Сталин и контрразведка - Терещенко Анатолий Степанович. Страница 4

Руководители армии согласились с предложением влиятельного премьера и делегировали своих представителей для участия в работе комиссии по контрразведке, которая была уже созвана в декабре 1908 года.

Обсуждение было предметное и местами бурное.

Комиссия констатировала:

«Полное отсутствие денежного отпуска… недостаток знаний и опыта у случайно стоящих и постоянно меняющихся руководителей контрразведки, неимение каких бы то ни было инструкций и правил, наконец, отсутствие пригодных агентов всех степеней – все это не способствовало успеху контрразведки».

В итоговом протоколе комиссии подчеркивалось:

«Наиболее рациональной мерой контрразведки является организация правильной и широко поставленной секретной агентурной службы».

Кроме того, предлагалось сформировать военно-розыскные отделения в семи важнейших стратегических центрах империи: Санкт-Петербурге, Варшаве, Киеве, Вильно, Одессе, Иркутске и Владивостоке, численностью до 25 человек.

Но идеи М.И. Трусевича так и остались на бумаге. Вскоре он был освобожден от должности. Его преемником стал Н.П. Зуев. Однако он большого интереса к оперативной работе не проявлял. Фактически функции главы русской тайной полиции принял на себя генерал П.Г. Курлов.

Столыпин противился назначению Курлова, но вмешалась Императрица Александра Федоровна, которая заявила Петру Аркадьевичу:

«Только тогда, когда во главе политической полиции станет Курлов, я перестану бояться за жизнь Государя».

В 1911 году военный министр Сухомлинов утвердил разработанное Генштабом «Положение о контрразведывательных отделениях».

Большую лепту в развитие российской военной контрразведки накануне и в период Первой мировой войны внесли В.А. Ерандаков, С.П. Белецкий, А.С. Резанов, Н.С. Батюшин и другие.

Генерал-майор Николай Степанович Батюшин, размышляя о причинах неудач русского оружия в Первой мировой войне, писал, уже находясь в эмиграции:

«Если нашу тайную разведку мирного времени на основании утверждений наших противников можно считать хорошо поставленной, то далеко того нельзя сказать про тайную разведку военного времени. Главное тому объяснение – недооценка на верхах этого могучего средства в руках командования».

Полное игнорирование военным руководством опытных офицеров военной разведки и контрразведки со слов Батюшина привело к тому, что «мы заплатили сотнями тысяч жизней, миллионами рублей и даже существованием самого государства».

Эту же самую роковую ошибку, приведшую к «цветной революции», а правильнее – контрреволюции, мы допустили в 1991 году, когда у руля КГБ Красной империи стояли трусливые, негосударственные люди, посчитавшие разведку и контрразведку второстепенными органами в сфере безопасности страны. А ведь СССР можно было спасти от распада, в результате предательства у Белого дома и в Вискулях.

Сталин этого позорно-предательского развала, да еще в мирное время, никогда бы не допустил. У него в военной контрразведке были преданные сотрудники – патриоты, знающие, что дважды Империю в течение одного столетия ломать нельзя. Третья ломка – катастрофа для страны.

Она случилась 19 августа 1991 года.

Сталин о классике грузинской литературы И.Г. Чавчавадзе всю свою жизнь хранил самые теплые воспоминания. Так, в беседе с кинорежиссером М. Чиаурели И. Сталин признался:

«Не потому ли мы проходим мимо Чавчавадзе, что он из князей? А кто еще из грузинских писателей дал такие страницы о феодальных взаимоотношениях помещиков и крестьян, как Чавчавадзе? Это была, безусловно, крупнейшая фигура среди грузинских писателей XIX и начала XX века».

Вот так Сталин оценивал своего талантливого земляка.

Невольно в голову приходит мысль: «Если бы Сосо посвятил себя творчеству – поэзии, публицистике, писательству, то Чавчавадзе непременно бы обратил на него внимание и сыграл бы значительную роль в жизни юного поэта. Он начинал жизнь как поэт. Настоящая Поэзия сродни Революции.

Он выбрал Революцию. А завершил свой путь всемирно известным диктатором с созидательным началом».

Ведь это Чавчавадзе отобрал несколько стихотворений 16-летнего семинариста и опубликовал их в издававшейся им в Тифлисе литературной газете «Иверия» в номерах от 17 июня, 22 сентября, 11, 25 и 29 октября 1895 года: «Когда крестьянской горькой долей…», «Луна», «Шел он от дома к дому…», «Когда луна своим сияньем…» и «Утро».

Шестое стихотворение Сосо «Старец Ниника» появилось на страницах газеты «Квали» 28 июля 1896 года.

Получается, что как начинающий поэт, он сразу получил признание. Так по рекомендации Ильи Чавчавадзе стихотворение Иосифа Джугашвили «Утро» вошло в букварь «Дэда Эна», и многие годы оно оставалось одним из любимейших стихотворений грузинской детворы.

Вот оно:

Так мог написать не стихотворец, а поэт. Ведь «писать стихи доступно всем, поэтом быть – не многим…»

Но скоро стихи оказались его последним «прости» энергичному, увлекающемуся поэзией, маленькому Сосо. Он станет Кобой – этаким грузинским Робин Гудом, бесстрашно грабившим богатых, считавшим, что устранение несправедливости возможно исключительно насилием.

Россия длительное время была крестьянской страной с вековыми традициями рабства. Помещики держали своих крестьян бесправными, как скот. Сегодня во многих странах постсоветского периода так держат олигархи своих наемных рабочих. Правда, в 1861 году крепостное право было отменено. Но, несмотря на раскрепощение, бунты, стачки, маевки продолжались. Их кроваво усмиряли штыками и пулями.

Власть хотела жить и жила так, как ей хотелось, обкрадывая и обманывая народ.

Иосифа, обучавшегося в семинарии, а потом трудившегося в обсерватории, привлекала левацкая литература. Он все глубже и глубже вникал в идеи давних «властителей дум».

Приходилось читать материалы из издаваемого Петром Ткачевым за рубежом журнала «Набат». Знакомился с работами анархиста Михаила Бакунина, марксиста Георгия Плеханова. Марксизм с его идеями жертвенного служения угнетенным людям быстро завоевывал Тифлисскую духовную семинарию. А угнетенных людей в России было много, очень много.

Критиковалась презренная и несправедливая власть богатых.

Попала к Сосо как-то и старая копия «Письма из провинции».

Дело в том, что в № 64 герценовского «Колокола» от 1 марта 1860 года было помещено «Письмо из провинции». Подписано оно было кратко – «Русский человек». Автор этого письма раскритиковал Герцена за его мягкотелость к политике русского правительства. Он призывал покончить с либерализмом по отношению к Александру II. Перед Россией один путь к обновлению – народное восстание, которое способно смести с лица земли самодержавно-помещичий строй. Другого спасения для России нет.