Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964 - Мазов Сергей. Страница 13

По впечатлениям еще одного человека, который участвовал в заседании конголезского клуба, его члены собирались у Хаммаршельда не только «для удобства». На заседания приглашались представители генсека ООН в Конго. Индиец Раджешвар Дайял, занимавший эту должность с начала сентября 1960 по конец мая 1961, называет клуб «закрытой группой доверенных лиц Хаммаршельда», с которыми он «периодически проводил неформальные совещания». Они проходили в кабинете генерального секретаря на тридцать восьмом этаже здания ООН в обеденное время и вечером, после формального окончания рабочего дня. «На совещаниях, – вспоминает Дайял, – обсуждались приходившие из Леопольдвиля телеграммы, анализировались слушания и дебаты в Совете Безопасности, участники обменивались информацией, полученной от дипломатов или гостей». Обстановка была непринужденной, «разговор мог зайти о литературе или искусстве, а иногда и вовсе напоминал обсуждение сплетен» [148].

Социалистическим странам в этом клубе места не нашлось. Член Секретариата от СССР Георгий Аркадьев не только не допускался к процессу принятия решений, но и к секретным донесениям сотрудников ООН из Конго. Переписка по Конго хранилась у Вишгофа, а его формальный начальник, заместитель генсека по политическим проблемам и делам Экономического и Социального Совета ООН Г. П. Аркадьев, доступа к ней не имел [149].

СССР мог добиться выгодных для себя решений ООН по Конго только при поддержке азиатских и африканских государств. В 1960 г. 17 африканских колоний стали независимыми государствами и членами ООН. Предпосылки для альянса с освободившимися странами существовали. Их лидеры стремились использовать противоречия между сверхдержавами для укрепления своих позиций в регионе или как минимум в собственной стране. Наиболее амбициозные планы вынашивал президент Ганы Кваме Нкрума, пытавшийся стать субъектным игроком в сложной международной игре, развернувшейся вокруг конголезского кризиса. Теоретик панафриканизма, Нкрума рассматривал борьбу Конго за независимость не только как эпизод «глобальной идеологической борьбы», но и как часть «общеафриканского движения за освобождение Африки от колониального угнетения» [150].

Идеи Нкрумы оказали большое влияние на становление взглядов Лумумбы. Они познакомились в Аккре в декабре 1958 г. на первой конференции народов Африки, и с тех пор они постоянно переписывались, Нкрума давал Лумумбе советы, которые становились руководством к действию. В Лумумбе, ставшем премьер-министром независимого Конго, Нкрума увидел союзника, готового словом и делом поддержать его план создания Соединенных Штатов Африки, который вызывал неприятие у многих африканских лидеров.

Войска ООН в Конго

13-14 июля состоялось заседание Совета Безопасности ООН, на котором была рассмотрена просьба конголезского руководства. В центре дискуссий оказался проект резолюции, который внес представитель Туниса Монжи Слим от имени группы афро-азиатских государств. Ее первый параграф призывал «правительство Бельгии вывести свои войска с территории Республики Конго». Второй наделял Генерального секретаря полномочиями «принять необходимые меры в консультации с правительством Республики Конго для предоставления ему такой военной помощи, какая может оказаться необходимой» [151].

Советский представитель А. А. Соболев зачитал «Заявление Советского правительства в связи с империалистической интервенцией в отношении независимой Республики Конго». Ответственность за обострение ситуации в Конго СССР возложил на Бельгию, которая «при прямом соучастии дипломатических представителей западных держав» предприняла «в нарушение международного права и Устава ООН действия, направленные на подрыв суверенитета и ликвидацию независимости молодого конголезского государства» [152]. Соболев внес три поправки, предлагавшие «1) включить пункт об осуждении вооруженной агрессии Бельгии против Конго, 2) указать на необходимость немедленного вывода войск Бельгии из Конго и 3) добавить в пункт 2 проекта резолюции после слов “военной помощи” слова “предоставленной африканскими государствами-членами ООН”» [153].

Хрущев считал «африканизацию» сил ООН в Конго шансом превратить их в инструмент защиты правительства Лумумбы и обеспечения советских интересов в Конго. Идея проведения операции ООН силами африканцев была популярна в афро-азиатских странах. 13 июля президент Нкрума заявил: «Нынешние осложнения в Конго должны быть урегулированы главным образом усилиями независимых африканских государств в рамках аппарата ООН. Вмешательство неафриканских государств, по мнению правительства Ганы, скорее всего, усилит, а не ослабит напряженность» [154]. Тунис и Цейлон, выборные члены Совета Безопасности, проголосовали против осуждения агрессии Бельгии, но поддержали третью советскую поправку. Их голосов оказалось недостаточно, и все советские поправки были отклонены. 8 голосами (СССР и США голосовали «за») при 3 воздержавшихся была принята резолюция, внесенная представителем Туниса [155].

Голосовать против тунисской резолюции у Советского Союза не было резонов. Ее поддержали афро-азиатские страны. В случае неприятия резолюции у Хаммаршельда в запасе была другая, короткая, которая просто санкционировала ввод войск ООН в Конго. Если бы не удалось провести и такую резолюцию, он был готов созвать чрезвычайную сессию ГА ООН, где у западных стран и их союзников было гарантированное большинство [156].

Принятая Совбезом резолюция давала западным странам важные преимущества. Бельгия не была признана агрессором, против нее не предусматривалось никаких мер, сроки вывода бельгийских войск из Конго не были установлены. Цель военной помощи ООН Конго не конкретизировалась, но из контекста было ясно, что она состоит не в изгнании бельгийцев, а в восстановлении порядка в стране, который не может навести правительство Лумумбы. Не был определен национальный состав сил ООН и их командования, что развязывало руки в этом вопросе Хаммаршельду. Катанга в резолюции даже не упоминалась, ничего не говорилось о необходимости сохранять территориальную целостность Конго.

У Лумумбы были веские основания считать, что войска ООН могут превратиться в могильщика его правительства. Он и Касавубу 14 июля направили телеграмму Хрущеву с призывом «ежечасно следить за развитием обстановки в Конго» и не исключили возможности просьбы о «вмешательстве Советского Союза», «если западный лагерь не прекратит агрессию против суверенитета Республики Конго» [157].

После обращения конголезских руководителей к советскому лидеру американские аналитики просчитали все сценарии советских действий в отношении Конго вплоть до вооруженной интервенции. В специальном меморандуме комитета начальников штабов ее вероятность оценивалась как очень низкая из-за «огромных практических трудностей, связанных с доставкой войск по морю или воздуху» при отсутствии у СССР авианосцев и возможностей наладить воздушный мост [158].

Понимал ограниченность советских возможностей и Хрущев. В ответной телеграмме 15 июля он ясно дал понять, что в данной ситуации СССР не прибегнет к односторонним мерам и готов поддержать действия ООН в Конго: «В обстановке растущего негодования народов, возмущенных империалистической агрессией в Конго, Совет Безопасности ООН сделал полезное дело, приняв решение, призывающее правительство Бельгии к выводу бельгийских войск с территории Конго» [159].