Пограничная стража России от Святого Владимира до Николая II - Ежуков Евгений. Страница 8

Войско, спешно выступив из Новгорода, двигалось вдоль Волхова и к 15 июля, преодолев 150 километров, подошло к Ижоре. Разведка подтвердила, что большая часть рыцарей по-прежнему на берегу, и Александр решил атаковать их с ходу.

Для шведов оказалось полной неожиданностью появление из-за леса русской конной дружины, устремившейся на них в тесно сомкнутом строю. Бой был жестоким и скоротечным. Потеряв «множество много» воинов, шведы «посрамлени отъедоша». Русские недосчитались двадцати человек и со славой возвращались в Новгород. Александра Ярославовича за эту блистательную победу народ стал называть Невским.

«Князь Александр наносит рану шведскому военачальнику», А.Д. Кившенко

Однако недолго пришлось князю наслаждаться лаврами победы. Месяц спустя он получил известие, что ливонские крестоносцы при поддержке датчан из Ревеля (ныне Таллин. – Авт.) начали новый поход против Северо-Восточной Руси. После ожесточенного штурма пала крепость Изборск, а затем рыцарское войско осадило Псков. Александр надеялся, что крепость выстоит, но бояре, сторонники Ордена, пошли на предательство и тайком «подвели рыцарей во Псков».

Для большой войны нужны были деньги, оружие и многочисленное войско. Прижимистое новгородское боярство на это не шло, и тогда решительный Александр поступил так же, как некогда делал его отец. Забрав жену и детей, зимой 1240 года он уехал в Переяславль. Князь был уверен, что жизнь заставит новгородцев «бить ему челом» и пойти на военные расходы, столь необходимые в это тревожное время. Вооруженного до зубов и закованного в латы немецкого рыцаря голыми руками не возьмешь. Боярам придется раскошелиться, чтобы снарядить свою рать и подготовить для отпора крестоносцам.

Между тем рыцари, не встречая отпора, вели себя, как шайка закоренелых разбойников. Они уводили в плен девушек и женщин, воровали скот, растаскивали нехитрое крестьянское добро. Жители деревень сбегались в город, надеясь в его стенах найти защиту от крестоносцев. И тогда народ решительно потребовал от боярской господы призвать на помощь Александра Невского.

Посольство во главе с архиепископом Спиридоном жаловалось Ярославу Всеволодовичу, что «немцы поимаша по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше орати (пахать) по селам нечим…». Ярослав, пославший княжить в Новгород своего младшего сына Андрея, сжалился над горожанами, вернул им Александра. Новгородцы встретили своего князя радостно, но теперь тяжелая рука Александра уверенно легла на боярскую верхушку. Началась подготовка военного похода против зарвавшихся крестоносцев.

Решающее сражение, к которому так стремился Александр Невский, началось рано утром 5 апреля 1242 года. Тяжелый, закованный в латы, клин рыцарей врезался в передовой заслон русских войск. Зазвенели мечи, и белоснежный покров Чудского озера окрасился первой кровью убитых и раненых. Ломались копья, вдребезги разбивались железные шлемы и латы, падали на лед всадники и кони. Жестокая сеча собирала свою кровавую жатву.

Александр, стоя на небольшой возвышенности, все отчетливее ощущал, что немцам не выдержать этой схватки. Русские рубили так яростно и с таким ожесточением, что, казалось, нет силы, которая могла бы остановить их порыв. В каждый удар своих тяжелых мечей они вкладывали все горе, всю обиду и всю боль настрадавшейся в последние годы Руси. И если вражеский меч пробивал сердце русича, он умирал, не выпуская из рук оружия. Они «исполнишася духом ратным: бяху бо сердца их, акы сердца лвом».

