45–15 [620].

В течение двух лет – с 1935 по 1937 гг. торпеды в СССР вообще не производились, что свидетельствовало о явном техническом застое. В 1935–1936 гг. были предприняты попытки создать новую торпеду 53–36 калибра 533 мм для замены устаревших торпед 53–27. Но созданные силами Остехбюро торпеды Д-4, Д-5 и Д-6 оказались неудовлетворительными по своим тактико-техническим характеристикам и в серию так и не пошли [621].

С целью ликвидировать имевшееся отставание, руководство ВМС РККА решило пойти по привычному пути изучения иностранного опыта. В 1934–1935 гг. в Италии были закуплены образцы торпед (т. н. «фиумская» и «неапольская») калибром 21 и 18 дюймов, которые следовало изучить и взять в дальнейшем за основу при создании отечественной торпеды. Однако, изготовленные по итальянскому образцу 250 торпед на заводе «Двигатель» оказались дефектными, так как в первоначальную конструкцию были внесены изменения [622]. В итоге, за 10 лет, прошедших после принятии на вооружение торпеды 53–27, ничего нового изобретено так и не было. Самым показательным моментом технического отставания РККФ, и на это специально обратил внимание уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Ленобласти, было то, что «наш флот не вооружен торпедами с неконтактными взрывателями». К Остехбюро и научно-исследовательскому минно-торпедному институту (НИМТИ) были предъявлены очень серьезные претензии в связи с тем, что на вооружении отечественного флота не было радиоуправляемых, торпед с неконтактными взрывателями, авиационных торпед или других усовершенствованных типов торпед [623].

Самое удивительное, что ещё весной 1938 г. отечественными учеными-физиками В.А. Красильниковым и Ф.А. Королевым из Академии наук СССР была направлена в Наркомат ВМФ заявка на авторское свидетельство, из которой следовало, что указанные ученые предлагали создать «электроакустический механизм для торпеды, автоматическим направляющий её на атакуемое судно» [624]. Учеными был подробно изложен принцип действия устройства самонаведения торпеды, из чего следовало, что ими предлагался более совершенный вариант акустической торпеды, чем это было впоследствии у немцев с их торпедой «Τ-V». Однако, это важное для флота предложение не вызвало интереса в Наркомате ВМФ и Техническом управлении ВМФ [625]. Таким образом, по непонятной причине шанс создать до войны свою собственную акустическую торпеду был безвозвратно упущен.

Ситуация с разработкой новейших типов торпед позволяла Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) утверждать, что торпедное и миннотральное вооружение, состоящее на вооружении РККФ, за 20 предвоенных лет фактически не развивалось и «находится на дореволюционном уровне и с точки зрения боевого использования представляет малую ценность» [626]. Понятно, что условиях массовых репрессий конца 1930-х г. подобные выводы не могли остаться без последствий: коллектив Остехбюро был сразу обвинен во «вредительстве», и в нем были проведены массовые аресты, и разработка торпеды 53–36 была прекращена. Все силы инженеров были брошены на конструирование новой крупнокалиберной парогазовой торпеды.

Столь тревожное положение с разработкой образцов современного минно-торпедного вооружения флота привело к принятию в октябре 1937 г. Комитетом обороны при СНК СССР постановления о мероприятиях по развитию минно-торпедной промышленности и оружия, этим же постановлением при Наркомате оборонной промышленности было создано Главное минно-торпедное управление. Этому управлению были переданы ряд заводов, два центральных конструкторских бюро, а также КБ, образованные при заводах [627]. 19 сентября 1938 г. вышло постановление Комитета обороны при СНК СССР № 227 «Об оздоровлении и развитии минно-тральной промышленности». В соответствии с ним, было создано 17-е управление в Наркомате оборонной промышленности и ЦКБ-36 по минно-тральному оружию. Приказом наркома ВМФ от 18 ноября 1938 г., при Наркомате было создано Минно-торпедное управление (МТУ) [628].

В результате предпринятых усилий, в мае 1939 г. на вооружение Советского ВМФ была принята новая 533-мм торпеда, получившая индекс 53–38, являвшаяся улучшенной копией фиумской торпеды 53-Ф. Новая торпеда имела 3 режима хода, увеличенный до 300 кг вес заряда и максимальную скорость хода 44,5 узлов. В 1939 г. торпеда была модернизирована, в результате чего вес взрывчатого вещества достиг 400 кг, без изменения скорости и дальности хода. Эта торпеда получила обозначение 53-38У. Также конструкторы предприняли попытку создать скоростную торпеду, которая была принята на вооружение ВМФ лишь в июле 1941 г. Эта торпеда, получившая название 53–39, имела скорость в 51 узел. Однако данная торпеда оказалась технически несовершенной и массово не производилась. Поэтому большинство торпед, выпущенных советской промышленностью перед Великой Отечественной войной, составляли 533-мм парогазовые торпеды 53–38 [629]. В результате предпринятых усилий, общий запас торпед в предвоенный период значительно вырос: так, если в январе 1939 г. КБФ располагал 821 торпедой, то в январе 1941 г. торпедный запас достиг 2173 штук, т. е. увеличился в 2,5 раза [630].

Ещё хуже обстояло дело с разработкой и внедрением в производство морских мин. Дело в том, что в этой отрасли наблюдался, по мнению уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленобласти Р. Г. Рубенова, «большой консерватизм, отставание от вооружений заграничных флотов, разрыв между современными тактико-техническими требованиями и научно-исследовательской работой» [631]. Вообще, общая линия научно-исследовательских учреждений по сдаче на вооружение мин сводилась к тому, чтобы «сдать “что-нибудь”, “как-нибудь” и по существу не решать сложные, но настоятельно необходимые задачи» [632].