Записки из чемодана Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его - Серов Иван Александрович. Страница 119

В то же время угольщики (шахтеры, техники гражданские) видят на поверхности и только командуют, не учитывая, что состав лоции сменяется, имеются новые необученные люди, а им подай план.

А в Москве сидят наркомы <нрзб>, Засядьки, Задемидько*, и каждый день строчат кляузы в адрес зампред Берия на МВД, что з/к плохо работают, что им не хватает рабочей силы для выполнения плана и т. д. Особенно скверный человек Засядько*, пьянчуга [420]…

Вчера в Госплане у Косяченко* (зам. пред. Госплана) разбирали вопрос обеспечения рабочей силой трестов угольной промышленности. Меня пригласили вместо Чернышева, который заболел.

Я рассказал, что количество з/к резко сократилось, так как в стране навели порядок, стало меньше жуликов и т. д., поэтому надо Засядько самому нанимать рабочую силу. А вместо этого, как я слышал, только на Донбассе у него за

1950 год 240 тысяч человек пришли на работу, получили подъемные и через полгода ушли.

Это же безобразие. Сколько выплатили подъемных. И более того, он из этого треста ушел и пошел в другой трест, и там второй раз получил подъемные.

Сидевшие там наркомы поддержали меня. Встал Засядько, вылупил пьяные глаза и говорит: «А мне хрен с вами. Не дадите з/к, не дам угля стране».

Я не выдержал и говорю: «Что ты за хам такой! Ты на кого работаешь: на нас или на партию? Что ты грозишь, лучше было бы, если бы делом занимался и меньше кляузничал Берия на всех».

Ох, как он, подлец, взбеленился! Заорал: «Вы не имеете права меня оскорблять!» Я ему ответил: «А ты можешь здесь перед всеми хамить!» В общем, покричал и ушел. Так ничего и не решили.

Я Круглову рассказал, он замахал руками и говорит: «Он пожалуется Берия и тебе попадет». Ну, и черт с ним, но хама я обрезал.

В тот же день мне звонили Зверев, <нрзб> и др. и поздравляли за то, что я этого хама оборвал.

Пуля для Сталина

…Вернулся в Кемерово, и пришлось на скорую руку подвести итоги и вылетать <обратно>, так как Круглов позвонил и встревоженным голосом сказал: «Крупная неприятность, вылетай». Еле упросил провести совещание с начальниками трестов и вылететь на следующий день [421].

Прибыв в Москву, утром пришел к Круглову. Ходит расстроенный. Рассказал следующее.

На строительстве МГУ находится лагерь з/к по Постановлению Правительства [422].

Позавчера вызвал Берия, показал записку Абакумова в адрес т. Сталина и конверт, в котором вложена пуля от винтовки.

Абакумов тут присутствовал у Берия с торжествующим видом, а затем доложил Берия, как было дело: охранник лагеря МВД, будучи на посту, увидел, что один заключенный близко подходит к ограждению. Часовой предупредил его отойти, но тот не отошел, тогда часовой сделал выстрел. Прибежал караул, разобрались, з/к наказали, и этим дело кончилось.

В тот же день сотрудник охраны на ближней даче у Сталина у ворот подобрал валявшуюся пулю, доложил своему начальству, сказал, что стрельба бывает ежедневно, а те <доложили> Абакумову, и сразу решили, что это стрелки охраны лагеря обстреливают ближнюю дачу т. Сталина.

Абакумов в записке написал, что так могут «пули» долетать и до дома, где гуляет «хозяин», и он не может гарантировать его жизнь.

После этого вдвоем Берия и Абакумов навалились на Круглова и Комаровского* (так как Главпромстрою было поручено строить МГУ, а Комаровский — начальник Главка), приказали отобрать винтовки у охраны и выдать пистолеты ближнего боя в течение 24 часов и «доложить об этом Абакумову». Я спросил Круглова: «А ты докладывал и Абакумову?» Тот ответил — да. Вот же трус! Хороший человек Круглов, а трусоват.

Вот как разыграли МВД. Ну, как водится, Круглов покрылся от волнения пятнами и спрашивает меня, что делать. Тогда я начал его спрашивать: «Ты пытался проверять в лагере, как это было дело все?» — «Нет, это проверяли сотрудники МГБ». — «Ну а ты узнал, в какую сторону стрелял часовой?» — «Нет. Абакумов говорит, в сторону дачи т. Сталина».

