Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Примаков Евгений Максимович. Страница 45

Александр Михайлович исключительно добросовестно относился к выполнению своего служебного долга, никогда не считался со временем, нередко лично участвовал в острых оперативно-разведывательных мероприятиях.

Весьма интересно рассказывал о стиле его работы один из руководителей нелегальной разведки Николай Алексеевич Корзников, длительное время работавший с ним вместе.

«При разработке важных операций, — говорил Корзников, — Коротков обязательно приглашал к себе непосредственных исполнителей. Бывало, он закрывался на полдня с ними в своем кабинете и в деталях прорабатывал предстоящее мероприятие. Их можно было застать без пиджаков, с засученными рукавами, ползающими по картам на полу».

Он старался передать свой опыт, знания непосредственно исполнителям. В то же время он с готовностью подхватывал их свежие мысли, а иногда и неординарные подходы к решению сложных разведывательных задач.

Коротков был доступен рядовым сотрудникам, регулярно общался с ними. Вместе с тем он был весьма требовательным начальником, иногда даже жестким, особенно по отношению к тем, кто старался работать вполсилы, ленился, был неискренним. С сотрудниками, работавшими творчески и добросовестно, он всегда общался как с товарищами, был внимателен к их делам, служебным и личным.

В конце июня 1961 года Александр Михайлович прибыл в Москву на совещание руководящих работников КГБ. Одновременно он побывал в ряде правительственных учреждений для решения текущих задач работы берлинского аппарата. Утром 27 июня он посетил отдел ЦК на Старой площади. Вышел оттуда хмурый, недовольный беседой. Видимо, не во всем нашел взаимопонимание. От здания ЦК до площади Дзержинского прошел пешком, хотел немного развеяться. Здесь сел в машину и отправился на стадион «Динамо». Он еще утром созвонился с Иваном Александровичем Серовым, бывшим председателем КГБ, и договорился поиграть с ним в теннис.

Спорт, езда на автомобиле, игра в теннис или шахматы всегда помогали А.М. Короткову сохранять душевное равновесие и успокаиваться после частых волнений. Он рассчитывал, что и на этот раз игра поможет ему вернуть бодрость, поднимет настроение. Во время игры он нагнулся за мячом — и острая боль пронзила сердце. Коротков потерял сознание. Через несколько минут его сердце перестало биться.

Один из сотрудников, близко знавших Короткова, услышав о случившемся несчастье, сказал: «Разведка потеряла одного из своих наиболее талантливых и неординарных профессионалов».

Боевой путь Александра Михайловича Короткова отмечен многими государственными наградами: орденом Ленина, шестью орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». Он был также награжден и иностранными орденами. В 1946 году правительство Югославии наградило его орденом «Партизанская звезда I степени», а в 1958 году правительство ГДР — орденом «За заслуги перед Отечеством» в золоте.

12. Резидент и дипломат

Шла Вторая мировая война. На стороне фашистской Германии воевали Венгрия, Италия, Румыния и Финляндия. Враг к сентябрю 1941 года вплотную подошел к Москве. В это время советская дипломатия прилагала все усилия к тому, чтобы предотвратить нападение государств, сохранявших пока нейтралитет, — Японии, Турции, Ирана и других. Это требовало немалого искусства, ибо на многих «нейтралов» положиться было невозможно.

В сентябре 1941 года в Стокгольм был направлен в качестве советника посольства СССР для руководства резидентурой опытный работник разведки Борис Аркадьевич Рыбкин (псевдоним Кин).

Швеция — государство в Северной Европе, на Скандинавском полуострове, в течение нескольких веков оставалось нейтральным, несмотря на происходившие в Европе войны. Свой традиционный нейтралитет Швеция сохраняла и в годы Второй мировой войны, хотя в первые месяцы очень близка была к военному союзу с гитлеровской Германией. Ее же соседка — Финляндия — приняла непосредственное участие в войне против Советского Союза на стороне фашистской Германии.

