Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Примаков Евгений Максимович. Страница 75

В назначенное время Клаус был на месте встречи. Сразу же появился Г. Он явно волновался. Инициативу разговора наш разведчик взял в свои руки, но ничего толком узнать не смог. По всем вопросам Г. отсылал его к своему напарнику — Френсису Меннингу. Итак, прогноз о неизбежности встречи с напарником подтвердился, и тогда работник дал согласие на встречу с Меннингом. Но при условии, если он документально подтвердит свои полномочия на ведение переговоров. Г. попытался что-то объяснить, но оперработник прервал его, сказав, что такими вещами не шутят. На этом встреча завершилась. Разведчик сказал Роберту, что позвонит через пару дней.

Развитие событий вышло на финишную прямую.

План первоочередных, неотложных мер практически был выполнен. Наступил февраль, и союзническую комендатуру, на помощь которой в случае необходимости рассчитывала резидентура, возглавил представитель советских оккупационных войск. Противник, судя по всему, утвердился во мнении, что ни разведчик, ни его жена о случившемся никому ничего не сообщили. Инициатива в вопросе о том, когда и как встречаться, теперь принадлежала нашему сотруднику.

Дальнейшие планы сводились к следующему. Встреча с участием Меннинга проводится в общественном месте (кафе или ресторане) сразу после работы, в субботу. По ходу беседы, когда дело дойдет до шантажа, Клаус устраивает публичный скандал. О случившемся Верховный комиссар заявляет официальный протест американской стороне.

Наиболее сложным был выбор места встречи. Резидентура решила занять гибкую позицию. Предложить не одно, а несколько мест, но таких, в числе которых американскую сторону устраивало бы только одно. В результате остановились на респектабельном кафе «Гартенбау». Расположенное в центре города, к тому же в «международном» районе Вены, оно должно было заинтересовать американцев. Два других места (было решено предложить на выбор три) для американцев были неприемлемы. Одно, хотя и находилось в том же «международном» районе, довольно часто посещалось представителями советской колонии. Другое вообще располагалось в советском секторе Вены.

Прошли два мучительно долгих дня. Американская сторона строго придерживалась договоренности. Ни одного звонка.

В пятницу, накануне операции, разведчик остановил машину у телефона-автомата и позвонил своим «опекунам». Как и в предыдущий раз, трубка моментально была снята. У аппарата был Роберт. Поприветствовав его, Клаус сказал, что готов встретиться с Меннингом на следующий день в субботу вечером, после окончания работы. Сразу же поинтересовался, как обстоят дела с выполнением поставленных условий. Г. снова попытался что-то объяснить, но оперработник его прервал, сказав, что в противном случае во встрече нет смысла. Тогда американец, перебросившись несколькими словами на английском языке с Меннингом, сказал, что да, конечно, условия будут выполнены. Как бы раздумывая, Клаус назвал три заранее определенных места. Г. попросил подождать. Посоветовавшись с Меннингом, он остановил выбор на кафе «Гартенбау». Все сработало, как и было задумано.

Если за сотрудником велось наружное наблюдение, а надо полагать, что так оно и было, то звонок из телефона-автомата должен был успокоить организаторов наблюдения.

Накануне вечером вместе с руководством резидентуры были уточнены детали предстоящей операции. Прикрытие в ресторане обеспечивали два человека. Физическая защита, если в этом могла возникнуть необходимость, поручалась одному из недавно прибывших в Вену сотрудников резидентуры, пока не известному американцам. Второй была переводчица резидентуры, которая также не находилась в поле зрения американцев. Ей предстояло прийти в кафе заранее, занять место поближе к входной двери и внимательно следить за тем, что будет происходить. Как только возникнет скандал, из расположенного у входа телефона-автомата позвонить в комендатуру. Действия комендатуры были четко оговорены при личной встрече с комендантом.

В субботу, 5 февраля, консул закончил работу несколько раньше обычного. Приехав домой, надел выходной костюм. При себе имел дипломатический паспорт и деньги на случай, если бы ему пришлось расплачиваться за ужин. На встречу разведчик шел спокойно, будучи уверенным в себе.