Александр и его дружина возвратились, овеянные славой победы. Народ радовался и ликовал, прославляя героев. Радовался и князь, но мало кто из новгородцев видел на его лице улыбку. После монголо-татарского нашествия он словно разучился смеяться. И в походах, и в радостях победы его ни на миг не покидало ощущение тяжкой беды, обрушившейся на его «отчину». Мысль упрямо искала ответа на непростой вопрос, от которого никуда не уйти: где выход из того отчаянного положения, в котором оказалась Русь? Разрушенная и обескровленная, она становится легкой добычей врагов. Князю как дальновидному политику было ясно, что только мечом проблемы не решить. Нужна гибкая политика, надо укрепить границы заключением договоров с соседями.

Александра удручали дикие порядки, установленные ханами на Руси. Отряды войск во главе с баскаками стали собирать десятую часть имущества и десятую часть людей. «Отсчитав десять – одного забирали: то же делали с девицами, забирали и уводили их в свои земли. Мужчин, не имевших жен, – тоже забирали, а также и женщин, не имевших мужей, и нищих тоже забирали… Кроме того, у отца, у которого было три сына, одного забирали…»

И взрослые, и дети должны были отдавать по шкуре медведя, бобра, соболя, хорька и лисицы. В случае войны дополнительно забирался каждый десятый мужчина. Князья лишались права иметь свои дружины. Кажется, худшей доли и придумать было нельзя, и она выпала на его «отчину».

В 1245 году Александр в последний раз видел своего отца Ярослава. Ханша Туракина вызвала его в Каракорум, сама угощала вином, после чего князь заболел и через семь дней умер. Наступила очередь Александра. Гонец, прибывший из далекой Монголии, требовал его ко двору. Новгородский князь, однако, разгадал кровожадные замыслы ханши: покончить с ним, чтобы окончательно сломить Русь. Решив, что «брань славна лучше есть мира стыдна», он не явился на вызов и остался в своем городе.

Вскоре Александр получил приглашение от Батыя: «Аше хочеши спасти свою землю, то приди ко мне». Отступать было уже некуда, и князь вместе с братом Андреем прибыли к хану. Он принял их ласково и отправил в Монголию, где они были приняты верховным ханом и получили ярлыки: Александр – на Киевский стол, Андрей – на Владимир-Суздальский.

После двухлетнего путешествия братья вернулись домой.

Поездка в Монголию окончательно убедила Александра в правильности избранной им политики. Как это ни горько сознавать, но разоренная Русь еще не скоро наберется сил, чтобы бросить вызов Орде. Сейчас речь может идти о простом выживании, сохранении физического существования народа, а освобождение – это дело времени, к сожалению, не близкого. Внешняя покорность, терпение и постепенное накапливание сил – вот линия, которая, в конечном счете, обеспечит успех. Что касается западных соседей, то с ними надо искать пути к установлению прочных добрососедских отношений.

Зимой 1253 года Александр послал посольство в самую северную соседнюю страну – Норвегию. Установить с ней хорошие отношения было проще: Русь с ней не воевала. Послы вели речь о поддержании на границе двух стран порядка и добрососедства. Граница здесь установлена не была, и послы предлагали ее определить, чтобы исключить всякие поводы для конфликтов.

Обратно русское посольство возвращалось вместе с норвежским. Состоялись переговоры с участием Александра, закончившиеся подписанием «Разграничительной грамоты» 1254 года. Граница сбора дани была определена справедливо, по исторически сложившемуся рубежу, «тому, что говорили старые люди и говорят теперь старые поселенцы и финны – саамы». Она доходила до Ивгей-реки и Люн генфьорда, то есть почти до норвежской территории. Договор оказался долговечным. Он существовал семьдесят три года и лег в основу нового русско-норвежского договора 1327 года. Политика Александра оказалась верной и выдержала проверку временем.

Сложнее оказалось определить границы и установить на них мир с другими соседями – Швецией, Ливонским орденом и Литвой. В 1250 году давний противник Александра шведский правитель Биргер захватил Финляндию и насильственно крестил ее жителей. Окрыленный успехом, он задумал захватить Ижорскую и Карельскую земли и закрыть для русских выход в Финский залив. На русском берегу реки Норовы он начал строить свою крепость. Новгородцы стали собирать полки, и тогда шведы спешно отступили.