Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева - Хмельнов Игорь. Страница 13

Пропагандировать среди матросов за революцию в России еще задолго до большевиков начали эссеры. Именно их работа сделала матросов активными участниками революционных событий в России в феврале 1917 года, приведших к свержению самодержавия. Пропаганда на Балтийском флоте в России была почти невозможна, когда во главе его стоял Эссен. Громадная популярность и обаяние имени адмирала Эссена, умевшего сосредоточить в своих руках и неукоснительно строгую дисциплину, и порядок службы, и доверие и уважение подчиненных, в том числе и матросов, препятствовали попыткам агитаторов.

Очевидно, в самой природе флота, вне зависимости от национальности, заложены какие-то данные к восприимчивости экипажей кораблей к революционной пропаганде. Условия жизни и сама морская стихия способствовали выработке и накоплению человеческой энергии, порождали запросы и искания. Оставаясь не вполне использованным и удовлетворенным, все это являлось горючим материалом для возможных бунтов. Вот почему матросы попадались в хитро расставленные вокруг сети пропаганды. Сначала они шли, как бабочки на огонь, а потом – уже стихийно и автоматически подчинялись правилам революционного бунта. Для развращения их в ход пускались все средства и способы. В этой области работали не только простые, рядовые агитаторы, но и будущие «светила» революции. Например, Керенский А.Ф. (был в партии эсером), подолгу находясь на лечении в санатории Гранкулла под Гельсингфорсом, «имел полный контакт с флотом».

Политические партии использовали еще один революционный прием, прикрываясь матросами. В матрсскую форму одевали своих пропагандистов и агитатров и отправляли на корабли. Это эффективно срабатывало, хотя иногда таких «засланных матросов» распознавали корабельные команды и с позором выдворяли их с корабля. А, например, большевики даже сформировали совершенно особую категорию «красных матросов». Что имеется в виду? Например, когда часть Минной дивизии из-за своей большевистской «неблагонадежности» была уже переведена поближе к Обуховскому и Невскому заводам, под угрозу орудий большевистской канонерской лодки «Хивинец», на нее был назначен комиссаром некий Буш. Матросом он никогда не был и надел матросскую фланелевку и фуражку только в феврале 1918 года. Прошлое его терялось во мраке неизвестности, а относительно настоящего не могло быть сомнения, что это – платный агент Смольного. Всегда расфранченный, донельзя вежливый и аккуратный, он скорее напоминал не простого матроса, а бывшего студента. И таких «красных матросов» в 1917—1918 годах было немало.

Сделаем выводы. В Великой российской революции 1917 года военные моряки явились авангардной силой в осуществлении политических преобразований. Основными причинами, выдвинувшими военных моряков на вершину политических событий 1917 года, были:

• возрастание авторитета военно-морского флота в российском обществе, значения военно-морских вопросов в противоречиях в мире в начале XX века;

• особый социальный состав матросской массы, отражающий социальную структуру народных масс страны, особенно ее грамотной части, с повышенным процентом представителей рабочих;

• накопленный с 1905 года революционный опыт и флотские традиции;

• социальная разница между матросами и офицерами, во многом выходцами из близкого к власти дворянства;

• особый характер сложившихся отношений в командах и воинской дисциплины на кораблях и в базах;

• близость основных флотских баз к столице, где, прежде всего, накапливались и проявлялись революционные настроения; кастовость флота.

1.4. Бунт – интернациональная особенность военных моряков

Да, бунтующий военный моряк – это не национальное качество россйиского военно-морского флота. Бунты на кораблях были и в прошлом, и появляются даже сегодня в самых различных странах мира. Не только на российском, но и на других флотах особую «страсть» военных моряков к бунтам и восстаниям отлично учитывали политические руководители всех революций. Одним из первых их внимание обыкновенно обращалось на флот. Достаточно вспомнить хотя бы Великую французскую революцию (1789 год). Или революцию в Германии (1918 год), где все началось с восстания на военно-морском флоте. С бунтов на кораблях начался крах французской интервенции в Россию в 1919 году.

