Оракул - Фишер Кэтрин. Страница 27

— Это же твой отец!

Сетис тоже его узнал. Он взглянул на солдат. Никто из них ничего не заметил.

Матрос устало вскарабкался по трапу.

— Тебе письмо.

Он бросил тоскливый взгляд на заколоченную бочку с водой и опять побрел вниз.

Орфет развернул листок.

— Какие-то каракули, — презрительно бросил он и передал письмо Сетису.

Тот торопливо прочитал:

«За домом следят. За мной, наверно, тоже. Девочка будет ждать у Моста со стороны города за одну стражу до заката. Приведите мальчика туда. И ради Бога, выпутывайся из этой беды. У меня все хорошо».

Письмо не было подписано, но Сетис узнал корявый почерк. Он быстро поднял глаза и оглядел тенистые устья переулков.

— Ну? — шепотом спросил Орфет.

Сетис улыбнулся. С плеч свалилась одна из на время забытых тревог, и на душе стало немного теплее.

— Моя сестра выздоравливает.

— Что еще?

— Мирани будет ждать нас у Моста за одну стражу до заката.

— У Моста! Как мы туда попадем?

Сетис посмотрел на Алексоса. Тот лежал на животе и бросал в синюю глубину радужные рыбьи чешуйки.

— Спроси у Архона. Может, он сумеет превратить нас в рыб.

Дверь закрылась. Мирани тотчас же села на кровати, хотя от этого ужасно закружилась голова.

— Скорее, Крисса, послушай! Окажи мне одну услугу.

Они впервые остались наедине. Все утро возле постели Мирани сидели то Ретия, то Каллия, то Иксака. Ретия откровенно скучала, остальные вышивали, или болтали, или пробовали духи из стеклянных флаконов на полке, пока комната вконец не пропиталась терпкими ароматами.

Крисса испуганно ойкнула.

— Сиди смирно. Тебе до вечера нельзя вставать!

— Со мной ничего не случится.

— Это чудо, Мирани, ты понимаешь? Тебя укусил Бог.

— Это был не Бог. — Голова у нее болела, тело покрылось потом. Мирани откинулась на подушки и тихо, но настойчиво проговорила:

— Сделай для меня кое-что. Но это тайна. Пообещай.. нет, поклянись, что никому не расскажешь, даже Гермии.

Голубые глаза Криссы широко распахнулись.

— Я так и знала, — прошептала она. — Я так и думала, что ты что-то затеваешь.

Она подошла к изголовью, склонилась к подруге, сгорая от любопытства.

— Что? Какой-то мальчик? Ой, Мирани, никогда бы не подумала, что ты...

— Тише. — Болтать было некогда. Близился вечер, и с минуты на минуту могла вернуться Ретия. — Надень плащ и выйди к материковому концу Моста. Подожди там, но так, чтобы тебя никто не видел. Придут два человека, один молодой, другой постарше, толстый. С ними будет мальчик...

— Ой, Мирани...

— Десятилетний мальчик.

Крисса умолкла, изумленно взметнув брови.

— Десятилетний?

Мирани схватила ее за руку.

— Крисса, послушай. Любовная интрижка здесь ни при чем. Пойми это, наконец. Мальчик — один из Претендентов в новые Архоны. Я уверена, что он и есть настоящий Архон, Воплощение Бога На Земле. Я в этом не сомневаюсь!

Светловолосая девушка в замешательстве покачала головой.

— Но ведь Претендентов разыскивает сам Аргелин. Их должно быть девять. И их приводят прямо к нему в дом.

— Да, приводят — тех, кого хочет Аргелин. Послушай, мне некогда объяснять, но мне кажется, что Аргелин и Гермия хотят посадить на трон послушного им Архона. Того, кого они сами выберут. Они станут править через него, а этого допустить нельзя.

Крисса чуть не плакала.

— Не говори глупостей! Гермия разговаривает с Богом...

— Нет! — Мирани глубоко вздохнула и призналась: — Она только делает вид. А Бог разговаривает со мной, Крисса. Со мной!

Воцарилась тишина. Через открытое окно в комнату влетал легкий морской ветерок, шевелил газовые занавески.

Крисса в ужасе смотрела на нее.

Мирани поспешно добавила:

— Понимаю, тебе кажется, что я в бреду, но я говорю правду.

— Как?! Как он это делает?!