Ровно в шесть часов вечера он вошел в кафе. Оно было битком заполнено посетителями. Скользнув взглядом по залу, увидел подающего знак рукой Роберта. Нужно отдать должное Меннингу и Г.: место они выбрали грамотно. Столик на трех человек находился в левом углу задней стены зала. Рядом — вход в кухню и в рабочие помещения, а значит, и выход на улицу. Расположились они друг против друга, оставив свободным место, заняв которое, консул оказывался спиной к залу. Кроме пальмы в кадке слева, зашторенного окна перед собой и одного столика справа, он больше ничего видеть не мог. Г. оказался по левую руку, Меннинг — по правую.

Обменявшись приветствиями и представив Меннинга, Роберт предложил что-нибудь выпить.

Начало разговора было банальным: о погоде, уютной обстановке в кафе, о Вене и венцах. Оба принесли извинения за проявленную бестактность по отношению к жене дипломата. Это был мостик для перевода разговора в иное русло.

Об арсенале средств воздействия, к которым Меннинг намеревался прибегнуть с целью склонения сотрудника к переходу на Запад, можно было только догадываться, о них говорил состряпанный ЦРУ номер газеты «Винер курир». Клаус занял выжидательную позицию, в основном слушал, отделывался малозначащими репликами.

Но ничего нового в обоснование мотивов, почему они решили оказать ему «помощь», сказано не было. Когда речь зашла о материальных благах, которые, по словам Меннинга, ожидали разведчика в случае согласия обосноваться в США, проще выражаясь, изменить Родине, разведчик, прервав Меннинга, сказал, что прежде чем обсуждать конкретные вопросы, он хотел бы убедиться в его полномочиях. Меннинг ответил, что от Г. ему известно о поставленном требовании, и что такими полномочиями он располагает. Но документ исполнен на английском языке, которым дипломат, насколько ему известно, не владеет. Несколько блефуя, Клаус ответил, что хотя его познания в английском ограничены, но для того, чтобы разобраться, о чем идет речь в документе, их будет вполне достаточно.

Все шло к тому, что через пару минут документ мог оказаться в руках нашего сотрудника. Но как его удержать у себя? Их двое. Причем Меннинг — атлетически сложенный мужчина, на голову выше нашего разведчика.

Успех могли обеспечить только неординарные, решительные действия. Отсчет времени шел на секунды. Разведчик заказал свежий бокал пива. Затем, обращаясь к Меннингу, попросил его дать документ для ознакомления. Не торопясь тот вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо плотную бумагу, развернул ее и придвинул к разведчику, не выпуская, однако, из рук. Тут наш сотрудник сделал вид, что оскорблен, и заявил, что если к нему нет доверия даже в таком малом деле, то вообще больше не о чем говорить. Одновременно, привстав со стула, дал понять, что уходит. Это подействовало на Меннинга. Он извинился. Сказал, что его неправильно поняли, выпустил документ из рук, попросив, однако, ознакомиться с ним незаметно для соседей. Положив документ на колени, оперработник стал его изучать. Именно рассматривать и изучать, а не читать. Английского языка он действительно не знал, но разобрался в том, что датирован он восемнадцатым января, выдан госдепартаментом, в тексте фигурировала вся его семья. В верхнем левом углу — большая тисненая печать. Внизу подпись, чья — разобрать он, естественно, не мог. Меннинг и Г. внимательно наблюдали. Между тем официант принес три бокала пива, пожелал приятного аппетита и удалился. Продолжая держать документ в левой руке и делая вид, что внимательно вчитывается в него, разведчик взял в правую руку бокал и мгновенно выплеснул его содержимое в лицо Роберту. Позже пожалел, что по левую сторону сидел Г., а не Меннинг. Тут же поставив бокал на стол, переложил документ в правую руку и, засовывая его в карман, левой нанес пощечину Меннингу. В отличие от Роберта, растерянно стоявшего у стола и утиравшего носовым платком лицо, Меннинг быстрым движением схватил Клауса за правую руку, которую тот еще не успел вытащить из кармана и пригнул к полу, согнувшись сам. Но было поздно. Документ был уже спрятан во внутренний карман пиджака. В этот момент к столу подскочил наш «телохранитель» и нанес Меннингу скользящий удар по шее. От неожиданности тот вскочил на ноги, схватил стоявший рядом стул, поднял его вверх и занес для удара по выходящему на улицу огромному окну, намереваясь, видимо, таким путем покинуть кафе. Увидев, однако, что его никто не похищает, Меннинг поставил стул на место. Между тем посетители поднялись со своих мест и приблизились к дерущимся. Появился хозяин кафе в сопровождении официантов.