Без права на ошибку. Книга о военной разведке. 1943 год - Лота Владимир Иванович. Страница 10

Ученые, эмигрировавшие из Германии в Англию и США, сообщили, что немецкие физики ведут изыскания, направленные на создание нового оружия невероятной силы, которое они назвали урановой бомбой. Эмигранты-физики были правы, так как сами принимали участие в этих научных исследованиях, перед тем как бежать от фашистского режима в Лондон или Вашингтон. Однако ситуация в области разработки нового оружия в Германии в 1941–1942 годах развивалась замедленными темпами.

В условиях впечатляющих побед над Францией, Бельгией, Польшей, Чехословакией и другими странами Гитлер решил, что он и без атомной бомбы поставит всех на колени. Немецкая армия была вооружена новейшей боевой техникой и оружием, которые в огромных количествах производились германскими военно-промышленными концернами.

К идее создания атомной бомбы германское руководство обратилось вновь только после поражения германских войск под Москвой и Сталинградом, когда стало ясно, что война против Советского Союза не будет похожа на прогулку германских войск по Европе. Именно тогда генералитет третьего рейха понял, что Германия сможет выиграть войну на Восточном фронте, если немецкие ученые создадут принципиально новое оружие. Потенциальные возможности для этого у Германии были. По оценкам экспертов из британской разведки, перед началом Второй мировой войны Германия на два года опережала англичан в научных исследованиях в области ядерной физики. Британские же ученые в то время значительно опережали американцев.

Инициатором активизации работ по созданию урановой бомбы был министр вооружения и военной промышленности Германии Альберт Шпеер. В июне 1942 года Шпеер и фельдмаршал Фромм провели совещание, на которое пригласили физиков Гейзенберга и Гана. На совещании также присутствовали фельдмаршал Мильх, адмирал Витцель, генерал Лееб — кураторы научно-исследовательских управлений в авиации, на флоте и в сухопутных войсках, а также президент Фонда кайзера Вильгельма А. Феглер.

Был заслушан доклад доктора Гейзенберга. Завершая свое выступление, физик сказал: «Учитывая разрушительную силу атомной энергии, создание бомбы может повлечь за собой очень серьезные последствия».

Шпеер спросил Гейзенберга, сможет ли его группа физиков в короткие сроки создать эту атомную бомбу. Гейзенберг ответил, что найдено научное решение проблемы и, хотя чисто теоретически уже ничто не препятствует созданию атомной бомбы, «техническая база для нее может быть создана не ранее чем через два года, и то при условии, что им окажут должную поддержку». Пока же, заявил Гейзенберг, «Проект U» не может быть осуществлен, потому что в распоряжении физиков имеется всего лишь один циклотрон и необходимо построить новые установки.

На этом же совещании Гейзенберг сообщил, что, по данным немецкой разведки и оценкам его специалистов, американцы и англичане также ведут практические работы по созданию атомной бомбы.

Несмотря на видимую неопределенность перспективы создания нового оружия, Шпеер одобрил проект строительства нового реактора на территории Института кайзера Вильгельма.

В ходе того же совещания генерал Фромм обещал отозвать из армии несколько сот физиков, в разное время призванных в армию и отправленных на Восточный фронт.

Шпеер и Фромм сдержали свои обещания. Однако они, как покажут последующие события, не полностью доверяли своим физикам. Фромм отдал распоряжение об отзыве физиков с фронта и направлении их в научно-технические лаборатории Гейзенберга. После доклада Гитлеру об урановом проекте Шпеер записал в своем дневнике: «Коротко доложил фюреру о совещании по поводу расщепления атомов и об оказанном содействии». Записи о реакции Гитлера нет, а это свидетельствовало о том, что ученые в 1942 году не получили активной поддержки военного руководства третьего рейха.

Неясность перспектив создания атомной бомбы снизила у Гитлера интерес к урановой программе. Военная машина Германии была еще очень сильна. Гитлер не сомневался в том, что выиграет войну на Востоке. В июне 1942 года он подписал указ, который предписывал рейхсмаршалу Герингу возглавить имперский исследователь-кий совет. На первом же совещании фюрер высказал значительные замечания в адрес физиков. После этого «Проект U» не был включен в число наиболее приоритетных военных программ.

10 мая 1942 года Шандор Радо получил из Центра срочную радиограмму. В ней говорилось следующее:

«По имеющимся сведениям, профессор Хейсенберг [8] в Лейпциге работает над вопросом использования для военных целей внутриатомной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана. Установите:

— какими методами осуществляется цепная реакция урана;

— методы разделения изотопов урана и получения больших количеств протоактиния;

— где сейчас работает Хейсенберг и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене».

Шандор Радо поручил «Сиси», «Пакбо» и «Пьеру» добыть сведения, которые могли бы дать ответы на вопросы Центра.

Рашель Дюбендорфер («Сиси») попыталась через Рес-слера получить сведения по германскому атомному проекту. Однако Ресслер, успешно решавший любые задачи, на этот раз оказать помощь «Сиси» не смог. Количество специалистов, посвященных в тайны германского «Проекта U», было ограничено. Меры безопасности по сохранению в тайне атомного проекта третьего рейха были такими же жесткими, как и в США.

Ресслер впервые не смог выполнить задание Дюбендорфер. Не смогли добыть сведения о германском атомном проекте и друзья «Пакбо».

Успеха добился «Пьер». У него были надежные друзья в научном мире Цюриха и он смог получить ответы на вопросы, которые интересовали Разведуправление Красной Армии. Используя сведения, полученные от «Пьера», Радо уже через месяц направил в Москву первый ответ:

«Через Пьера от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана изотопа-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа-235, и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной — двух секунд может дать много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно работать только над изотопом урана-235…»

Шандор Радо и Пьер Николь («Ноэль»), а на него легла основная ответственность по добыванию сведений об атомных секретах Германии, продолжали поиск информации по этой проблеме. Пьер использовал для этого свои знакомства среди швейцарских физиков, которые поддерживали связи со своими немецкими коллегами.

В начале июля «Дора» отправил в Москву еще одно донесение по атомной проблеме:

«Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, и они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работает над расщеплением атома урана профессор Жолио и его жена в Париже, а также профессор Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен…»

Профессор Гельбау хорошо знал многих германских физиков. Швейцария во Второй мировой войне участия не принимала, и Гельбау поддерживал контакты с профессорами Гейзенбергом, Вейцзеккером и другими корифеями германской физики. Видимо, ему были известны некоторые их планы, достижения и просчеты, поэтому его информация о положении дел в германском «Проекте U» заслуживала внимания. Как показали дальнейшие события, он оказался прав.

В 1943 году реализация планов германского атомного проекта стала замедляться. Подготовка к решающему сражению под Курском поглощала практически все материальные ресурсы Германии.

Более того, британская разведка, которая с помощью своего агента Гриффина внимательно следила за работами немецких специалистов по созданию атомной бомбы, нанесла по «Проекту U» серьезный удар. Группа британских спецназовцев совместно с бойцами норвежского Сопротивления 25 февраля 1943 года вывели из строя единственный завод по производству тяжелой воды в Верморке.