Публицистика 1987 - 2003 годов - Федин Василий Тимофеевич. Страница 50

Каждая новая книга немецкого автора — участника второй мировой войны, издаваемая на русском языке, конечно, привлекает внимание читателя, не равнодушного к истории Великой Отечественной. В этом смысле рассматриваемая книга представляет определенную ценность, а ее автор выглядит во многом откровенным. Но позиция  его — не позиция раскаявшегося гитлеровца, а солдата, который до конца выполнял свой немецко-фашистский воинский долг. До последнего момента своего фронтового пути он не раскаивается в том, что шел завоевывать чужую землю, а сожалеет лишь о том, что это оказалось несбыточным.

Автор книги с 1939 года на войне, рассказывает же он лишь о   последних семи месяцах своей военной биографии — об участии в боях саперного батальона, командиром которого он был в период наступления 6-й армии Паулюса на Сталинград, о боях за город, его кварталы и, наконец, — о боях в окруженной группировке в черте города до момента ее пленения 2 февраля 1943 года. Пока лихо на-ступали к Сталинграду — был у них единый порыв и бодрый дух, стойкость, крепчайшая дисциплина, беспрекословное подчинение приказам вышестоящего начальства, сплоченность офицерского, фельдфебельского и рядового состава, войсковое товарищество, устремленность к достижению поставленной цели — все это не только в своем батальоне, но в немецкой армии вообще. С презрением говорится О противоположном у ВОЮЮЩИХ рядом румын. Ропот И разложение в немецких частях начались лишь после того, как была окружена вся 6-я армия Паулюса с приданными ей румынскими, венгерскими и словацкими частями и соединениями и не удалась попытка Манштейна деблокировать окруженную группировку. Нехватка про- довольствия, боеприпасов, горючего, ежеминутные обстрелы советской артиллерии погасили немецкий наступательный порыв и все то, на чем держалась немецкая армия еще неделю-две тому назад. Повествует автор о медленной, но неуклонной гибели своего батальона, о боях за цех № 4 Сталинградского тракторного завода, даже — за полцеха, который они так и не смогли захватить. Вместо комфортабельных еще совсем недавно блиндажей теперь полутемные, холодные подвалы городских развалин, голод, антисанитария, вшивость, начавшиеся эпидемии, самоубийства, корчившиеся и умирающие   свои раненые — медленная гибель 6-й армии. Заговорили о том, что надо было сразу пробиваться обратно на запад, как только армия была окружена, что Гитлер и верховное командование оставили их в Сталинграде на верную гибель для того, чтобы показать всему миру, что немецкий солдат до последнего исполняет свой долг. Отсюда и название книги — солдаты, которых предали. Но кажется, правильнее было бы назвать ее так: «Солдаты, которых заставила прозреть Советская Армия». Но ни в этот смертельный для них момент, ни ранее ни у солдат, ни у офицеров — ни одного слова сожаления или сострадания о том, что, дойдя до Сталинграда, сколько же они, немцы, натворили преступлений, принесли неисчислимых страданий населению тех сожженных и разрушенных городов, поселков и деревень, через которые прошли. Вместо этого — досада и ропот на свой неизбежный конец.

Странно, что в самые тяжелые дни перед капитуляцией в Сталинграде ни автору книги, ни кому-либо из его окружения не пришла в голову простая мысль: а не Бог ли наказывает немецкое войско и немецкий народ за злодеяния, которые они натворили на русской земле с 22 июня 1941 года? За голодное умерщвление в 1941 году более 2 миллионов красноармейцев и командиров Красной Армии, попавших к ним в плен, погибших в лагерях для военнопленных и на переходах от фронта в тыл немецких войск?

Нет, не о покаянии они думают теперь, попав в плен, они думают о другом. Вот едут они, пленные офицеры, из переполненного лагеря для военнопленных за Волгой в Москву в купейном вагоне, и автор книги свидетельствует: «В рубашке и кальсонах лежим мы на своих полках под белыми пододеяльниками и курим. Наш разговор — это вполне понятно — вертится вокруг одной и той же темы: неопределенность нашего будущего. После наглядного урока, который преподали нам Советы, нас в первую очередь волнует уже не исход войны. Поражение Германии почти все мы считаем неизбежным фактом. Теперь нас волнует наша собственная судьба. Тут полное раздолье для фантазии. Самое лучшее было бы — обмен пленными офицерами через Швейцарию или даже через Японию».