В начале ноября 1918 года произошли волнения на кораблях германского флота в Киле – уставшие от войны команды требовали немедленного мира. Но кильский бунт, даже на фоне начавшейся ноябрьской революции, не стал повторением кронштадтской трагедии в России. В ходе восстания здесь был убит только один офицер, командир линкора «Кениг» капитан-цур-зее (капитан 1-го ранга) Венигер, пытавшийся помешать поднять на мачте красный флаг и за это застреленный. Неизвестно чем бы закончилось кильское восстание, не охвати революция всю Германию, но в любом случае Германия избежала гражданской войны – ее временное правительство сумело подавить выступления.

Иначе дело обернулось в Великобритании, где 15—16 сентября 1931 года произошли волнения на нескольких кораблях флота в Инвенгордоне, Северная Шотландия. Экипажи кораблей выступили против сокращения жалованья, которое было вызвано Великой депрессией, сильно ударившей по британской экономике. Подчеркнутая аполитичность требований определила и мирный характер инцидента, который закончился после того, как командование флота и представители экипажей сумели найти общий язык. Однако более серьезными оказались экономические последствия этого инцидента: волнения, в которых участвовали экипажи самых сильных британских кораблей, во главе с известным во всем мире линейным крейсером «Худ», обрушили Лондонскую биржу и ускорили отказ Великобритании от «золотого стандарта» своей валюты.

«Мятеж не может кончиться удачей. Удачный называется иначе». Эти слова английского поэта Джона Хэррингтона – лучшая характеристика многочисленных выступлений, случавшихся на боевых кораблях разных стран, когда матросы (иногда и офицеры) оказывались недовольны своим государством. В большинстве случаев такие инциденты, несмотря на различия в условиях и времени событий, имеют ряд общих черт: это, как правило, стихийность, отсутствие единой цели и строгой организации у восставших, отсутствие внешней поддержки. В условиях сильного государства, сохраняющего контроль над ситуацией, подобные мятежи оканчивались ничем, с возможными единичными жертвами, или вообще бескровно, особенно если мятежники не предъявляли политических требований. В условиях анархии – проливалась большая кровь, опять же без практических результатов. «Удачный называется иначе». То, что называется иначе, будь то переворот, революция, иначе и начинается: сверху, где одни большие начальники устраняют других, затем закрепляют свой успех, в том числе с помощью армии и флота. Начавшийся снизу мятеж, как правило, не заканчивается ничем, кроме крови – большой или малой, становясь очередным памятником безответственности одних и доверчивости других.

Эта революция стала гибелью для французского военно-морского флота. Сошлемся на очерки французского историка Оскара Гавара: «Ни одна страна в мире не обладала таким составом морских офицеров, как Франция. Это были представители лучших французских фамилий, потомки целых поколений моряков, преданных своему делу, несравненных по подготовке, возлюбивших Родину и ее славу превыше всего. С 1676 по 1782 год французский флот имел 21 морское сражение, из которых было проиграно только три. Как только началась революция, главный ее удар был направлен именно на флот. В Тулоне разлагающая работа пошла быстро, но в Бресте, где флот состоял из бретонцев, связанных с офицерством старыми узами, коим командовал любимый матросами граф д'Эктор, дело шло несколько тише, хотя столь же успешно. Через девять лет после взятия Бастилии от французского военно-морского флота, великолепного творения Людовика XVI, остались одни обломки. К 1798 году наши корабли частью погибли, частью попали в руки неприятеля; офицеры казнены или изгнаны; экипажи инертны или взяты в плен; арсеналы опустошены; рейды запущены, а порты пустынны». С началом Революции (1789) старый королевский флот фактически был упразднен и заменен флотом Французской Республики. Большинство офицерского корпуса и подготовленных кадров артиллеристов погибли во время террора. Вот чем оказалась Великая французская революция для военно-морского флота Франции.