Шепот был полон панического ужаса. Мирани почувствовала, что рука Криссы отдернулась.

— Не знаю, как. Его голос звучит у меня в голове. Или я слышу его через Оракула.

Крисса опустилась на кровать. Она, похоже, онемела от страха. Мирани в тревоге добавила:

— Он сказал мне, что нужно делать. Все будет хорошо! Мы думаем...

— Кто это — мы?

Мирани неуверенно смолкла.

— Их имена не имеют значения. Если ты их не знаешь, то не сможешь и выдать.

Это было ошибкой. Крисса в испуге отпрянула.

— Ох, Мирани, во что ты ввязалась! Это заговор против Храма! — Она вскочила. — Я не желаю в это впутываться. Не хочу, и все!

Снаружи, на террасе, послышались тихие голоса Они приближались, беседуя. Ретия и Гермия...

Теперь осторожничать стало некогда.

Мирани встала на колени и заявила тихим, но твердым голосом:

— Сделай это для меня, Крисса, а то я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Я не шучу! Доставь мальчика на Остров. Отведи его в Храм и спрячь там.

— В Храме ?

— Да! А где же еще спрятать Бога?!

Крисса раскрыла было рот, но не успела издать ни звука Дверь распахнулась, в комнату влетела Гермия. Она прямиком подошла к кровати и спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Носительница?

Мирани сжалась, словно ее ударили плеткой.

— Мне уже лучше. Спасибо.

Она обвела взглядом комнату. Крисса стояла рядом оцепенев от ужаса. На мгновение Мирани показалось, что она вот-вот выпалит все, что услышала, завопит, что не сможет ничего сделать, ни за что не станет... Гермия, не оборачиваясь, сказала:

— Можешь идти, Крисса. С ней побудут Ретия и Каллия.

Наступила мучительная пауза.

Потом, не произнеся ни слова, Крисса направилась к двери. Обернувшись, она бросила на Мирани один-единственный озадаченный взгляд. Дверь захлопнулась.

Мирани без сил откинулась на подушки, расслабила измученное болью тело. Крисса все сделает! Должна...

— Ты сможешь встать на ноги к Ритуалу Обители Собранных Пожитков? — холодно спросила Гермия.

— Да, конечно.

— Странная произошла вещь. — Гермия подошла к окну и стала смотреть на синее море. На ней было белое платье — оно колыхалось на ветру — и высокий головной убор Гласительницы. Вид, как всегда, суровый и спокойный, и на миг само предположение о том, что она может быть предательницей, показалось Мирани смехотворным. Но потом она обернулась и резко спросила: — Почему Бог предостерег тебя, Мирани? Чем ты его обидела?

Лицо Мирани залилось краской.

— Не знаю, — прошептала она.

Гермия подошла к кровати.

— Не знаешь? Я спросила Оракула, Он со мной говорил. Он недоволен тобой. Говорит, что ты скрываешь от него какую-то тайну. Открой мне эту тайну, Мирани. От Бога не должно быть никаких секретов!

Гермия села на шелковые простыни. От нее исходил легкий аромат лаванды и лимона. Пальцы заканчивались длинными острыми ногтями: она взяла со стола маленький ножик для разделки фруктов, покрутила его в руках.

Мирани отпрянула, вжалась в подушки. И тихо проговорила:

— У меня нет секретов от Бога, Гласительница.

Гермия молчала, лишь еще крепче сжала ножик. Дыхание бесшумно вылетало из приоткрытых губ.

Дверь открылась, и в комнату вошла Ретия. Села. Вид у нее был скучающий.

Гласительница торопливо встала.

— Кто за тобой послал?!

Ретия удивленно посмотрела на нее.

— Ты, Гласительница. Ты мне сказала...

— Это неважно! Молчи! — Она бросила фруктовый ножик на простыню и резко повернулась к двери. — Я помолюсь за тебя, Мирани, — это прозвучало как угроза.

Когда она ушла, Мирани рухнула на подушки и облегченно закрыла глаза. Она слышала, как Ретия ожесточенно втыкает иголку в ткань и протягивает нитку, а откуда-то издалека сквозь этот шорох доносится тихий плеск волн у подножия утеса.

Со всех сторон ей грозят опасности! При мысли о них у Мирани закололо в боку. Но она поправится и сегодня ночью придет на Ритуал в Шестой Дом.

Да, это чудо, что она осталась жива.