Женская гордость - Рид Мишель. Страница 18

Некоторое время они сидела молча, пока наконец тишина не стала резко отдаваться в ушах Клеи. Это состояние, наверно, перешло и к Максу, так как он тяжело и глубоко вздохнул.

– Я полагаю, – сказал он, – что все это… – Он не нашел подходящего слова, чтобы описать ситуацию. Клея не удивилась, у нее и у самой не было правильных слов, – …ну, скажем, этот сюрприз, который ты преподнесла мне сегодня утром, означает конец наших отношений?

По крайней мере, он не назвал их отношения «связью». Даже Макс мог иногда проявить чуткость.

– Да, – ответила она хрипло, – наши отношения не могут больше продолжаться. Макс. Не могут, потому что… – У меня будет твой ребенок.-…потому что я поняла…

– Поняла-что? – спросил он мягко, когда она снова сбилась с мысли. Но вопрос этот одновременно подхлестнул и испугал ее, и она еще больше ушла в сторону.

– Джо мне очень помог. Он… он нашел мне работу у своего друга. Все так удачно устроилось. А потом я поехала на уик-энд к маме, и она мне сообщила потрясающую новость, и все стало еще сложнее…

– Клея… – Макс нетерпеливо перебил ее, он был почти взволнован. Она не могла видеть себя со стороны, не могла видеть себя так, как видел ее в этот момент он-с искаженным от горя и тревоги прелестным лицом. – Ты спешишь, как паровоз, я не успеваю за тобой, – сказал он, немного подвинулся и наклонился к ней поближе.

Голос его звучал сейчас теплее, это был голос Макса, которого она знала, и когда она искоса быстро взглянула на него, увидела, что он уже не выглядел так неприступно, как раньше, – глаза его были приветливее, а губы не так плотно сжаты.

– Посмотри на меня, – ласково сказал он, и она обернулась к нему, взглянув на него синими, казавшимися необычайно огромными на бледном, измученном лице глазами.-По какой-то, известной только тебе одной причине ты решила забыть нашу любовь.-Слово «любовь» понравилось Клее больше, чем холодное «отношения».-Я не могу сказать, что очень удивлен… откровенно говоря, я совсем не удивлен твоим поступком. Еще на прошлой неделе мне показалось: что-то в этом роде должно произойти. Но я не понимаю, почему, и я сегодня здесь, чтобы это узнать.

Так я и думала, с горечью отметила про себя Клея. Он взглянул ей в лицо и, приняв полную подавленность в ее глазах за страх, сказал с нетерпением:

– Да я не собираюсь устраивать скандала, не бойся ты, ради бога, я не собираюсь кричать на тебя. – хотя в ту минуту он почти кричал-…я просто хочу тебя понять, потом я уйду… Ну, теперь тебе легче рассказать мне обо всем?

Но ей стало только тяжелее. Потому что она оказалась права – он был совершенно равнодушен к ней.

У меня будет твой ребенок! О, господи!

– Эта квартира моя собственная, Макс, – сообщила она ему без всякой последовательности. Она лихорадочно искала нужные слова, которые сделали бы наконец ее сбивчивую речь понятной.

– Я знаю, – ответил он с нетерпеливым вздохом.-Но…

– А в этот уик-энд, когда я была у мамы… – Клея продолжала свое, не обращая внимания на слова Макса, – она сообщила мне две новости, одна из которых не имеет к нам отношения, а другая имеет… Она глубоко вздохнула и выпалила на одном дыхании: – Мне исполнится двадцать один год в следующем месяце…

– Клея, что с тобой, ты опять уходишь в сторону…

– Но ты не даешь мне говорить! – резко сказала она, лицо ее было искажено от напряжения. – Я объясняю, как могу! У меня скоро день рождения, – повторила она, – и мама сказала мне о дарственном полисе, который отец положил в банк на мое имя, когда я родилась. Когда мне исполнится двадцать один год, этот вклад станет моим. Это очень крупный вклад. Джеймс сказал…

– Что это еще за Джеймс? Кто он такой? – вконец разозлился Макс. Сейчас он был в таком же замешательстве, как и Клея. Черные брови его поползли вверх, глаза метали серебряно-синие молнии.-Он случайно не заменяет меня в твоей постели? – спросил он со злой усмешкой.-Он случайно не…

– Джеймс-мой отчим! – сказала она с уничтожающим взглядом.-Джеймс Лэверн! – Клея смотрела на Макса с насмешкой-она была так возмущена его словами, что забыла обо всем и испытывала сейчас к нему только презрение. – Я говорила тебе о нем и раньше, но, как всегда, когда я рассказываю тебе о своих делах, ты все пропустил мимо ушей. Джеймс Лэверн-биржевой маклер, преуспевающий, между прочим. И он собирается вложить мои деньги в дело, поэтому мне не придется долгое время беспокоиться о заработке. Так что… – она еще раз глубоко вздохнула, – у меня есть собственная квартира, и я материально обеспечена.