Как и многие послевоенные немцы, автор записок утверждает, что он до плена был вне политики. Это, конечно, неискренность, фальшь. Любая армия никогда не была и не будет вне политики. И тут за строками о чисто военных событиях и эпизодах явно выглядывает и идеология, и политика: неудержимая устремленность захватить Сталинград, Юг России и Кавказ — это устремленность к завершению захвата огромной территории европейской части России, территории, богатейшей хлебом, металлом, углем, нефтью, огромными сырьевыми, продовольственными и военными ресурсами, — вековая мечта захватчиков-западников, кажущийся близким конец войне и начало дележки захваченного. Автор книги, кстати, имевший университетское образование, прозрел со своими «камрадами» только в советском плену тогда, когда им всю сущность немецкой агрессии популярно объяснили их соотечественники — эмигранты, находящиеся в Советском Союзе, и советские офицеры, занимавшиеся их политическим перевоспитанием. Точнее — помогли им окончательно прозреть.

Надо отдать автору книги должное: бывший майор бывшей немецко-фашистской армии часто подчеркивает в книге умение воевать, которым обладали немецкие офицеры и солдаты. Вместе с тем он ни разу не сказал худого слова ни о Красной Армии, ее солдатах и офицерах, ни о Сталине, хотя книга издавалась и первый раз была переведена на русский в годы махрового антисталинизма, возбужденного Н. С. Хрущевым.

В приложении к запискам Г. Бельца приведены два важных для понимания событий 1942 года документа ставки верховного главнокомандования вермахта: «Директива верховного главнокомандующего вермахта № 41 от 5 апреля 1942 г.», и «Директива верховного главнокомандующего № 45 от 23 июля 1942 г.». В директиве № 41 названы основные цели летней кампании 1942 года: прорыв на юг в район Кавказа, захват его нефтяных районов, включая Баку, захват Ленинграда, Керченского полуострова. Для обеспечения этих операций планировалось в первую очередь уничтожение советских войск по обе стороны рек Донец и Изюм. Затем бросок на Воронеж, соединение немецких войск, наступающих от Воронежа и Таганрога, в районе Сталинграда. Директива №45, подписанная Гитлером, подводила итоги первого этапа летней кампании и уточняла дальнейшие задачи. Отмечалось в ней, что «в ходе кампании продолжительностью немногим более трех недель поставленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели в основном достигнуты. Лишь незначительным силам вражеской армии под командованием

Тимошенко удалось избежать окружения и переправиться на южный берег р. Дон».

Вот эти «незначительные силы» и сдерживали в дальнейшем немцев, рвущихся к Сталинграду. Обычно у нас поносят Тимошенко недобрыми словами, многие считают его бездарным полководцем. Это можно понять, если иметь в виду, что основными виновниками трагических для нашей армии событий 41-го года были нарком обороны, Наркомат обороны в целом, включая Генштаб. Это они, не осуществляя должного контроля за выполнением своих распоряжений и приказов, виноваты в том, что командующий войсками ЗОВО допустил разгром своей авиации на аэродромах, артиллерии на полигонах и войск в постоянных местах дислокации в первые часы войны. Но как полководец именно С.К. Тимошенко провел в тяжелые дни 1941 года ряд успешных операций, главная из которых — разгром 1-й танковой группы Клейста под Ростовом-на-Дону осенью 41-го года и изгнание немцев из города. И вот теперь, летом 42-го, после тяжелых поражений Юго-Западного фронта под Харьковом, он смог все же сохранить часть своих войск в условиях тяжелейшего отступления, поставить их на пути 6-й немецкой армии как-то задержать ее продвижение. В директиве № 45 Гитлер ставил задачу группе армий «А» овладеть восточным побережьем Черного моря, вывести из строя Черноморский флот и захватить Баку. Группе армий «Б» ставилась задача захватить Сталинград и двинуться по западному берегу Волги на Астрахань. Ни одна из перечисленных целей, как известно, так и не была достигнута, как не был захвачен и Ленинград.