Щит и меч «майора Зорича» - Терещенко Анатолий Степанович. Страница 15

С июля 1938 года новое брачное законодательство разрешило арийским девушкам вступать в брак в возрасте шестнадцати лет и упрощало процедуру развода в случае бесплодия партнеров. Гиммлеровская пропаганда освобождала немцев-мужчин от материальных обязательств к будущим матерям и их детям — эту заботу брало на себя нацистское государство.

В октябре 1939 года гитлеровцами запускается программа эвтаназии, в результате которой было умерщвлено более ста тысяч умственно отсталых детей и взрослых.

Шел 1943 год. Мужское население Германии резко пошло на убыль. В марте того же года нацистское руководство с целью борьбы со стремительно падающим уровнем рождаемости устанавливает смертную казнь для врачей, делающих аборты арийским женщинам.

Сама программа «Лебенсборн» делилась на две части: создание новой расы, которая, по замыслу эсэсовцев, должна была с 2012 года начать вытеснять с Земли всех прочих её обитателей, и системы управленцев, в руки которых перейдет руководство территориями.

«Дети Гиммлера», выращенные в программе «Лебенсборн», пришли во власть и управляют не только финансовыми потоками, но и политическими и идеологическими комбинациями во всем мире.

«Во время Великой Отечественной войны, — писал в газете "Ступени" № 21 2008 года исследователь этой проблемы Рудаков, — перед захватом Харькова немецкая агентура собрала все сведения о девушках определенного типа внешности, проживавших в городе. И как только дивизия СС вошла на территорию Харьковской области, зондеркоманды на мотоциклах объехали все адреса, собрали всех этих девушек в определенном месте и отдали в распоряжение элитных подразделений СС.

Детей, родившихся от этого и подобного ему контактов, немцы вместе с матерями переправили в Германию, где им делалось переливание плазмы крови, предварительно заговоренной. Вот из этих малышей и растили будущую новую расу… В момент расцвета (гиммлеровского ведомства. — Авт.) у СС было 117 замков, где проходило воспитание этих детей. замки были построены на местах силы — то есть в местах выхода энергии, оказывающей мощнейшее воздействие на человека, его психику и способности…

После войны новые немцы ушли на запасные базы в Латинской Америке, на Ближнем и Среднем Востоке и в Средиземноморье».

Действительно, в этих краях после сорок пятого года появилось много полузакрытых и закрытых немецких колоний с замками, окруженными неприступными бетонными заборами. Нельзя исключать того, что там прятались и крупные фашистские военные преступники. Тому подтверждение — выход израильской разведки на Эйхмана, его задержание и этапирование в Израиль для суда.

Со слов Судоплатова, в 1942 году Сталин получил письмо от молодого ученого-физика, специалиста по ядерным реакциям, будущего академика Флёрова, который обращал внимание на подозрительное отсутствие в зарубежной прессе с 1940 года открытых научных публикаций по урановой проблеме, а это, по его мнению, свидетельствовало о начале работ по созданию атомного оружия в Германии и других странах. Флеров предупреждал, что немцы могут первыми создать атомную бомбу.

В этот же период от нашей резидентуры, действовавшей в оккупированном Харькове, в состав которой входил и Святогоров, пришло сообщение, что бывший советский политэмигрант Ф. Хоутерманс прибыл в Харьков с какой-то специальной, секретной миссией. После уточнения через агентуру цели его визита стало ясно — предатель прибыл для получения дополнительных данных в украинском головном физико-техническом институте об использовании в военных целях советских исследований по проблемам ядерной энергетики и, в частности, урана.

Хоутерманс в этот период становится фактически одним из руководителей харьковского физико-технического института.

Кроме всего прочего, агентура проинформировала чекистов, что предатель прибыл в Харьков облаченным в «эсэсовскую форму».

Об этих материалах были срочно проинформированы наши ученые-ядерщики в лице Капицы и других специалистов по расщеплению урана.

Есть все основания полагать, что к добыванию этих материалов приложил руку и разведчик Святогоров, у которого была на связи в Харькове именно в это время агентура, близко стоящая к научной сфере.

Несколько слов хочется сказать о забытом современниками «минном боге» минувшей войны полковнике Илье Григорьевиче Старинове (1900–2000), о котором у Александра Пантелеймоновича сохранились самые яркие воспоминания. С ним он общался до последних дней жизни своего учителя.

Родился Илья Григорьевич в селе Войново Болховского района Орловской губернии в семье железнодорожного служащего. В РККА находился с 1918 года. В 1922 году окончил Школу военно-железнодорожных техников в Воронеже. По линии 4-го управления РККА в 1930–1933 годы занимался подготовкой партизанских кадров в Киеве и Харькове, разрабатывал и внедрял новые виды мин. Потом поступил в Военно-транспортную академию РККА, которую окончил в 1935 году. С 1936 по 1937 год воевал в Испании, помогая республиканской армии уничтожать эшелоны с боевой техникой, взрывать мосты, ангары с боевой техникой, склады с оружием и железнодорожное полотно. Там же он передавал накопленный опыт испанским товарищам по оружию.

По возвращении в Москву оказался под следствием за связь с так называемыми «врагами народа». Как известно, многие участники интернациональных бригад из числа советских военнослужащих незаслуженно обвинялись в проведении шпионской деятельности в пользу фашистской Германии. Время всеобщей подозрительности давало о себе знать. Оно ломало судьбы многих честных людей.

Это были годы кровавой «ежовщины», уже упоминаемой выше, жестокости исторической судьбы и исторического испытания народа. Создавалось впечатление, что исполнителей бесчеловечности — чиновников, как правило, трусливых, людские слезы и кровь не трогали, а радовали. Круг жертв репрессий с каждым месяцем углублялся и ширился. Главный удар был направлен в сторону граждан, самостоятельно мыслящих, не боявшихся сказать правду начальству и отстаивающих её логикой умозаключений и праведных поступков.

Многие мужественные люди, в том числе и сам Старинов, попали тогда под жернова репрессий НКВД. К счастью, дело в отношении Ильи Григорьевича было прекращено благодаря заступничеству наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова, знавшего его как честного и порядочного человека. Эта приятная неожиданность подарила ему в дальнейшем интересную и долгую жизнь, полезную людям и государству.

В течение 1938–1940 годов он начальник Центрального научно-испытательного железнодорожного полигона РККА. Участник советско-финляндской войны.

С началом войны Старинов, будучи руководителем оперативно-инженерной группы, действовавшей в составе Западного и Южного фронтов, являлся организатором постановки минных заграждений, ловушек и подрыва важных объектов при отступлении наших войск.

Командовал он и 51-й инженерной бригадой специального назначения на Калининском фронте. Являлся помощником начальника Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД). Трижды забрасывался в тыл к немцам. Во время войны создал специальные фугасы: ПМС — поездную мину Старинова и АМС — автомобильную мину Старинова.

После войны он занимался разминированием территории в Германской Демократической Республике, а затем преподавал в различных учебных заведениях МВД и КГБ СССР.

Слово Святогорову:

«Старинов для меня был не только учителем в диверсионных делах, но и человеком, у которого слово не расходилось с делом. Это была Личность! Порядочность и смелость, чувство долга и патриотизм, скромность и стремление к достижению поставленной цели были его светящимися гранями, которые не афишировались им, они проявлялись в делах и поступках.

За выдающие заслуги перед Родиной он трижды представлялся к высшей награде государства — Героя Советского Союза — и пять раз к присвоению генеральского звания. Но по неизвестным причинам заслуги моего друга И.Г. Старинова не были должным образом оценены политическим руководством страны.