– И это означает, что Клея у нас теперь – независимая женщина, и ей совершенно не нужна хорошо оплачиваемая работа у Макса Лэтхема. – Он решил, что все сводится к этому и что он получил исчерпывающий ответ на свой вопрос. Рот его скривился в надменной улыбке, а его саркастический тон так сильно обидел ее, что ей пришлось собрать все силы, чтобы внутренне успокоиться.

– Я ушла, когда еще ничего не знала об этих деньгах, – резко заметила она. Он может насмехаться над ней сколько его душе угодно, но он же еще не знает, из-за чего она все это сделала! – К тому же, – добавила она не менее резко.-я уже устроилась на новую работу!

– Так значит, бедному Максу показали нос, вот и все! – заключил он с сухой усмешкой.

Эта несправедливость так возмутила Клею, что она вскочила со стула и в ярости посмотрела на Макса.

– Но ведь бедному Максу нет до меня никакого дела! – почти крикнула она.

Да, по-видимому, все сведется к вульгарному скандалу, подумал Макс.

– Если такие сцены станут для нас нормой, то я думаю, что действительно не захочу иметь с тобой дело. – Ну и прекрасно, – сказала она, смиряясь с его презрением, и только по взмаху ресниц было видно, какой тяжелый он нанес ей удар. С холодной решимостью она подняла вверх подбородок. – Теперь, когда я знаю, как ты ко мне относишься, мне будет легче сообщить то, о чем мне было так трудно говорить.

«Ну, наконец-то!»-было написано на его лице, тоже порядком измученном этим тягостным разговором.

– У меня будет ребенок.

Ну вот и все. Вот она и сказала ему. Клея почувствовала грустное облегчение и как-то сразу поникла.

Но Макс не испытал ни малейшего облегчения. Клея увидела, как холодная снисходительная маска сошла с его лица, как его голубые глаза сузились от гнева, а ленивая поза сменилась настороженной и натянутой. Руки его напряглись, сжались в кулаки, спина прогнулась, как перед прыжком, лицо побагровело от ярости.

Она по-настоящему испугалась и, подняв руку и прикрываясь от него, умоляюще сказала:

– Я тебе все объясню…

– Ты… дрянь!… – прошептал он, и Клея чуть не упала, отступая назад, а Макс, рыча от ярости, накинулся на нее и схватил за дрожащие плечи.

– Это получилось случайно, Макс… Но он не слушал – пальцы его больно сжимали ее хрупкие плечи, глаза его сверлили ее лицо как серебряные буравчики.

– Я тебе доверял, – прорычал он и тяжело тряхнул ее.

Ей казалось, что она видит перед собой совершенно незнакомого человека-лицо его было искажено злобой, челюсти плотно сжаты, губы яростно искривлены. Она застонала, стараясь высвободиться из его рук, но он схватил ее еще крепче.

– Я тебе доверял! – повторил он хрипло, так что было трудно разобрать слова.-Ты должна была следить за этим! – продолжал он грубым, страшным голосом, взбешенный воспоминаниями о ее уверениях в том, что все будет в порядке. – Ты все это нарочно устроила!

– Нет!

– Да! Ты настоящая гадина! – Он снова тряхнул ее, так что иссиня-черные волосы почти закрыли ее смертельно бледное лицо. – Я ведь доверял… доверял тебе!

Он уже совершенно не контролировал себя, и Клея с ужасом увидела, как он занес над ней руку, и поняла по выражению его побелевшего лица, что он не остановится ни перед чем.

– Не трогай меня… – взмолилась она. От страха она прикрыла глаза рукой и вся съежилась. Внезапно ее захлестнула горячая волна, которая с невероятной быстротой прокатилась по всему телу от ног к голове и с ревом обрушилась на виски и уши, так что она перестала воспринимать то, что с ней происходило.