В Швеции с 1930 года сначала посланником, а затем послом Советского Союза была А.М. Коллонтай, которая прилагала все усилия к тому, чтобы удержать Швецию на позициях нейтралитета. Активную помощь дипломатии в этом оказывала и советская разведка.

Б. А. Рыбкин родился на Украине в 1899 году в семье ремесленника. После окончания четырех классов сельской школы переехал в Екатеринослав, где восемь лет провел, работая в типографии сначала учеником, а затем наборщиком. После службы в Красной Армии поступил на учебу в Горный институт, но проучился в нем только три месяца. 30 июля 1921 года Губком направил его на работу в ЧК в Екатеринослав. С 1921 по 1930 год Рыбкин занимался контрразведывательной работой. Затем его перевели на работу по линии разведки, и в 1931 году он стал представителем ИНО ОГПУ по Средней Азии с местом дислокации в Ташкенте. С декабря 1931 года по 1934 год он работал в г. Мешхеде в Персии (Иран), выполняя по прикрытию обязанности вице-консула.

Вернувшись в Москву в 1934 году, Рыбкин некоторое время работал в Центральном аппарате ИНО ОГПУ, и вскоре был направлен резидентом в Финляндию под прикрытием 2-го секретаря Полпредства.

Вот как пишет в своих воспоминаниях разведчица и писательница Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина: «К этому времени я уже шесть-семь месяцев была в Финляндии, успела познакомиться со страной и нашей резидентурой. Прежний резидент был отозван в Москву, и вместо него прибыл консул Ярцев, он же Рыбкин. Приехал один, без семьи. Очень официальный, подтянутый, требовательный.

Поначалу у нас не сложилось взаимопонимание. Мы спорили по каждому поводу. Я решила, что не сработаемся, и просила Центр отозвать меня. В ответ мне было приказано помочь новому резиденту войти в курс дел, а потом вернуться к этому вопросу. Но… возвращаться не потребовалось. Через полгода мы запросили Центр разрешить нам пожениться. Я была заместителем резидента, и мы опасались, что Центр не допустит такой «семейственности». Москва дала “добро”».

В начале апреля 1938 года Рыбкин неожиданно был вызван в Москву. А 7 апреля, к большому удивлению Бориса Аркадьевича, его принял И. В. Сталин. В присутствии Молотова и Ворошилова он почти два часа беседовал с Рыбкиным, интересуясь подробностями политической и экономической жизни Финляндии, проявляя при этом неплохие знания об этой стране. Суть вызова состояла в том, что ему от имени советского правительства поручалось провести зондажные переговоры с правительством Финляндии. В архивных материалах внешней разведки эти переговоры именуются как переговоры по делу «7 апреля».

В своих воспоминаниях З.И. Воскресенская так описывает эту сцену в беседе Рыбкина с послом СССР в Швеции Александрой Михайловной Коллонтай в 1943 году:

А.М. Какие вопросы вам задали Молотов и Ворошилов?

Кин. Пока Сталин расспрашивал меня, они молчали. Наконец Иосиф Виссарионович, обратившись к ним, спросил: «Ну как ваше мнение, поручим ему?» Оба в знак согласия кивнули головой. «Так вот, дорогой товарищ, товарищ…» — замялся Сталин. «Рыбкин», — подсказал я. Сталин засмеялся: «У вас, разведчиков, всегда столько фамилий, профессий, что вы, наверное, в них сами запутались… Мы решили уполномочить вас вести строго секретные переговоры с правительством Финляндии». Молотов вставил: «Полпреда Асмуса мы отозвали, и вы будете временным поверенным в делах. До приезда нового полпреда». «Вы решили, — спросил Сталин у Молотова, — послать туда этого директора электростанции, как его? Древесный? Деревянный?..» «Деревянский», — уточнил Молотов. «Об этих переговорах ни одна душа не должна знать, — предупредил Сталин. — Речь идет о нашем желании заключить с Финляндией двусторонний договор на случай, если Германия через территорию Финляндии намерена напасть на Советский Союз. СССР со своей стороны даст гарантии о своих мирных намерениях в отношении Финляндии и обеспечит независимость страны».