Тогда я ему говорю, что Абакумов известный провокатор, ты это знаешь, так почему же все его слова принимаешь на веру? «Ну а как же быть, если он уже записку написал? Сейчас мне надо писать доклад Берии и Абакумову о принятых мерах». Я ему говорю: «Подожди, я съезжу на место и разберусь».

Переодевшись в гражданский костюм, я поехал в район МГУ. В лагере сказали, что за месяц было два-три выстрела, и «ежедневно» никто не стрелял. Затем пошел в одну деревню, стоявшую недалеко от строительства МГУ и меньше километра от дачи Сталина. Там поговорил с мужиками на разные темы, а потом спросил, не беспокоят ли их лагерники. Те ответили — нет.

Тогда я уже более определенно спрашиваю: «А ведь они иногда и постреливают». Те отвечают, из лагеря они стрельбы не слышали, а вот тут у нас возле деревни стреляют каждый день по 2–3 часа. Спросил, кто стреляет, — говорят, милиционеры в красных фуражках, у них тут стрельбище.

Пошел на стрельбище, и действительно, там валяются отстрелянные гильзы, поставлены из дерна упоры для стрельбы лежа, с колена и стоят столбики, куда крепят мишени.

Ну, я сразу же определил директрису стрельбы. Получается, направление прямо на дачу т. Сталина, а расстояние до нее менее километра, а пуля летит <со скоростью> до 1800 м/с. Следовательно, угроза для окружающих большая.

Начертив схему расположения стрельбища, я пошел в лагерь узнать, чье это стрельбище. Начальник лагерного отдела мне сообщил, что это стрельбище транспортного отдела МГБ. Вот это здорово! Сотрудники МГБ обстреливают из винтовок дачу т. Сталина.

Приехав к Круглову, я ему все рассказал и говорю, что надо об этом доложить т. Сталину. Круглов, повеселев, говорит: «Давай не будем поднимать шума, а ты напишешь об этом мне рапорт, а я его перешлю Берия и Абакумову».

Я ему говорю: «Когда Абакумову понадобилось без всякой проверки скомпрометировать МВД, так он не постеснялся это сделать и написал Сталину, а почему мы должны это сделать по-семейному». Ну, в общем, Круглов побоялся.

Я написал записку Круглову, которую он и послал Берия и Абакумову. На следующий день Абакумов признался Берия, что стрельбище его, в записке добавил, что им пользовались и войска МВД. То есть и тут попытался укусить МВД. Вот какой подлец! Кончилось все в нашу пользу. Круглов благодарил меня, а я его поругал…

Правда, Арсений Григорьевич <Зверев> предупредил: «Смотри, он, подлец, нажалуется». Но ничего, пронесло.

Падение Абакумова

<На днях> узнал, что Абакумова арестовали за злоупотребления служебным положением. Ведь я об этом писал т. Сталину сразу, когда его назначили. Ну, слава богу, этого подлеца посадили, куда ему и следовало. Провокатор и авантюрист [423]…

Какой-то Рюмин, начальник следственного управления МГБ, на этом деле выдвинулся в заместители Министра Госбезопасности из рядовых следователей Архангельской области. Тоже странно [424].

Министром назначен Игнатьев, бывший секретарь обкома, работал в ЦК. Наконец-то подобрали партийного работника. Рясной остался заместителем МГБ. Ну, кажется, кроме Рюмина в руководстве МГБ нет провокаторов. Поживем, увидим. А время бежит, бежит, работы много.

Ведь всем было известно, что по окончании войны Абакумов арестовал более 70 генералов и маршалов. Новикова (авиатора), Яковлева (артиллериста) и др., т. е. генералов, которые сражались за Родину, командовали армиями, были членами Военного Совета армий, фронтов, и в основном за то, что по донесениям абакумовских особистов после войны у них были обнаружены картины, мотоциклы, одежда и т. д.

Ну, и что тут такого, многие из них <в> 1945–1947 годы работали в Германии, Австрии и других частях, получали большое жалованье.